*

Я был рад узнать, что мы находились дома одни. Гэри пугал меня до чертиков. Даже если мы запирались в комнате Джерарда, одно осознание того, что этот человек был в том же самом доме, приводило меня в ужас. Джерард рассказывал мне несколько устрашающих историй о своем отчиме, так что я не горел желанием когда-нибудь с ним сталкиваться. Я видел его только раз, и этого было более чем достаточно.

Как только мы поднялись наверх и зашли в комнату, Джерард достал свой альбом.

- Хочешь посмотреть, что я нарисовал для тебя?

Я совсем забыл, что он что-то для меня рисовал. Прошло почти три недели с того момента, и все это время мы ни разу не затрагивали эту тему. Мое любопытство достигло максимума, поэтому я просто уставился на Джерарда, взволнованно и нервно. Я не хотел бояться, но по каким-то не понятным причинам мне было немного страшно. Он сказал, что нарисовал что-то специально для меня. Черт, но что это могло быть?

Я знал, что он хотел стать художником, но к сожалению у него не было никакого портфолио или сборника каких-то законченных работ, которые могли бы продемонстрировать его талант. За все время нашего знакомства я никогда не видел, чтобы он рисовал; на самом деле, я был даже не в курсе, что у него есть альбом. И теперь я сгорал от желания поскорее увидеть его рисунки, оценить его стиль рисования, манеру исполнения.

Наклонив голову, он уткнулся в альбом, чуть ли не зарываясь в него с головой, и неуверенно теребил пальцами уголок одного из листов бумаги.

Какого черта он так тянул?

А потом он подозрительно посмотрел на меня, как если бы боялся, что я могу без разрешения заглянуть в его альбом. Мне вдруг стало интересно, почему он так долго не решался протянуть мне нужный рисунок. Он словно вел с собой молчаливую беседу, сомневаясь, что поступает правильно, показывая мне свое творение.

Да сделай ты уже это гребаное движение, - мысленно прокричал я ему.

Наконец он сел на край кровати и протянул то, что предназначалось для меня.

Сначала в поле зрения попали только непонятные росчерки простым карандашом, и я не мог разобрать, что именно было там изображено, и то, что половину рисунка закрывала его рука, тоже не помогало. Но затем он отстранился, открывая мне полную картину нарисованной темно-серым карандашом фигуры.

О мой бог.

Я приложил все усилия, чтобы не задохнуться в ту же секунду, потому что я понял, что находилось передо мной.

Должно быть, заметив растерянное выражение моего лица, он повернулся ко мне с не менее пораженным видом.

Я посмотрел на него широко раскрытыми глазами, потеряв дар речи.

- Тебе нравится? – застенчиво спросил он.

Я снова перевел внимание на рисунок, не уверенный, что именно стоит сказать.

- Да, он… очень красивый.

- Спасибо, я просто, не знаю… Ты был таким счастливым тем вечером, - объяснил Джерард, опуская взгляд. – Мне понравилось, как ты смотрелся, - мягко добавил он. – Я вдруг понял, что должен тебя нарисовать.

И черт возьми, он это сделал.

Рисунок походил на черно-белую фотографию – на нем я раскачивался на качелях под таким углом, что была видна лишь левая часть моего лица. Он не включал в себя ни одного предмета из окружающей обстановки, только качели и я. Тонкие цепочки уходили куда-то в небо, изображенное в верхней правой стороне листа. Мое тело отклонялось назад, навстречу той свободе, которую я чувствовал тогдашним вечером. Я улыбался, закрыв глаза, и подставлял лицо легкому ветерку, который растрепывал мои волосы.

- Значит, я тогда выглядел так? – спросил я, смотря на Джерарда.

Окинув рисунок мимолетным взглядом, он усмехнулся.

- Да, - кивнул он, обращая свой взор уже на меня. – Но я не знаю, получилось ли в точности перенести тот миг на бумагу…

- Я думаю, у тебя замечательно получилось.

- Я рад, что тебе нравится. Хочешь посмотреть, что я еще нарисовал? – предложил он, уже протягивая руки к своему альбому.

- Конечно, - я сел удобнее, внимательно наблюдая за тем, как он листал страницы; мне не терпелось увидеть другие рисунки.

- Только не смейся. Серьезно. Ты наверно подумаешь, что я идиот.

- Эй, просто покажи! – призвал его я, с неподдельным интересом прожигая взглядом маленький альбом, обложку которого он нервно царапал пальцами.

Глубоко вздохнув и закрыв глаза, он сунул его прямо мне в руки. Я сгорал от любопытства, даже не представляя, что там может быть. Перевернув первую страницу, я опустил взгляд и начал рассматривать рисунок. Это были Бэтмен и Робин. Странно, и что тут такого сверхъестественного? Я не мог понять смущения Джерарда, пока не заметил, что волосы у Бэтмена намного длиннее, чем я когда-либо видел.

Эти два супергероя стояли рядом, скрестив руки на груди. Едва заметные тени на лицах и костюмах делали их такими естественными и живыми. Они были точь-в-точь как в тех журналах комиксов, которые он мне давал – кроме длинных волос Бэтмена. Сверху в самом углу прямоугольного листа виднелась надпись «Фи и Джи».

Черт, до меня дошло не сразу.

Кое-как оторвавшись от созерцания рисунка, я медленно поднял голову, и посмотрел на Джерарда. Он стоял напротив и, закрыв глаза ладонями, поглядывал на меня сквозь неплотно зажатые пальцы. А потом, через несколько секунд, убрал руки и застенчиво рассмеялся, закатывая глаза. Ну, это было что-то новенькое. Джерард никогда не вел себя так робко, кроме того вечера в парке, когда он пел мне колыбельную, а я вдруг неожиданно проснулся.

- Правда, было бы здорово, если бы мы были ими? – набравшись смелости, он наконец заговорил.

- Ага, это было бы… круто, - пробормотал я, снова таращась на рисунок.

- Да, вот и я про то же! – громко и неожиданно воскликнул он, из-за чего я непроизвольно подскочил на месте, оказавшись под загоревшимся взглядом широко распахнутых глаз. Видимо, он вновь вернулся к своему привычному энергичному состоянию. – Это было бы охеренно круто! Они напоминают мне нас.

- Оу, - я перевел дыхание. – Чем именно?

- Ну, Робин хочет бороться со всякими злодеями, но он нуждается в Бэтмене. А Бэтмен нуждается в Робине.

Я улыбнулся, с жадностью впитывая каждое его слово, желая понять, почему он так думал обо мне. Я знал, что он любил Бэтмена, черт, да он просто обожал его читать. И если он ассоциировал меня с историей Бэтмена, то вау… Это неплохо, совсем неплохо.

- Они не могут эффективно бороться со злом, если они не в команде, если действуют по отдельности. Бэтмен думал, что он был независимым, и поначалу не хотел видеть Робина своим напарником, но после того, как Робин показал ему свои силы, они стали командой, единым целым. Ты можешь сказать, что Бэтмен выглядит сильным, он крепкий и подготовленный, но он не всегда может справиться с чем-то в одиночку, и именно тогда к нему на помощь приходит Робин. Он то как раз слабее и меньше, как и ты…

- Заткнись, я не такой мелкий, - усмехнулся я, опуская взгляд.

- Нет, ты такой, - мимолетно улыбнулся он, продолжая, - но в любом случае, так оно и есть! Робин не достаточно силен, чтобы самостоятельно отбиваться от всяких ублюдков, он действительно нуждается в Бэтмене, в его защите и охране. Они одинаково нужны друг другу… Чтобы бороться…

Я снова посмотрел на рисунок, представляя нас какими-то отважными борцами за независимость и мир во всем мире. Я чувствовал себя таким особенным. Никто и никогда прежде не говорил мне подобных слов.

Мне на самом деле всегда нравился Бэтмен, но сейчас я взглянул на него по-новому. В этом персонаже было что-то, что привлекало меня к его истории сильнее, чем к сюжетным линиям других героев, но я никак не мог понять, что именно. Я думал, что дело в его активной позиции, в резких поворотах его жизни, в конце концов в том, что у него был верный помощник, напарник, как сказал Джерард. Но теперь я понял, что возможно подсознательно, все это время я хотел видеть на их месте нас.

О, у меня определенно появился в голове новый образ, на который я как-нибудь обязательно подрочу ночью.