По поводу «черного аламута» скажем еще вот что: он не предназначен для новичков. Например, в первый раз, когда его попробовал Саймон Мун — а было это в самом начале 1968 года, — ему понадобилось воспользоваться уборной в кинотеатре «Биограф» (куда, находясь под его воздействием, он отправился смотреть «Желтую подводную лодку»). Освободив кишечник, он потянулся за туалетной бумагой и с ужасом увидел штамп в начале бумажного рулона:

ОФИЦИАЛЬНЫЕ

БАВАРСКИЕ ИЛЛЮМИНАТЫ

EWIGE BLUMENKRAFT!

Конечно, под марихуаной или гашишем тебя иногда глючит, но это не настоящие галлюцинации. Глюки проходят, если в них всмотреться. Но, как Саймон ни таращился на туалетную бумагу, на ней все равно оставался штамп:

ОФИЦИАЛЬНЫЕ

БАВАРСКИЕ ИЛЛЮМИНАТЫ

EWIGE BLUMENKRAFT!

Саймон вернулся в зал совершенно потрясенный. Впоследствии он еще долго размышлял, была ли у иллюминатов некая зловещая причина внедриться в туалетно-бумажную промышленность или же все это было настоящей галлюцинацией и первым сигналом, как он для себя сформулировал, о том, что «эта чертова дурь срывает мне на фиг крышу». Он так и не разгадал эту загадку, а потом и вовсе перестал об этом думать.

Что касается Хасана ибн Саббаха Икса и культа Черной Матери, то авторам удалось узнать о них очень мало. Поскольку очевидно, что они каким-то образом связаны с ассасинами и культом богини разрушения Кали, можно отнести их к иллюминатской, или Валяйской, стороне Священного Хао. Поскольку же они больше похожи на бизнесменов, чем на фанатиков, а Кали — это, в принципе, та же Эрида, можно числить их и на дискордианской, или Шаляйской, стороне. Окруженные этой мрачной тайной, они идут своей темной дорожкой, приторговывая белым и проповедуя весьма странные доктрины о белых. Возможно, они намерены предать всех, сбежав с деньгами в подходящий момент, — а может быть, они-то и есть единственные убежденные революционеры. Когда мы попытались выяснить суть убеждений Хасана ибн Саббаха Икса, он сказал только: «Я кому угодно зад надеру и от всего тащусь». Вот и вся философия. Он действительно тот еще жеребец, так что мы не стали к нему больше приставать.

Лингвистам и этимологам пришлось немало постараться, чтобы хоть как-то объяснить смысл этого выражения. Английское skidoo (сваливать) было выведено из более древнего слова skedaddle (улепетывать, драпать), а то, в свою очередь, — из греческого skedannumi (поспешно исчезать). Число 23, разумеется, заставило этих умников напрячься еще больше, поскольку они не знакомы с тайными учениями Магии. Один теоретик, заметив, что Сидни Картон из «Повести о двух городах» Диккенса был двадцать третьим человеком, которого гильотинировали в финальной сцене (Литературное толкование, которое из-за пристрастия к модернизму упустил Саймон Мун), высказал предположение, что те театралы, которые стремились выйти из зала, пока не началась давка в дверях, считали количество казней и, насчитав 23, сваливали. Другой не менее выдающийся ученый предполагает, что это выражение имеет какое-то отношение к людям, которые раньше околачивались у старого Флатирон-билдинга на Двадцать третьей улице Нью-Йорка — все знают, что там очень ветреный угол, — чтобы понаблюдать за взлетающими на ветру дамскими юбками. При приближении копа они сваливали. Третьи неубедительно мямлят, что первоначально у телеграфистов сигнал «23» означал «конец передачи», «освободи линию» или, если грубо, «заткнись», но никто не знает, почему такое значение телеграфисты приписали именно числу 23.

Подлинное происхождение этой фразы остается тщательно охраняемой тайной Древних Жрецов Единого Мумму, знать которую Саймону «не по рангу». Однако Диллинджер достиг нужного ранга и вполне уместно употребляет слова «23 сваливай» в сцене банковского ограбления в Третьем трипе. А в свое время они были напечатаны «Братом Пердурабо» (Алистером Кроули) в «Книге лжей» (1915). В этой любопытной книжке глава 23 представляет собой заклинание:

Сваливай

Какой человек спокоен в своих внутренних покоях?

Выйди вон.

Огромен мир и холоден.

Выйди вон.

Ты допущен во внутренний круг.

Выйди вон.

Но нельзя выйти вон тем же путем, каким вошел вовнутрь.

Путь вон — это ПУТЬ.

Выйди вон.

Ибо ВОН — это Любовь, и Мудрость, и Сила.

Выйди ВОН.

Если у тебя уже есть Н, сначала получи ОН.

Затем добудь В.

И тогда наконец выйди ВОН.

Фишну Чипсу, как и всем остальным персонажам, дали возможность внимательно прочитать рукопись этой книги до публикации и исправить ошибки, которые могли вкрасться в текст. По поводу данного Приложения он высказался так: «По-моему, ребята, вы меня снова разыгрываете. Я подозреваю, что Кроули написал эту штуку в 1915 году, чтобы посмеяться над читателями, а вы нашли ее и вставили в вашу историю упоминание о магической формуле, которой якобы пользовался Диллинджер, специально для того, чтобы потом состряпать это приложение и „объяснить“ его». Такой мелочный скептицизм можно сравнить с точкой зрения библейских фундаменталистов, которые утверждают, что Иегова создал Вселенную за шесть дней в 4004 г. до н. э. и тогда же специально приготовил ископаемые окаменелости и другие ложные указания на то, что Вселенная якобы намного старше. С таким же успехом можно утверждать, что Космос появился из Пустоты секунду назад вместе с нами и нашими ложными воспоминаниями о том, что мы якобы находимся здесь уже давно.

Первые льненьги («льняные деньги») ввел в дискордианских группах в 1968 году этот загадочный Малаклипс Младший, Хранитель Священного Хао. Конопленьги появились год спустя и были выпущены доктором Мордехаем Малигнатусом, Хранителем Нотари Соджака. (В романе — и это один из тех редких случаев, когда мы позволили себе вольно обойтись с исторической правдой, — мы отодвинули создание этих денежных систем в прошлое и приписали выпуск конопленег еще Древним Жрецам Единого Мумму.)

Идея, стоявшая за эмиссией льненег, конечно же, стара как мир: частные деньги существовали задолго до государственных. Первым революционным (или реформистским) применением этой идеи для сдерживания ростовщичества с его высокими процентами стали «благочестивые банки», созданные Доминиканским орденом католической церкви в конце средневековья. Доминиканцы, обнаружившие, что проповеди против ростовщичества никак не влияют на деятельность ростовщиков, основали собственные банки и начали выдавать беспроцентные ссуды; такая «этическая конкуренция» (как позднее назвал это Джосая Уоррен) вытеснила коммерческие банки с тех территорий, где банковской деятельностью занимались доминиканцы. Такие же частные деньги ссужались под низкие проценты (но не беспроцентно) шотландскими банками, пока британское правительство, действуя от имени монополии Банка Англии, не остановило это проявление свободного предпринимательства. Такая же идея была успешно опробована в американских колониях до Революции, и опять этой практике положило конец британское правительство; кстати, некоторые еретически настроенные историки считают истинной причиной Американской Революции именно это, а не налоги, о которых пишется в большинстве учебников.

В XIX веке многие анархисты и индивидуалисты пытались выпускать низкопроцентные или беспроцентные частные валюты. Воспоминания о таких попытках, написанные их основателями, содержатся в книгах полковника Уильяма Грина «Взаимосберегательный банк» и Джосаи Уоррена «Истинная цивилизация». Анархист Лайсандер Спунер, который к тому же был специалистом по конституционному праву, обстоятельно доказывал, что Конгресс не имел никакого права запрещать обращение таких частных денег (см. его книгу «Наши финансисты: их невежество, узурпации и обманы»). Общий обзор таких попыток свободного предпринимательства, вскоре задавленного капиталистическим государством, приводится Джеймсом М. Мартином в его книге «Люди против государства» и Рудольфом Рокером в «Пионерах американской свободы» (название ироническое, поскольку его пионеры проиграли все свои главные сражения). Лоренс Лабади из Сафферна, штат Нью-Йорк, собрал (хотя еще и не опубликовал) сведения о тысяче таких экспериментов; один из авторов данного романа, Роберт Антон Уилсон, в 1962 году откопал сведения о том, что во время Великой Депрессии 1930-х в Йеллоу-Спрингсе, штат Огайо, происходила частная и беспроцентная эмиссия денег. (На эту крайнюю меру пошли местные бизнесмены, которые плохо понимали значение основного принципа беспроцентной ссуды и отказались от нее сразу же после снятия ограничений денежного кредита, когда Рузвельт начал наводнять страну банкнотами Федерального резервного банка.)