Что-то в его ли­це из­ме­нилось, об­на­жая бо­лез­ненное от­ча­яние и неп­рикры­тый страх.

- Прос­ти… мне так жаль за то, что про­изош­ло. Бо­же, у ме­ня так силь­но бо­лит го­лова… Прос­ти ме­ня, Фрэн­ки. Ты мо­жешь боль­ше ни­ког­да не раз­го­вари­вать со мной, ес­ли не за­хочешь. Я знаю, ты в лю­бом слу­чае не за­хочешь, по­тому что ты уже нес­коль­ко раз го­ворил, что нам нуж­но мень­ше об­щать­ся, это нор­маль­но. Я дав­но дол­жен был пос­лу­шать те­бя и ос­та­вить в по­кое. Но я прос­то ре­шил ещё раз уви­деть те­бя и ска­зать, что мне очень, очень жаль, и я про­шу про­щения за всё. Ещё я хо­тел от­дать это пе­ченье, ко­торое я при­гото­вил ут­ром спе­ци­аль­но для те­бя. Се­год­ня я у­ез­жаю. Так что… возь­ми та­рел­ку и я… я прос­то… по­еду.

- Дже­рард, по­дож­ди. Ты у­ез­жа­ешь? По­чему? О бо­же, по­чему ты у­ез­жа­ешь? Ку­да ты соб­рался? По­чему се­год­ня? Я ду­мал, ты пла­ниро­вал отъ­езд на сле­ду­ющей не­деле.

- Я боль­ше не мо­гу здесь ос­та­вать­ся. Мне ниг­де нет мес­та, и ник­то мне не рад, по­это­му я по­ка бу­ду но­чевать в ма­шине, а де­вято­го чис­ла за­селюсь в квар­ти­ру. Я не мо­гу по-дру­гому. Прос­то возь­ми это чёр­то­во пе­ченье и дай мне у­ехать, лад­но? Я уже из­ви­нил­ся, че­го ещё ты от ме­ня ждёшь? Я ска­зал, что мне ужас­но жаль! Бо­же, я не хо­тел злить те­бя, ког­да го­ворил всё это… я прос­то… я не знаю, по­чему не пос­лу­шал те­бя, ког­да ты поп­ро­сил зат­кнуть­ся. Я дол­жен был пос­лу­шать, но я, блять, всё ис­портил, я та­кой от­стой­ный друг, и я не мо­гу…

Я протянул руку и крепко схватил его за локоть.

- Джерард, остановись на секунду. Просто остановись, хорошо? Послушай меня. Это не твоя вина. Я психанул и даже не понимаю, почему так поступил. Эй, это печенье выглядит чертовски круто.

- Я знаю. Я попробовал его прежде, чем принести тебе, чтобы убедиться, что оно съедобное, - фыркнул он себе под нос. – А теперь, блять, забери его, и я смогу уехать…

- Почему бы тебе не зайти ко мне и не съесть его вместе со мной? Ну же, ты просто расстроен. Давай зайдём в дом, ладно? Как давно ты тут сидишь?

- Эм, - прошептал он хриплым голосом, - сколько сейчас времени?

- Два часа.

- Тогда почти час.

- Час? Ты просидел здесь целый час? Почему ты не постучал в дверь?

- Я не знаю! Я подходил, но потом… я просто хотел отдать тебе печенье и уехать, но я, блять, так боялся, что вернулся в машину, и я никак не мог успокоиться; а я хотел выглядеть спокойным, когда увижу тебя, чтобы ты не подумал, что я взбешён или слишком нервничаю, хотя тебе, наверно, было бы всё равно, потому что ты не хочешь…

Я накрыл ладонью его рот, отчего Джерард в шоке поднял на меня покрасневшие и влажные глаза.

- Помолчи. И пойдём со мной.

*

Я не понаслышке знал, что слёзы обезвоживают ваше тело, оставляя после себя чувство жажды и голода, а также ощущение пустоты и утраты. Ничего не говоря, я первым делом направился на кухню и, набрав полный стакан воды, протянул Джерарду. Он взял его и выпил до дна так жадно, как будто не видел воды несколько дней, а то и недель. Я следил за движением его кадыка, который равномерно поднимался и опускался от каждого большого глотка. Бедный парень; кажется, голод мучил его ничуть не меньше, чем отчаянье.

Когда мы устроились на полу моей комнаты, я присмотрелся к нему внимательнее и разглядел расплывчатое коричневатое пятно на левой щеке.

Я был единственным положительным моментом в его жизни, единственным человеком, который предоставлял ему безопасное убежище, где он всегда мог найти утешение, зная, что тут ему никогда не причинят боль. Теперь я, возможно, разорвал ту нить доверия, крепко связывающую нас. Ох, я был так не прав.

Чувство вины накрывало с головой. Я буквально ощущал, как оно грызёт меня изнутри, наказывая за моё грёбаное упрямство. Я мягко прикоснулся губами к его щеке, а потом заглянул ему в глаза.

- Что случилось?

- Ты, чёрт возьми, знаешь, что случилось.

- Нет, я не имею в виду… я не про твою щеку. Почему ты решил уехать?

- Я больше не могу тут жить. Я мог раньше… какое-то время, потому что… у меня был выход, спасение, я всегда мог сбежать из дома к тебе, - он не поднимал опущенной головы, намеренно избегая со мной зрительного контакта. – Но после нашего спора, после всех тех слов, которые ты мне сказал, я не думаю, что ты снова захочешь со мной разговаривать. Без тебя мне некуда идти. Просто я… только от тебя я чувствовал доброжелательность и заботу… так что я упаковал вещи и уехал. Я больше не собираюсь это выносить.

- Джерард, не делай этого. Я хочу с тобой разговаривать, я хочу с тобой общаться. И нет никакой возможности, что ты оставшиеся дни проведёшь в машине. Где вообще твои остальные вещи?

- О боже, дома. Мне плевать. Они могут их продать, выбросить - что угодно. Я не вернусь туда.

- Джерард, ты должен поехать домой. Ты не можешь жить в машине. И я не хочу, чтобы ты оставался тут. Я хочу, чтобы ты вернулся домой, хорошо? Я не имею в виду прямо сейчас, нет, и это не значит, что я пытаюсь избавиться от твоей компании. Я просто считаю, что ты должен поговорить с мамой обо всём, что с тобой происходит, рассказать ей… я не знаю. Если не желаешь разговаривать с ней, то тогда вернись домой хотя бы для того, чтобы собрать оставшиеся вещи, ладно? Я поеду с тобой. Я буду рядом каждый этот чёртов день, если ты захочешь. Я защищу тебя от него. Но ты должен поехать домой. Ты совершил опрометчивый поступок, потому что ты расстроен, ты это знаешь. Ты должен вернуться, хорошо? Ты не можешь двигаться по выбранному пути. Это станет лишним доказательством того, что ты позволил ему победить.

- Но… уж лучше жить в машине и бросить вещи, чем вернуться туда. Они оба ненавидят меня, поэтому нет никакого смысла продолжать мозолить им глаза.

- Но ты будешь нуждаться в еде и душе, и… послушай, - смягчая голос, снова начал я, надеясь его переубедить. – Я без труда разрешу тебе остаться здесь, ты знаешь, но доверься мне. Ты должен вернуться домой, понимаешь? Ты не можешь позволить ему победить. Ты сильный, ты не дашь ему победить, слышишь? Всего несколько ночей, Джерард… только подумай о том, каким свободным ты станешь уже на следующей неделе. Во вторник всё закончится. Ты наконец станешь свободным. Разве это звучит не круто?

Полностью поражённый такой воодушевляющей речью, он лишь кивнул и обернул руки вокруг моей спины, как будто я был последней опорой в его жизни. Я улыбнулся ему в грудь, потому что я знал, что это действительно было так.

- Пообещай, что будешь рядом… - тихо произнёс он.

- Конечно, я обещаю.

- Спасибо. Большое спасибо. Прости ещё раз. Я чувствую себя таким идиотом, но спасибо тебе. Чёрт, ты мой лучший друг.

- А ты мой. Послушай, между нами снова всё по-прежнему, договорились? Я тоже извиняюсь за свой срыв в тот день. Просто я… у меня есть проблемы с… ну, ты знаешь. Ты ни в чём не виноват. Я понимаю, ты хотел мне помочь, и из-за этого я чувствую себя ещё хуже. Мне очень жаль, ладно? Ты мой друг. Я не должен был так себя вести, - сгорая со стыда, я опустил голову, глядя в пол. – Как насчёт того, чтобы перекусить печеньем и поднять себе настроение?

- Ты поднимаешь мне настроение. Спасибо тебе за всё… - прошептал он, мягко выпуская меня из объятий.

Я наклонился к тарелке, стоящей на полу, взял печенье и закинул себе в рот, после чего подхватил ещё одно и протянул его Джерарду. Он не отказался.

- Фрэнк, я могу задать тебе вопрос?

- Да.

Он выжидал в течение долгих шестидесяти секунд, тем самым сгущая вокруг себя воздух и заставляя меня нервничать.

- Ты считаешь, я слабый?

- В каком смысле «слабый»?

- В прямом смысле. Ну, типа я не могу постоять за себя, я грёбаный слабак и бесхребетный неудачник.

Я поджал губы, не понимая сути его вопроса.

- Джерард, конечно же, я не считаю тебя слабым, серьёзно. Наоборот, ты очень даже сильный, ты хорошо держишь себя в руках, ты уравновешен, несмотря на то дерьмо, с которым ты сталкиваешься, - мои слова произвели на него эффект, и он заметно приободрился, внимательно уставившись на меня. – И ты действительно слишком молод для этого, но всё же ты самостоятельно справляешься со своими проблемами.