— То есть ты мне не доверяешь? — прищурившись, с едва ощутимой обидой в голосе уточнил мужчина.

— Скорее я не доверяю самой себе.

Некоторое время они сверлили друг друга напряжёнными взглядами, ведя молчаливую дуэль. Сдавать позиций никто не собирался, но оба прекрасно понимали, что бесконечно это всё продолжаться не может.

— Я хочу тебя поцеловать, но ты шарахаешься от меня по всей комнате. И я невольно ощущаю себя коварным растлителем.

— Сейчас не самое подходящее время, — прикрыв глаза, горько усмехнулась Габриэла.

— Платишь мне моей же монетой? — вздохнул Роберт, припоминая тот полный неловкости разговор после неудавшегося поцелуя девять лет назад.

— Это другое.

— Тогда почему у меня всё то же ощущение, будто я снова упускаю что-то важное?

Доусон вяло пожала одним плечом:

— Но теперь уже не по своей вине.

— Обстоятельства. Почему снова эти чёртовы «обстоятельства»?.. — закатил глаза Чейз, отступая от двери. — Ладно. Сейчас я прекращаю свои бесстыдные выходки и обещаю более не отвлекать тебя от дела. Но только с условием, что сразу после того, как всё закончится, ты дашь мне шанс реабилитироваться.

— Звучит как неплохой план.

— Мне тоже нравится.

Габби улыбнулась. На этот раз искренне. А ведь Чейз уже успел соскучиться по такому расслабленному и открытому выражению лица девушки. Вновь заблестевшие в её глазах искорки вселяли надежду.

— Эта комната снова становится слишком тесной, Доусон. Лучше уходи, пока я в состоянии тебя отпустить.

Чейз

Сторибрук, штат Мэн

Городская больница

14 лет назад

— Ты не можешь так просто уйти! — воскликнула Эмма, вцепившись в рукав рабочего халата бывшего жениха мёртвой хваткой.

— Я услышал всё, что хотел. Думаю, для одного раза достаточно.

Чейз попытался высвободить руку, но цепкие пальчики Свон сдаваться без боя не собирались.

— Эмма…

— Роберт!

Она всё ещё плакала. И от одного взгляда на её слёзы Чейзу хотелось взреветь.

Сложившаяся ситуация бесила до невозможности. Находиться рядом с ней после услышанного он не мог. А уйти…

Признайся, ты торчишь тут не только потому, что она повисла на твоём локте. Да, старина?

Чёрт бы побрал эту Эмму Свон с её «не знаю» в придачу!

— Я не понимаю, почему так сказала, — всхлипнув, пробормотала Эмма и захлопала мокрыми ресницами, становясь до безобразия милой и беззащитной. Роберт поджал губы.

— Зато я всё прекрасно понял.

— Ничего ты не понял!

Она шмыгнула носом и ладонью свободной руки потёрла правый глаз, мигом размазав по заплаканному лицу тушь.

— Я испугалась.

— Меня?

— Всего.

Роберт вздохнул.

Тон обиженной девочки. Вид обиженной девочки. Она ведь, по сути, и есть обиженная девочка. Испугавшаяся взрослой жизни. Сбежавшая с репетиции их свадьбы через чёрный ход и выставившая его дураком перед всеми знакомыми и родными.

Вот зачем она сюда пришла?

Закатить истерику? В очередной раз доказать, что никогда не любила его так, как он её? Очистить свою совесть?

— Зачем ты пришла?

— Попрощаться, — еле слышно выдохнула Эмма.

Попрощаться. Да. Всё верно. Через четыре месяца он переводится на стажировку в Чикаго. Свадьба, судя по всему, уже явно не состоится, а Эмма Свон уже никогда не станет миссис Чейз. Значит, покидать Сторибрук Роберту предстоит в одиночку.

— Из всех возможных способов расторгнуть помолвку ты выбрала самый оригинальный.

Эмма промолчала, снова спрятав лицо в сложенных ковшиком ладонях. Всхлипы и подрагивания плечами участились. Чейз устало прикрыл глаза. Казалось бы, недолгий разговор отнял слишком много сил. У них обоих.

— Не плачь, — стараясь придать своему голосу как можно более нейтральную интонацию, попросил Роберт.

— Всегда удивляла твоя способность сохранять хладнокровие… в таких… критических ситуациях, — пробормотала Эмма, издав сдавленный смешок. — Удивляла и жутко бесила. Даже сейчас… ты так… спокоен…

— Если бы я начал швырять в тебя вещи, вопя о том, что ты поломала мне жизнь, тебе стало бы легче?

— Иногда мне просто не хватало твоих эмоций, — подняв на Чейза покрасневшие от непрерывных рыданий глаза, ответила девушка. — Настоящих эмоций.

— Так вот в чём моя главная проблема, — криво усмехнулся Роберт. — А я думал всё дело в том ужасном свитере, что я надевал на прошлое Рождество.

— О, господи, только не говори мне, что ты его так и не выбросил, — Эмма невольно улыбнулась сквозь слёзы, подхватывая столь неуместный шутливый тон собеседника.

— Как я мог. Я ведь без ума от вышитых на нём пингвинов. Тем более это подарок твоей кузины.

— У Лив всегда был странный вкус.

— Признайся, именно по этому свитеру ты и будешь скучать больше всего.

— А по чему будешь скучать ты? — вдруг посерьёзнела девушка, понизив голос. Блестящие от недавних слёз глаза выжидающе уставились на Чейза.

Он задумался. За доли секунды в голове пронеслись сотни картинок, запечатлевших все те счастливые мгновения, что им довелось испытать вместе.

Действительно, Роберт. Чего именно тебе будет не хватать, м?

— Фисташковое мороженое по вторникам, — небрежно пожал плечами парень, выбрав из всего арсенала самое невинное воспоминание. Так проще.

— А я думала, ты вспомнишь о предсвадебных уроках танцев.

— О, нет. Только не этот ад. Нас натаскивали так, будто нам предстоит танцевать на балу при королевском дворе.

— И у тебя выходило просто ужасно.

— Хэй, неправда!

— Правда. Ты вечно наступал мне на ноги. Пора уже признать, что идеальный во всех отношениях Роберт Чейз так и не справился с пресловутым вальсом.

— Я на многое готов закрыть глаза, но вот позволить тебе усомниться в моих способностях… Прощальный танец?

Будто только этого предложения и ждавшая девушка осторожно вложила холодную ладошку в протянутую руку Роберта.

Эмма

Сторибрук, штат Мэн

Городская больница

сейчас

Эмма робко провела кончиками пальцев по лежащей поверх больничного одеяла смуглой от загара руке Киллиана. Он всё ещё спал, и поэтому она могла себе позволить некоторое время понаблюдать за ним не таясь.

А ведь она чуть не свихнулась вчера. Да и сейчас даже сами воспоминания о тех часах, проведённых в шахтах, когда ей казалось, что он погиб под завалом, вызывали невольную дрожь.

— Нет, ну это просто проходной двор какой-то! — проворчал сидевший на соседней койке старик. Всё это время он косился на посетительницу с явной неприязнью и ждал удачного момента, чтобы выплеснуть своё недовольство. — К этому обормоту девки так и шастают!

— Простите? — Эмма, поморщившись, повернула голову в сторону неприятного собеседника.

— Не первая, говорю, ты тут ошиваешься. Типок на вид неказистый какой-то. Но, видать, вас всех чем-то другим берёт.

Эмма, вновь взглянув на спящего Киллиана, усмехнулась. Типок. Неказистый. Надо же.

— А ты, судя по всему, Эльза? — старик явно горел желанием почесать языком и позиций не сдавал.

— Эльза?

В первую секунду Эмма действительно опешила, но молот реальности обрушился на её голову почти сразу, возвращая к событиям, которые, собственно, и привели их с Джонсом в ту злополучную шахту. Почему-то совершенно некстати вспомнился Уолш, кольцо которого она теперь носила не на пальце, а в заднем кармане брюк.

— Ты постоянно переспрашиваешь потому, что глуховатая или просто тормознутая? — уточнил старик, но не успела Эмма возмутиться по поводу крайне невежливого высказывания, как он тут же продолжил: — Да, Эльза-Эльза. Он это имя уже минут сорок бормочет. И если это не ты, то сочувствую, сестрёнка. По ходу, у обормота с этой Эльзой всё серьёзно.

— Нет. Я не Эльза, — тихо, почти шёпотом ответила Свон.

И пальцы с руки Киллиана всё же убрала.

Эмма

Сторибрук, штат Мэн

Городская больница

14 лет назад

Эмма уткнулась лицом в плечо Роберта, бездумно выводя пальцем левой руки узоры на его спине. Они топтались на месте в узкой комнатушке, покачиваясь в такт музыке, звучавшей лишь в их головах. Мотив оба знали до боли хорошо: спасибо часам, проведённым за подбором подходящей для свадебного танца мелодии, а затем уже и нескончаемым занятиям у хореографа. Эта песня навсегда останется их песней. Несмотря ни на что.