Свет выхватил три... нет, четыре фигуры. Вот только одна из фигур уже совсем не напоминала нечто живое - это была куча кишок, крови и мяса, некогда являвшимся гоблином. А вот три другие были вполне себе живы, что, надо сказать, невероятно удручало, ибо они являлись псами-близнецами. Один из псов, что в росте был выше меня раза в два, с аппетитом поедал останки моего сородича, а на его спине хрипело, высасывая из него кровь, существо, принятое мной сначала за опухоль, но теперь постепенно принявшее очертание крохотной скелетообразной собачонки. Следопыт также лакомился вместе с братьями, и, похоже, внимания на меня не обращал, слишком увлёкшись ранним завтраком, и потому даже не учуяв меня. Что ж, удача, которая непонятно каким местом и в какие моменты ко мне поворачивается, сейчас явственно дала понять: вот он, шанс, не надо мучить судьбу. И я не стал её мучить.
Шаг назад. Ещё. Медленно, стараясь не шуметь. На хрена я вообще сюда полез?! Кто просил?! Неужели сам не понимал, что со стражником - всё, капут, если они его не заготовили на обед, как Их-руг-Ахта, значит, уже сожрали. Ещё шаг. Но нет же, надо было убедиться, почувствовать себя героем! Снова шаг. Ну что, почувствовал, придурок ты зеленокожий?! Хрясь!
Я опустил взгляд вниз и обнаружил кость. Переломанную моей ногой. Чавканье резко оборвалось, и я прямо-таки почувствовал, как из темноты на меня смотрят шесть озлобленных глаз. Услышь какая-нибудь учительница русского и литературы весь тот мат, что сейчас пробежал у меня в голове, она, наверное, повесилась бы, или сошла с ума. Да я и сам был на грани...
Нависшая тишина весела ещё секунды две, пока я наконец не взял себя в руки и, развернувшись, прыгнул вверх, ухватившись за край выступа тоннеля, а затем, кряхтя, ввалился в него. Что-то клацнуло в считанных миллиметрах от моей ноги, но я успел вовремя её подтянуть и, перекатившись, вскочил, бросившись вперёд. Тоннель довольно узкий, разбежаться не то чтобы получится, так что разогнаться у псов возможности не будет - шанс есть. Но только если я буду шевелить своими ножками изо всех, мать их, сил! Что я и делал в меру возможностей, и даже больше того.
Сзади раздались злобные рыки, что только подтолкнуло меня бежать ещё быстрее, хотя мои ноги и так уже горели адским пламенем. Почему-то подумалось, что это был бы неплохой спорт - пускать за гоблинов псов-близнецов. Тогда бы все зеленокожие стали отличными бегунами... Подобный бред всегда приходит в мою голову во время жуткого страха, словно мозг отчаянно старается упрятать меня от действительности. Но вновь раздавшийся холодящий душу вой вернул меня к реалиям: прямо за моей спиной три невероятно злых твари, две из которых способны в мгновение ока превратить меня в то же, что сделали со стражниками. Эта мысль прыснула мне в мозг адреналина, и я ускорился, что, как я осознавал впоследствии, было просто каким-то чудом.
Амулет начал гаснуть, но ни сил, ни желания повторять заклинания у меня не было, так что выныривал из пещеры я, окутанный кромешной темнотой скорее наугад, нежели что-то рассчитывая, ибо снаружи было ненамного лучше, чем внутри: стояла ночь, что на болотах означало не время для прогулок. Отдышавшись и постаравшись хоть что-то разглядеть, что у меня всё-таки вышло, пускай и с трудом, я скатился с каменистого холма, плюхнувшись в грязь и, не помня себя от ужаса, начал пробираться через неё, непозволительно сильно замедлившись. За спиной раздался скрежет когтей о камень: один из братьев вышел на охоту...
Я спиной почувствовал, как хищная тварь разглядывает меня, беспомощно продирающегося сквозь грязевую ловушку, как паук смотрит на запутавшуюся в его паутине жертву. А затем ощутил её прыжок. Лёгкий, продуманный и... сильный. И в этот миг я разозлился. На свою беспомощность, на то, что вообще во всё в это вляпался, на мерзкую природу, что придумала подобных зверей, на судьбу, в конце концов! И, перехватив Пха наподобие биты, развернувшись, с размаху выпустил эту злость на рожу изумлённо пискнувшей твари. Следопыт - а это оказался именно он - невольно изменил траекторию полёта, плюхнувшись в метре от меня и прокатившись до самой воды, потонув в болотной жиже по холку. Чёрт, в бейсболе я бы имел успел.
Но наивно было предполагать, что удар палкой хотя бы отключит пса. Так, ошарашил, немного подкорректировав время жратвы - не более того. Но я продолжил выбираться. Настырно, не веря в успех, но продолжил спасаться бегством. И, наконец, выбравшись из толстого слоя грязи, провалился в воду, проклиная всех и вся за то, что в этом мире до сих пор не научились делать дороги.
Хрип, что раздался слева, заставил меня невольно обернуться: Следопыт, пошатываясь, вынырнул из воды и отплевался, ища свою добычу взглядом. И, наткнувшись на меня, хрипло зашипел, начав медленно ко мне приближаться, на этот раз став более осторожным.
Я обречённо опустил руки. Всё. Конец. Ну, не положено шаманам сражаться вот так. Им нужно находиться в кругу тяжело вооружённых войск, под надёжной защитой, спокойненько себе творя заклинания, а не так, нос к носу с противником, да ещё и по грудь в воде... Да будут прокляты эти болота!
Но сдаваться без боя я не собирался. Выхватив кинжал, отвёл его в сторону, намереваясь в любой момент использовать по назначению, а Пха выставил перед собой - какая-никакая, а всё-таки защита. Зверь - может, мне показалось? - улыбнулся. Или осклабился? Словно бы говорил мне: "Не-е-е, еда, теперь тебе ничего мне не сделать", и ускорил шаг, отчего вода вокруг него начала расходиться в стороны мелкими волнами.
И тут произошло нечто, что отложилось у меня в памяти смутной, расплывчатой картинкой. Ибо я просто не мог предположить подобного - ну, не укладывалось у меня, попрощавшегося уже с жизнью, это в голове! Посох в руке вдруг начал ярко светиться - настолько, что в сравнение с этим свечение от амулета - птьфу и растереть! А в следующее мгновение... от него отделился яркий голубой туман, своими очертаниями напоминающий какое-то большое животное по типу быка. И этот туман, издав протяжное рычание, кинулся в сторону оторопевшего пса. Следопыта окутало этим сиянием по всему телу, он заскулил и завертелся, словно пытаясь сбросить его с себя. Но ничего особенно у него не вышло: свечение вдруг резко застыло и начало сжимать пса, как будто пыталось раздавить. Следопыт громко завыл, обессилено пытаясь сделать хоть что-то, а затем раздался звук, похожий на хруст, и вой резко оборвался, а мёртвая тушка хищника плюхнулась в воду. Свечение испарилось, словно его и не было, а я всё продолжал стоять, пытаясь понять: сошёл ли я с ума, или всё это только что произошло на самом деле?
Но визг, раздирающий душу, донёсшийся со стороны пещеры, взбодрил лучше любого энергетика: похоже, мелкий кровопийца понял, что посылать одного лишь брата, недооценив мелкого зеленокожего, было, как минимум, опрометчиво, и сейчас сюда топала, вызывая громкое эхо, скала из мяса и клыков - мстить за кровь сородича.
Я попытался не обращать внимание на шум в голове и раздирающие тело изнутри боли: наплевав на всё, стал продираться сквозь болотную жижу к ближайшему островку, богато осыпанному кустарниками. Руки тряслись, ноги подкашивались, но я шёл. Шёл, подгоняемый особенно страшным в этой тьме визгом, думая лишь о том, как же тут много воды, а также о том, что я никогда ни за что не стану чёртовым Водяным шаманом!
Но вот ноги блаженно ощутили твёрдую поверхность земли, а тело захотело рухнуть прямо здесь, забыв о псах, крови и усталости. Ага, разбежалось! Я мысленно дал себе обалденно больнющую оплеуху, и доковылял до кустов, затерявшись в них настолько, насколько позволял мой рост: а в этом плане он позволял многое... И, периодически бросая взгляд в щель между ветвями куста, торопливо отломил несколько и, бросив на землю, дрожащей рукой снял с пояса котелок...
В тот момент, когда из пещеры высунулась оскалившаяся пасть брата только что заваленной мною непонятно как твари, я уже успел поджечь хворост и накалить до нужной температуры котёл, в котором после моего импровизированного заплыва болотной жижи было - хоть впятером хлебай, немного даже пришлось выливать, так что основа для зелья у меня была просто отличная. Но трясущиеся руки... Я сделал вдох-выдох, попытался взять себя в руки. Получилось. По крайней мере, мои пальцы уже не пытались сыграть мелодию на невидимом пианино.
