Мать девочки подцепила эту заразу, будучи в положении. Ливиан была медсестрой в госпитале, в котором они когда-то с Чарли познакомились. Он был подающим надежды хирургом. В то время в их городе прокатилась волна жестоких убийств, поговаривали о целой банде сумасшедших маньяков. Люди боялись выходить на улицу или даже оставить окна открытыми. В госпиталь поступил один из банды под конвоем. Очередная жертва нападения, молодой и крепкий мужчина, оказал серьезное сопротивление и открыл по обнаглевшим бандитам огонь. Дежуривший поблизости полицейский патруль смог задержать раненного преступника. Еще трое скрылись стремительно и бесследно.

Лечением подозреваемого занялись Чарли и его жена Ливиан. И это было на грани невозможного: с этим человеком все было не так! Он обладал невероятной силой и способностью к регенерации. Шесть пулевых ранений ему были как будто ни о чем! Плоть пациента сама отвергла пули прямо на глазах у шокированного хирурга, анализы крови привели доктора в шок. Как будто какой-то доселе неизвестный вирус отравил кровь этого человека. Этот странный вирус и помог восстановить силы порученному Чарли больному буквально за одни сутки. Простое переливание крови и больной на глазах пришел в норму. Вот тут то и началось самое страшное! Очнувшись, преступник попытался бежать. Он с легкостью вырвался из наручников, которыми был прикован к больничной койке, но дежурившие полицейские у двери задержали беглеца. Ливиан пыталась поставить пациенту укол успокоительного, игла выскочила из вены яростно вырывавшегося преступника и медсестра ею поранила свою руку. Полицейский прострелил обе ноги преступнику, и только тогда врачи смогли его обездвижить, вколов ударную дозу успокоительного. На следующий день буйного пациента увезли в местную тюрьму, а счастливая жизнь Лив и ее мужа рассыпалась, словно карточный домик.

Ливиан почувствовала недомогание. Чарли поспешил взять анализ крови у своей жены, и их худшие подозрения оправдались. Она заражена. Болезнь развивалась стремительно, женщина испытывала общее недомогание: ее знобило, клонило в сон, кожа приобрела серовато-желтый оттенок . Чарли не на шутку испугался за жену и малыша, его Лив была на тридцать второй неделе беременности, вот эта рабочая неделя должна была быть последней перед уходом на больничный. Отец Кассандры отвез ее мать домой, уложил в постель и решился поехать к заключенному, наградившему их этой напастью. Ливиан умоляла остаться, плакала, говорила, что хочет пить и ей ужасно жарко. Чарли пообещал поскорее вернуться, оставил у кровати графин с домашним лимонадом и поспешил уехать.

Чарли был самым спрашиваемым доктором в городке, и договориться о разговоре с преступником ему не составило труда. Много труднее было воспринять информацию, которую ему преподнесли. Ради безопасности Чарли разрешили поговорить с преступником через дверь тюремной камеры, так что лица собеседника он не видел.

–Привет, док! Зачем пожаловал? – раздался хриплый голос из-за массивной двери, едва Чарли только приблизился к ней.

–Оставьте нас минут на десять, пожалуйста ! Если можно, конечно…,– попросил Чарли своего провожатого, парня лет двадцати пяти, с родителями которого был давно знаком.

– Хорошо, доктор, только не приближайтесь к двери вплотную и кричите если что вдруг не так. – охранник ушел, за поворотом лязгнул металлический замок.

–Послушай, мне поговорить бы с тобой, – обратился Чарли к незнакомцу.

–Меня зовут Рон. А поговорить ты хочешь о своей брюхатой жене-красотке? Точнее о том, что сейчас с ней происходит… я прав? – усмехаясь, заговорил подонок.

–Поосторожней с выражениями! Мы тебе ничего плохого не сделали! Лив сейчас очень плохо, подскажи, что это за болезнь или хотя бы где ты ее подцепил! Я должен помочь своей жене! –Чарли повысил голос, начиная паниковать.

За дверью раздался хриплый смех. Чарли вздрогнул, по коже поползли мурашки, и холодный пот выступил на его лбу. Рон смеялся минуты три, затем закашлялся и снова заговорил:

–Эх, док, ты мне даже нравишься, наивный такой! Единственный кому ты сейчас можешь помочь, так это себе. Если прыгнешь в свою тачку как можно быстрее и уедешь, куда подальше от своей жены и из этого города! Твоя жена уже почти обратилась. К утру точно будет одной из нас. Сейчас ее начинает мучить жажда и голод. Твой ребенок на свет появится практически человеком, но, повзрослев, тоже присоединится к нашему племени, уж прости. Вообще то обращать твоих я не собирался, все вышло случайно, да ты и сам знаешь! Но вот назад пути нет и лекарства нет, так что смирись и вали из города. Скоро за мной придут за ней тоже, мы своих не оставляем и следы заметем. И если ты окажешься рядом, умрешь! – Рон замолчал.

– Постой, кажется, я не совсем тебя понимаю. Кто ты такой? И кто придет за Ливиан? – осторожно спросил Чарли.

–Да, ладно, не прикидывайся. Ты слышал о нас. Я вампир. Ну, то, что ты знаешь сказки конечно в основном, но доля истины есть – мы кровожадные монстры. И вынужден тебя огорчить, мы не прячемся от дневного света в сумраке ночи, совершенно не боимся чеснока или крестов и мы живем среди вас! Извини, я итак много уже наболтал лишнего, конец дискуссии. Прощай, дружище!

Чарли был мягко сказать шокирован. Он окликнул еще пару раз Рона, но тот по ходу заткнулся насовсем. Выйдя из участка, док сел в машину и попытался закурить сигарету дрожащей рукой. Зажигалка никак не срабатывала. « Это не может быть правдой, ублюдок посмеялся надо мной или он просто псих. Вампиры, ага как же! Надо возвращаться домой», – подумал Чарли, швырнул в темноту непослушную зажигалку и завел машину.

Дверь была нараспашку. На улице уже стемнело, и в доме было ни черта не видно. Чарли нащупал выключатель в прихожей и зажег свет. Прихожая и гостиная были усыпаны осколками стекла. Здесь, на первом этаже его дома, казалось, было разбито все, что только возможно разбить: зеркало в резной рамке ручной работы на стене в прихожей, расставленные на каминной полке заботливой рукой Лив вазочки и рамки с их общими фотографиями, столик со стеклянной крышкой, когда-то купленный женой на большой распродаже, монитор плазмы – все вдребезги! «Это ограбление! Боже, где Лив?!» от ужаса у Чарли поплыло все перед глазами!

–Дорогая! Где ты? – он звал жену, осматривая все комнаты в доме по нескольку раз, но ее нигде не было. Зазвонил телефон на кухне.

–Да! – схватил трубку Чарли.

–Чарли? Где тебя носит?! – это звонили из его больницы – Приезжай немедленно! Тут твоя жена, закрылась в комнате с медикаментами, похоже, с ней что-то не так! И раненых везут из участка, там пожар и бог весть что еще!

– Буду через пять минут! – Чарли швырнул трубку, открыл комод в прихожей, забрал все документы и наличные и побежал к машине.

В воздухе витал запах гари, похоже, пожар был не только в участке! Чарли подъехал к госпиталю, тут царила неразбериха: отовсюду тянулись машины с пострадавшими, слышались стоны и плач, тревожный звук сирен и даже выстрелы. «Будто война началась!» – подумал он. В помещении было и того хуже: все посадочные места заняты обожженными и окровавленными людьми, медицинский персонал явно не успевал оказывать всем своевременную помощь. Чарли набросил халат и поспешил к комнате с медикаментами. Дверь была чем-то подперта изнутри, как док ни старался, открыть ее было невозможно.

– Доктор, попробуйте через окно, а я буду здесь. Откроете сразу, как попадете во внутрь, вам с ней одному никак не справиться, – подошел к Чарли санитар, славный парень, недавно поступивший на службу.

–Спасибо, Сэм, ты прав, я на улицу, – сказал Чарли и побежал к выходу.

–Док, стоите! Вот возьмите, сестра Ливиан похоже разбила лампу, там совсем темно, – Сэм протянул Чарли карманный фонарик.

Чарли пришлось разбить окно, он подтянулся и влез на подоконник. В комнате было действительно совсем темно и угрожающе тихо.

–Лив!? – позвал он. – Дорогая, ты здесь?

В ответ раздался лишь странный чавкающий звук. Чарли навел круг света от фонарика на источник этого звука и от неожиданности отшатнулся назад. Картина, которую он увидел была не для слабонервных: его растрепанная, в перепачканной кровью одежде жена сидела на полу возле холодильника, в ее руках был один из пакетов с донорской кровью, Ливиан вцепилась в него зубами и высасывала содержимое с ужасающей жадностью.