Егор покосился на левое плечо, на шеврон с эмблемой GazPromSpace, затем на правое. На правом торчал свеженаклееный символ: скрещенные серп и молот внутри алой пятиконечной звезды. Это да, это пусть знают.

– Roger! Unknown board, d’yo hear me? – прорезался сквозь вой помех голос чужого диспетчера.

– Roger! – отозвался Егор и зачем-то добавил на русском: – Принимайте гостей!

Дернул кольцо над головой – над планом с треском развернулось полотнище. Эту шутку придумал Олег, белый флаг, сказал он, универсальный символ мирных намерений. Собьют – и выйдет нам не дружественный контакт, а международный конфликт. Егор не возражал – в особую враждебность конкурентов он не верил, но если другу спокойней, то пускай его, полетаем под белым флагом.

– Okay. – Диспетчер остался невозмутим, можно подумать, к ним с Базы каждый день гости сваливаются. – Sector two, red lights.

Да уж, интересное дело, взлетал – вторая площадка, габариты зеленые, посадка – вторая площадка, габариты красные. Как и не летал. Ладно. Разберемся.

Плавно опускаемся на чистенький – ни комочка киселя – гудрон, крылья вверх, погасить инерцию таким же плавным подскоком, все, прилетели. Отстегнуть карабины, сложить крылья. Осмотреться. Понятно – ни души. И правильно. Ты что, ждал, что станут встречать оркестром?

Ох! Таких женщин Егору видеть на доводилось. Ни воочию, среди знакомых-подруг Базы, ни в трансляциях или фильмах Земли. В голове гудело после шлюзования, детоксикации, медицинского отсека. Вот особенно после него. Рамки сканеров – дело привычное, пробы дыхания – тоже. Но по ходу роботизированный медомплекс – не стоит и упоминать, что точно такой же, как на родной Базе, заставил выпить стакан белесо-мутной жидкости. Ну, значит, хоть вирусы-бактерии у нас разные, уже что-то. И от пойла этого, не иначе иммуномодулятор какой, в голове гудело.

А напротив тебя – девушка с темно-золотистой кожей. Тяжелые черные волосы, роскошные волосы, темные глаза, полные, чувственные губы. Мулатка, чего уж там, понятно, но как-то вот в жизни Егора с мулатками не задалось. Так что и без того слабенький английский сам по себе выветрился из головы.

– Take your place. – Девушка красноречиво указала на кресло, прозвучало как «не стой столбом». – Как вам зьовут?

– My name is Egor, – заученно ответил гость. – А как вас зовут?

– I’m… Jane. Может називат Janie. Ви неожидан guest, Егор. A’yo present ваши руководител? What is your mission?

Ну да, конечно. Как раз старшие об их с Олегом затее должны знать меньше всего. Ну, пока так.

– Я представитель молодежного комитета Базы!

Брякнул так брякнул. Всего комитета пока они с Олегом. Но они же над этим работают! Будет и комитет, не сразу, но будет. Идеи овладевают массами, массы овладевают идеями. Масса на ускорение – уже сила. Что за вздор лезет в голову? Да не пялься ты на бюст этой Джейн. Посол доброй воли, тоже еще.

– Oh! Brilliant. – Взгляд ее сделался еще темнее. – Рассказиват, Egor, please. Я понимат русски better then speak. Командор транслироват in real time.

Ясно. К руководству ихнему его, конечно, не допустят, да того и не ждали. Есть говорящая кукла – красивая, зараза, как восход Энцелада над Его Величеством Властелином Колец. Есть трансляция разговора. Надо думать, начальству. Егор набрал полную грудь воздуха – а вот воздух у них ничего, даже с запахом таким приятным, и принялся излагать отрепетированное.

Изложил о бессмысленности соревнования двух систем здесь, на Титане. И, напротив, о необходимости соединить усилия. Родной планете нужен газ и кисель, то есть сложные органические соединения, добыча их – долг. Но выживать лучше вместе! Ресурса мало, Земля перестала снабжать необходимым уже лет пять. Ни к вам, ни к нам грузовики не садились, только танкеры. Мы предлагаем сотрудничать. От лица всего Союза Социалистических Государств…

– Okay, okay! Enough… – Она рассмеялась, явив безупречно белые зубы. – Сотрудничат, sure. В какой област?

– Космос! – выдохнул Егор. – Кому, как не нам, осваивать Сатурн и окрестности? Спутники! Астероиды! Источник металлов и столь необходимых нестабильных изотопов. Наше поколение хочет, как земные парни. Там, – он махнул рукой вверх, – уже вовсю терраформируют Марс, уже наши, социалистические, корабли оседлали систему Юпитера. А ваш буржуазный мир загнивает…

– Brilliant, – пробормотала Джейн, не поведя и бровью.

– А то! Уверен, вас дезинформируют! Вот!

Он с треском расстегнул «липучку» на груди, вынул из кармана кейс с горошиной. – Вот, покажите это своему… начальству!

Она столь же невозмутимо приняла кейс, открыла. Захлопнула.

– Sure. Wait here for a minutes. – Она встала. И добавила с кокетливым прищуром: – Ми-ну-точ-ка!

Егор уставился на дверь опустевшей переговорной, поправил на коленях шлем, почесал затылок. Последнее, впрочем, мысленно. Не слишком ли он перегнул с пропагандой?

– Этот русский похож на сумасшедшего!

– Русские все сумасшедшие, дочь, – рассудительно заметил ее собеседник, немолодой, сухощавый, подтянутый, что сразу выдавало в нем бывшего военного.

Вернее, просто военного, они бывшими не бывают.

– Ты сам слышал, какую чушь он молол. Союз Социалистических Республик. Терраформирование Марса!

Командир базы – по совместительству отец юной переговорщицы – лишь улыбнулся.

– Отец, он может оказаться и провокатором.

– Может. Но не думаю так. Скорее – жертва коммунистической пропаганды.

Джейн фыркнула:

– Он даже не знает, что их ГазПромСпейс давно поглощен американскими компаниями, что он работает на нас, а их Россия… части России – протектораты нашей Америки.

Командир прошелся по кабинету, провел пальцами по пульту.

– И не узнает, Дженни. Или… А ну-ка, дай сюда кристалл.

Он задвинул горошину в паз анализатора, склонился над экранами.

– Чисто, вирусов нет. Детка, гляди сюда.

Экран вывел в увеличении маркировку горошины: незримую обычным глазом лазерную маску, нанесенную над магнеторезистивным мультислоем контактных дорожек, прямо по монокристаллу сапфира. Штрих-маркер и буквы: «Made in USS». В углу экрана появилась вторая маска – стандартная, с буквами «Made in USА». Движение пальца – маски совместились, показывая полную идентичность. Кроме не совпавших последних букв.

– Ловко. – Джейн вопросительно глядела на отца.

– Да, Дженни, кристаллы созданы в одном месте. Но с разной целью.

– Их дезинформируют!

– Или… Детка, ты не забыла, что рассказывают нам много, но ничего не шлют. И что будет, когда в реакторе догорят последние стержни? – Он раскрыл кристаллотеку. – Так, вот оно. Отдай ему наш кристалл. В рамках… эм, информационного обмена. Действуйте, мисс Дженнифер!

Пока он летал, Базу завалило снегом. Снег срывался и сейчас – большие, плотные комки величаво и медленно опускались с оранжевого неба. Чтобы превратиться в кисель. Микс ценных органических соединений, продукт бушующих в атмосфере гроз. Манна небесная.

Полученная горошина, казалось, жгла грудь аж через термак. Глянуть не терпелось. Конечно, там наверняка пропаганда, и все же. Егор штатно совершил посадку, занес план в ангар и поспешил к шлюзу. В жилом модуле сбросил наконец изрядно поднадоевший термокостюм, запустил комп, загрузил горошину и вызвал по внутренней Олега. Тому до вахты оставалось два часа, и время это напарник коротал, как обычно, на тренажерах.

– Короче, друг, ничего у тебя не вышло, – изрек он, едва Егор кратко изложил итоги миссии доброй воли. – Подожди чуток, скоро буду.

Егор пропустил мимо ушей это «у тебя» – можно подумать, не вместе они готовили визит, а уж речь, так ту сам Олег, больше, и писал.

На экране англоязычная темнокожая дикторша бодро вещала о слиянии GazPromSpace с американской Oil Exxson Universe…

– Знаешь, друг. – Олег хмурился и был непривычно серьезен. – Я вот что думаю: надо докладывать старшим. Погоди! Только не говори, что я это дело замесил, мне и разбираться. Кто у нас сын начальника Базы – я или ты? Если пустим по инстанциям, месяц будут мурыжить.