- Да по-любому это я, - пошутил Тарьей, но попал в точку. Тарьей Бе. Моя любовь… серьезная любовь к биатлону началась с него. В детстве я посматривала с родителями трансляции гонок, радовалась успехам Максима Чудова, Вани Черезова, но что-то в груди не щемило, заставляя до хрипа в голосе болеть за них. Но вот однажды, когда Тарьей только пришел в серьезный биатлон, я шла мимо телевизора после гонки, а он давал интервью Дмитрию Губерниеву. Как шла, так и застыла.

Мама еще долго смеялась над моей влюбленностью. У меня сердце в пятки уходило, стоило только норвежцу появиться на стадионе. Голубые глаза уносили в какую-то прострацию, а воля к победе поражала. Сейчас старший Бе перестал показывать хорошие результаты, но болеть я за него не перестала. Также я очень радовалась победам Мартена, хоть и знала, что он не всегда честный соперник Эмиля, который выбивал каждую медаль таким нереальным трудом; Уле, который в свои сорок обходил многих молодых спортсменов; Симона: это человек, который действительно стремится к подиуму и прикладывает все усилия, ведь отсутствие результата - это не отсутствие стараний. Йоханнес тоже в последнее время творит на трассе что-то нереальное, и его называют новым открытием биатлона. Как правило, норвежцы всегда резко врываются в борьбу, но со временем их пыл утихает. Правда, это наступает только тогда, когда в их руках оказывается хотя бы один хрустальный глобус.

- Да, это ты, Тарьей, - улыбнулась я. - Именно ты заставил меня, не отрываясь от телевизора, смотреть гонки и следить за последними спортивными новостями.

Тарьей тут же опустил глаза, улыбнулся.

- Правда?

- Да, правда. Ваша команда в целом очень хорошая, целеустремленная, а главное, сильная. Вам бы только дисциплины добавить, и все было бы просто идеально, - ответила я.

- А за кого ты больше болеешь - за нас или за русских?

- Скажем так, за гонку я успеваю перематерить и вас, и русских, также пару раз наорать на телевизор из-за промахов немцев и удивиться, как Мартен с промахами умудряется приехать первым.

- А почему на Олимпиаду не приезжала? - спросил Йоханнес, который доселе обиженно молчал.

- Подготавливала документы к работе с вами, проходила медосмотры для трудоустройства. За меня там и Трифанов неплохо поболел, аж без голоса приехал.

- Странно, что ребята про тебя ни разу не проговорились в Лаердале.

Да, мне рассказывали про эту поездку, во время которой они успели набрать очень много лишних килограммов, растерять всю свою скорость, а еще напиться до того, что половину было то ли трудно вспоминать, то ли стыдно.

- Один раз Антон пьяный говорил: «Сашка нас убьет… однозначно. Хотя нет, мы же быстро бегаем, мы же биатлонисты», - процитировал моего друга Уле. – Так вот что за Сашу он имел ввиду.

- Да, это я, единственная и неповторимая, - засмеялась я, после чего сразу зевнула. - Так, я что-то совсем вымоталась. Сейчас каждый идет в свою комнату и, надеюсь, ложиться спать. Лично я точно. Утром, надеюсь, к полдевятого все проснутся. К каждому буду стучаться в дверь, пока мне не откроют. Это убережет вас от моих санкций. Разойдись.

Парни устало поднялись с дивана и, пожелав мне спокойной ночи, удалились в направлении своих комнат. Наши комнаты с Йоханнесом были смежными. Бе жил между мной и Симоном, и ему определенно повезло с соседями.

Мы шли с ним в тишине. У всех парней номера были неподалеку от лестницы, так что в этой стороне крыла Йоханнес жил один из норвежской сборной.

- Ты не обижайся, - улыбнулась я, глядя на Бе. - Со временем привыкнешь… наверное. И, надеюсь, перестанешь опаздывать.

- Хорошо, - пробормотал он. По глазам я поняла, что он собирается придумать план мести. Но не с той связался! Мне уже прямо интересно, на что пойдут эти ребята, чтобы доказать мне, что женщине в их команде не место и что я слишком изнеженное существо.

- Спокойной ночи, Йоханнес, - слегка улыбнулась я и вошла в комнату.

- Спокойной, - раздалось мне вслед.

Определенно, ближайшие два месяца будут для меня адаптационными и будет ужасно сложно. Но меня учили, что нельзя показывать спортсменам своих чувств – никаких слез и расстройств. Придется терпеть их прихоти и учится бороться со всем этим. Я знала, куда еду, знала, что беру под свою опеку самую трудную сборную во всем биатлоне.

Благо, я здесь не совсем одна и русские ребята поддержат меня, если что.

========== Нарвался. ==========

Несмотря на то, что я сама же назначила неофициальный подъем на половину девятого для всей команды, мое высочество не преминуло проснуться в шестом часу утра и больше не уснуть. Люблю свой организм. Он, кажется, решил, что я выспалась, а вот я так не думала.

Психанув, я положила подушку на лицо и тихо взвыла. После перелета каждый час сна как подарок с небес!.. Так нет же, нужно обязательно проснуться чуть ли не в середине ночи и ворочаться по всей кровати в поисках удобной позы.

Минуты шли, а вот сон идти никак не хотел. Неужели так и придется вставать? Не хочу, не буду. От мысли о том, что все биатлонисты норвежской сборной сейчас мирно себя спят, меня аж передернуло. Конечно, а я, как агент, охраняй их сон.

Поворочавшись еще минут двадцать, я буквально рывком вскочила с кровати и, прихватив полотенце, пошла в душ. Уверена, что после полудня я буду буквально валиться с ног – после пребывания-то на свежем воздухе, - но не будет даже минутки, чтобы прикрыть глаза и задремать.

Утренние часы в этих местах самые холодные, поэтому лишняя ветровка и спортивные штаны не помешают. Говоря на чистоту, я к этой поездке купила столько новых вещей, что они еле влезли в мой чемодан. По опыту работы я знала, что мне предстоит много ходьбы и бега, так что шорты, штаны, спортивные костюмы оказались основной одеждой в моем арсенале. Конечно, я прихватила с собой и парочку платьев, но это так, на всякий случай, потому что иногда во время сборов нам приходится выбираться на различные мероприятия, а там существует определенный дресс-код.

В автобусе русской сервис бригады были и мои лыжи, которые, конечно же, оставить дома я не могла. Если верить расписанию, то все будничные тренировки планировалось проводить на лыжероллерах, а вот пятничную, которая являлась итоговой тренировкой недели, - в горах. Насчет выходных мы уже давно определились: если спортсмены будут показывать результаты, то тренерский штаб будет идти им навстречу и делать поблажки.

Итак, оставшиеся два с половиной часа до официального подъема я буквально не находила себе места и ходила из одного угла в другой, не зная, чем себя занять. Сказывалось еще и волнение. Уверенная снаружи, я глубоко сомневалась в себе внутри. А получится ли у меня? Норвежцы это не русские, с ними все равно труднее, чем с нашими. Единственным вменяемым человеком из них я могла назвать Уле, который вчера практически весь вечер молчал, да и когда мы знакомились, был очень вежлив и все время улыбался.

Ближе к восьми часам утра, сидя в кресле и читая женский роман, добровольно врученный мне вчера в автобусе Яной Романовой, я оторвала взгляд от страниц и наконец обратила внимание на вид за окном.

Моим глазам предстал сосновый бор, через верхушки деревьев которого солнце усиленно направляло лучи прямо в окна. И это несмотря на то, что каждое дерево поражало своими размерами. Наверное, им шла уже не первая сотня лет. Я решила, что нужно прогуляться как-нибудь по этим красивым местам в свободное время. И тут же поправила себя, если оно, конечно, будет…

Стоило только минутной стрелке опуститься на шестерку, а часовой – на девятку, я вскочила с кресла. Наконец-то, а то я уже устала сидеть и пялиться в окно. Каким бы ни был красивым вид, он быстро наскучил. Пора было идти будить норвежцев, а то без меня они могли проспать до обеда… учитывая то, что легли они вчера тоже довольно-таки поздно. А у них режим.

Бедный Йоханнес, усмехнулась я про себя, его очередь просыпаться наступила самой первой: как-никак жили мы в соседних номерах. Даже странно, что его умильный храп не слышался через тонкие стены номеров.