-Изначально Химьяр был самой крайней провинцией Единой империи. Тогда еще не было разделения на кланы, а соответственно на государства. Все расы и народы жили в дружбе и язык, на котором все говорили, был тоже единым, общим. Это было очень давно. Так что помнят про Единую империю лишь наши историки. Разделение империи произошло после разлива Срединного моря. Таким образом, от империи отделились Химьяр, Бактрия и Урарту. Эти провинции оказались отрезанными от Единой империи. Автоматически, наместники провинций становились ее правителями. Так получилось, что Урарту в скором времени поглотили Запретные грани. Бактрия полностью оказалась в человеческих руках, Теперь это единственное государство, в котором живут только чистокровные люди. Ну, и Химьяр. Очень скоро, после поглощения Урарту, Запретные грани стали подбираться к нашей империи. Давай ты меня сейчас перебивать не будешь, - заметив мое нетерпение, попросила девушка. - Про Запретные грани узнаешь у магистра, ну, или на лекциях. Примерно в это же самое время, демоны Заката напали на оказавшееся в изоляции, раздираемое со всех сторон государство Химьяр. Для нас это оказалось самой большой удачей. Ведь, не окажись на наших границах войск Заката, мы бы ушли за Запретные грани, и кто знает, что с нами могло случиться. Оттуда редко кто приходит, а про бактриинцев больше никто никогда не слышал. Демонам было не сложно разгромить мирных горожан, никогда не державшим оружия, ведь регулярные войска сражались с другим врагом, который считался более свирепым. Завоевав Химьяр, демоны Заката отбросили от теперь уже своих границ нападавших монстров из Запретных граней. С тех пор, мы мирное государство, которое благодаря мудрому правлению демонов стало настоящей империей. Наши правители собрали под своим крылом все расы, не делая различий. Вот только чистокровных людей здесь практически нет. В основном, потому что не безопасно для вас. Достаточно истории?
- А магистр?
- А что магистр?
- Ну, кто он? Кроме того, что он - демон.
- Магистр не просто демон. Он - высший демон. Однажды, он просто решил, что образование для химьярцев должно быть самым лучшим. И разработал закон, по которому все желающие смогли бы беспрепятственно обучаться. Очень многие, если не сказать, что почти все, никак не могли понять, что подписав контракт на обучение, не смогут уже повлиять на свое чадо, или к чему-либо принудить. И это никому не нравилось. Однако своих адептов магистр снабдил такой защитой, да и вокруг академии ее не мало, что обучаться могут даже лица королевской семьи. Выпускники нашей академии во всех империях буквально нарасхват. - В голосе Исин прозвучала такая гордость, будто это была исключительно ее заслуга.
Вышли из кафе, когда на небе появились первые звезды, мы постояли, немного полюбовались звездным небом, обсудив планы на ближайшие выходные и, наконец, распрощались. Я потихоньку добралась до своего домика, мечтая, чтобы меня кто-то там ждал. Живность завести, что ли? Например, котенка, чтоб я могла о нем заботиться. Включив воду в ванне, я прошла в библиотеку, очень хотелось расслабиться лежа в горячей воде, да еще и с книжкой. Но просмотрев несколько книг, поняла, чтобы хоть что-то найти, нужно хотя бы знать, что искать. Значит, отложим знакомство с библиотекой на другой день. Лежа в полной ванне горячей воды, поймала себя на том, что практически засыпаю. Вздохнув, я отправилась в спальню, не забыв про свой уже ежедневный ритуальный стакан местного травяного чая. Стоя у окна, я наблюдала за вновь появляющимися звездами, допивая свой напиток. Вечер....
Вечер. Я снова нахожусь на берегу реки. Слегка прохладный ветерок играет в моих волосах. Я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Мне не холодно. Это скорее нервное. Я вспоминаю то время, которое мы с родителями провели вместе. Вспоминаю очень старательно, как будто это очень важно. Возможно, от моих воспоминаний что-то зависит. Но вот что? Этого я не знаю. Я вспоминаю, как в один из вечеров привожу с собой Глеба. Я словно опять вижу, как меняется в лице мама, а отец, как нашкодивший ребенок, опускает низко голову. Ну, да, мы просто сбежали ото всех в этот укромный уголок. Сбежали, других слов я найти не могу, примерно через неделю после того как я познакомила Глеба с родителями. Мама очень настаивала, чтобы я ненароком никому не обмолвилась о конечной цели нашего путешествия. И я молчала. Молчала, когда выклянчивала внеочередной отпуск у Альберта Петровича. Молчала, когда предупреждала подруг о своем отсутствии, чтобы меня не искали в ближайшее время. Они, конечно, решили, что я еду отдыхать со своим мужчиной, но я, как мне казалось, знала правду, и не хотела, чтобы эту правду знали другие. Молчала, когда просила у Глеба передышку в наших свиданиях, и, хотя наш конфетно-букетный роман, только начинался, я словно, точно знала, что это ненадолго. Молчала, видя потемневшее лицо, сжатые кулаки и яростный взгляд. Нет, я точно знала, что на мне эта ярость никак не отразится, но было реально страшно. Но я все равно молчала. Я все выдержала. Билеты заказывали на ближайшие выходные на один из популярных курортов Франции. Мы оплатили путевки, договорились, что нас заберут. Но... Мы внезапно сорвались ночью посреди недели, и совершенно не туда, куда планировали. Мы петляли как зайцы, останавливаясь в небольших гостиных домах, где для ночевки не требовалась регистрация. На все мои вопросы, отец что-то говорил о готовившемся сюрпризе. Я знала, как он любит удивлять, поэтому меня не насторожило его поведение. В одном из таких домов, отец позвонил в агентство, и отказался от забронированных путевок. После этого, мы поехали в обратную сторону. Не доезжая до нашего города, мы вновь изменили направление движения. И вот тогда я поняла: мы бежим. От кого и куда, я не знала, спрашивать было бесполезно, слова о сюрпризе звучали неубедительно, но отцу удалось меня удивить. В конце четвертого дня уже точно бегства, мы, наконец, приехали в этот небольшой городок. Никогда не думала, что у моих родителей здесь есть собственность. То, что это дом друга, как пытался преподнести отец, я не поверила. Здесь было все так, как любит мама. И вот прошла целая неделя, как мы здесь отдыхаем. Мы никому не звоним, все телефоны выключены, не пользуемся интернетом, здесь его просто нет, но я точно знаю, что это для того, чтобы нас не нашли. Мы гуляем все время втроем, потому что мало времени проводим вместе, но это тоже звучит не убедительно. Но городок мне понравился. Мы каждый вечер гуляем по набережной. И вот этим вечером мы снова здесь. Я стою чуть поодаль от родителей, обхватив себя руками, мне не холодно, это просто нервы. Я наблюдаю за теми, кто всегда был для меня загадкой. Неизвестной величиной. Как вдруг мне на плечи ложатся чьи-то руки. Не успев испугаться, меня рывком поворачивают к себе лицом. Глеб. Приподняв мою голову, Глеб заставил смотреть ему в глаза. Он нашел нас спустя всего три недели после нашего исчезновения.
- Что происходит, Лера? Почему ты здесь? - голос у Глеба напряженный, уставший.
- Не знаю - я пожимаю плечами. Я действительно не знаю, зачем мы здесь. Ведь мне никто не объяснил этого.
- Лера, объясни, что тебя здесь держит? Я соскучился, радость моя - Глеб пристально смотрел на меня, держа в плену своих черных глаз. - Давай уже возвращайся ко мне.
- Ты снова меня нашел - я улыбаюсь. - Куда возвращаться, Глеб? Мы уже вместе.
- Это тебе только кажется - он печально усмехнулся, и потерся подбородком о мою макушку. - Чего ты боишься, девочка?
- Ничего - я потянулась к нему за поцелуем.... Вдруг, окружающий нас пейзаж стал стремительно меняться. Я больше никого не видела рядом с собой. - Глеб? Где ты, Глеб?
... Я резко подскочила от внезапного звонка будильника. Сон. Опять всего лишь сон. Откинувшись на подушки, позволила себе немного поваляться, пережидая, когда мое сердцебиение придет в норму, перед забегом в душ и чашечкой местного травяного чая. Придя в себя после такого реалистичного сна, интересно, почему мне такое снится, я направилась в душ. Стоя под бодрящим потоком прохладной воды, я обнаружила на внутренней стороне бедра какое-то пятно. Пятно бледное, едва заметное, но доставляет массу болезненных ощущений. А под струями воды оно просто жжется. Пообещав себе обязательно обратиться за квалифицированной помощью, налила чашечку бодрящего травяного чая и начала собираться в академию. Инструктаж я получила, в кабинете освоилась, с коллегами познакомилась, чего еще торопиться? Но эти сны... определенно, с этим надо что-то делать. Может спросить у магистра? Но как же не хочется втягивать кого-то постороннего в свои проблемы. Обойдя гостиные дома, я вышла к цветочной арке, отделявшей собственно своеобразный городок от раскинувшегося парка. Наконец-то мне представилась возможность, как следует осмотреться здесь. Сразу от арки разбегались причудливо загнутые дорожки, при желании позволявшие остаться в одиночестве, избежав ненужных встреч. Решив пройтись по крайней слева дорожке, я натолкнулась на какую-то площадку, огороженную высокой оградой, не позволяющей увидеть то, что она прячет. Подавив свое неуемное любопытство, я решила выведать у Исин что это такое. Сразу за оградой находилась завораживающая взгляд эпическая композиция изображающая битву демонов. Постояв пару минут возле скульптуры, я так же не спеша пошла дальше. Горбатый мостик с коваными перилами перекинулся через небольшую речушку, соединяя два таких разных берега. На моем берегу была именно парковая зона со спрятавшимися от палящего знойного солнца под раскидистыми деревьями уютными беседками. Фонтан, расположившийся в окружении незнакомых мне цветов, представлял скульптуру демона, раскинувшего крылья над стайкой детей. Здесь было солнечно, светло, хотелось постоянно находиться. Создавалось ощущение, что весь солнечный свет проливался именно на эту часть парка. Другой берег был иным. Насколько один был яркий, солнечный, настолько другой утопал в тени, возможно это эффект от исполинских деревьев, перекрывающих доступ солнечному свету. Сухая, словно выжженная трава, редкими клочками покрывала землю. Высокие и не очень, фигурно подстриженные растения создавали иллюзию лабиринта, вход в который украшали высокие колонны с горгульями на постаменте. Пообещав себе рассмотреть раскинувшийся парк во всем его величии в первый же свободный выходной, я направилась исполнять свои прямые обязанности. Работу за меня никто делать не будет.
