- Джерард, не переживай, - я наклонился вперёд и быстро обнял его. – Прости. Ты мне кое о чём напомнил, у меня есть твоя… - подлетев к стулу, я схватил худи и вернулся обратно, - …твоя толстовка. Она хранилась у меня ещё с тех пор, как я вроде бы потерял свою, эм, вот. Держи. И извини.

Неловко собрав края худи у горловины, я надел её на голову Джерарда и помог ему дальше, когда он просунул руки в рукава.

- Теперь я пахну тобой, Фрэнки, - он обнял себя и откинулся на спину. – Почему ты вообще разговариваешь со мной? Я грёбаный педик, который носит огромное самодельное пальто, у меня дурацкие волосы и уродливые зубы. Так почему? Потому что когда-то я сам заговорил с тобой и теперь ты думаешь, что обязан со мной общаться? Ты испытываешь ко мне жалость?

- Я общаюсь с тобой, потому что ты мне нравишься. И у тебя не уродливые зубы. Они странные, немного необычные, а в целом я считаю, что ужасно милые.

- Я люблю, когда ты говоришь мне всё это, - прошептал он.

Я улыбнулся, глядя на него.

- Хочешь укусить меня?

- Ты ведь не красишь губы, так? – не отрывая глаз от моего лица, вдруг выдал Джерард, словно не слушая меня.

- Эм… нет.

- Они просто… они всегда такие красные и смотрятся так потрясающе, когда ты их надуваешь и… невероятно мягкие. Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, настоящий ли ты.

- Правда?

- Ты такой идеальный, такой красивый. У тебя большие и яркие глаза. Мне жаль, что я не могу быть похожим на тебя.

Я лишь покачал головой и сначала поцеловал его в щеку, а затем в местечко под правым глазом, где уже давно находилось маленькое красное пятно от лопнувшего кровеносного сосуда.

- Ты так же красив. И я настолько же настоящий, насколько и ты.

Бедный, бедный мальчик… как же я люблю тебя. Я хочу обнять тебя и больше никогда не отпускать, оберегая ото всех вокруг.

Его губ коснулась мягкая улыбка, а потом он закрыл глаза.

- Ты не против, если я немного посплю? У меня так ужасно раскалывается голова, я хочу уснуть и хотя бы на время избавиться от этой невыносимой боли.

- О, да, конечно. Подожди секунду, я принесу тайленол.

Я почти рванул в ванную, чтобы взять нужные таблетки, но, вернувшись в комнату, я увидел, что он уже спал, откинув голову набок, выглядя таким трогательным и беззащитным. Закусив губу, я отложил тайленол на тумбу, чтобы достать из-под Джерарда одеяло и укрыть его. Он облизал губы и что-то тихо пробормотал, но так и не проснулся.

Он казался счастливым.

Управившись с одеялом, я присел на край кровати, возле его спящего тела, зажал руки между коленями и опустил голову.

Как я мог пропустить это?

______________________________

В следующей главе:

Местный гипермаркет был огромных размеров, а теперь, когда я приехал в него без матери, он казался мне ещё больше. Мы взяли тележку и двинулись в долгое путешествие между бесконечными витринами и полками. Джерард шёл около меня, постоянно спрашивая о том, какие хлопья я предпочитаю, с какими овощными добавками ем супы или какие соусы для пасты я люблю особенно сильно.

Он снова поднял эту дерьмовую тему об итальянских корнях. Я уже хотел послать к чёрту и его самого, и его стереотипное мышление, когда он вдруг замолчал и замер на месте, шагнув ко мне практически вплотную.

Сначала я подумал, что он решил утянуть меня в быстрое объятие, что выглядело бы крайне нелепо посреди продуктового магазина, но тогда я почувствовал руку Джерарда на своем животе – он не обнимал, а как будто придерживал, уверенно прижав ладонь к рубашке. Я резко повернулся, чтобы одарить его нахмуренным взглядом и сказать, чтобы он не лапал меня на людях, но моментально всё моё внимание переключилось на парня, идущего к нам навстречу.

Ох, блять, нет.

- Привет, Фрэнк, как дела?

Комментарий к Глава 21.2

А я снова напомиаю о своем паблике http://vk.com/public_irni_mak

========== Глава 22.1 ==========

- Это кошачьи зубы, сукин ты сын! Ты пытался продать мне четыреста фунтов кошачьих зубов?*

Я схватился за живот, попутно стараясь расслабить мышцы, потому что его сдавило так, что я едва ли мог дышать. Мы ехали в гипермаркет, и Джерард не переставал цитировать Картмана, поэтому моё лицо наверняка было синего цвета. У него получалось просто идеально, точь-в-точь как в оригинале, и я уже чувствовал, как в моих лёгких заканчивается воздух, а по лицу стекают слёзы, исчезая на пересохших губах. Я отчаянно нуждался в кислороде, начиная задыхаться до неприятной сухости в горле.

- Джерард, заткнись, - кое-как прохрипел я, утопая в новой порции смеха.

- Но мааааам, - продолжил он писклявым голосом, - он нужен мне завтра! Но мааааам… в проекте написано, что нужен ковёр! Но мааааам, я тут играю в дикого-дикого Веста, мне с лягушонком Кольтом осталась еще одна сексуальная сцена с Сальмой Хайек… Я должен собрать их все, мама! Должен добраться до магазина игрушек. Мааааам, я должен быть первым, иначе люди не будут считать меня крутым!

Я внимательно следил за его лицом и свободной жестикулирующей рукой, но слёзы, застилающие глаза, ухудшали картинку.

- В последний раз, когда Баттерс здесь ночевал, я захотел сделать его фотографию и подарить его маме, но когда я фотографировал Баттерса, ему стало так жарко, что он стащил с себя пижамные штаны, а я споткнулся и упал, и приземлился ртом прямо на его пенис… а потом я вспомнил один анекдот, улыбнулся в камеру и показал большие пальцы…

- О, это горячо.

- Ага. Я надеюсь, что у нас произойдет нечто подобное, когда я принесу камеру к тебе домой.

Я стукнул его кулаком в плечо, но он проигнорировал меня. Вот дерьмо, лучше бы я ничего не делал.

- Джерард, не говори такие вещи, - мягко попросил я, поглаживая его руку, куда только что ударил, чтобы стереть ту боль, которую я принес ему или о которой, возможно, напомнил.

- Я дежурный по коридору… и ты будешь уважать мой авторитет! Эм, мам… ты не могла бы сходить и записать меня на Паралимпийские игры, чтобы я мог обыграть всех инвалидов и получить тысячу долларов?

Я любил его машину. Практически каждый день мы наматывали круги по нашему району, либо же отправлялись в парк – машина давала нам абсолютную свободу. Сегодня мы ехали в супермаркет, чтобы сделать покупки для его квартиры. Мы просто собирались набрать кучу долгохранящихся продуктов, потому что, по словам Джерарда, он хотел притвориться, что я переезжаю вместе с ним и мы разделяем первый совместный поход по магазинам.

- Мне нравится твой смех, - спокойно сказал он.

Собирающиеся тёмные тучи и резкий холодный ветер, будоражащий верхушки деревьев во всём Черри-Хилл, предвещали скорый ливень. Воздух моментально преобразился: он стал свежим и тяжёлым и словно пригибал вас к земле, стоило вам только оказаться снаружи. Ветви клёнов и дубов сначала лихорадочно шумели и танцевали на ветру, чтобы потом с облегчением сбросить охапки листьев. Я поднял стекло прежде, чем первые капли смогли бы проникнуть в салон и намочить обивку сидения.

Наконец мы припарковались на стоянке супермаркета и направились внутрь под аккомпанемент мелкого моросящего дождя.

Джерард был одет в бордовую рубашку, свободно накинутую на плечи поверх чёрной футболки, а также в эти мрачные чёртовы джинсы, которые были ужасно, невыносимо узкими.

Он выглядел просто неотразимо, и я ненавидел его за естественный шарм и природную привлекательность. Независимо от одежды, он блистал каждый грёбаный день, потому что всё на нём смотрелось гармонично, благодаря шикарному телу с правильными пропорциями. Его волосы находились в постоянном сексуальном беспорядке, как будто он только что вышел из душа и не успел высушить их до конца. Единственные цвета, в которые он одевался – это белый, бордовый и чёрный, но даже такое скудное однообразие оттенков подходило ему идеально.

Казалось, он с самого рождения был до совершенства красивым, и меня бесило, что он мог жить так спокойно, ни на секунду не задумываясь о своём внешнем виде.