Время текло, а слежка больше велась за тем мужчиной, нежели за воротами склада. Уже и Андреа давно вышла наружу, расстроенная, и мужчины вроде как потеряли напряжение при виде друг друга – все, кроме Джона. Он по-прежнему был настроен враждебно, не ослаблял хватки, держа автомат в руках.

- Я записываю все, что происходит, кто-то же должен рассказать свою историю об этом мире… - говорил Милтон, обращаясь к

Хершелу через наполовину открытое окно.

- Возможно, - согласился старик. - Если будет, кому её рассказывать.

- Могу я поинтересоваться, как вы потеряли ногу? – сделав порыв вперед, с любопытством заглядывая внутрь машины, спросил советник Губернатора.

- Меня укусили.

- И вы ампутировали ногу? – с удивлением и восхищением одновременно спросил Милтон.

Хершел кивнул:

- Я не единственный, у кого такая медаль.

Милтон принялся закидывать старика вопросами, но тот в спокойствии сохранял молчание. Этот парень не был плохим. Он был любознательным, заинтересованным, он был отчасти наивен и глуп, а тот латинос с оружием…он тоже не был злым. Обозленным, возможно. Но не злым. И даже с натяжкой его можно было назвать убийцей. Скорее всего, даже нет. Но им всем сегодня предстояло умереть. Какими бы хорошими они не были, как бы красиво не звучали их речи, как бы дружелюбно не звучали их души…Хершел с грустью в глазах окинул взглядом Милтона, сжал оружие в руках покрепче, и отвел взгляд в сторону. Всем им предстоит умереть…

Дэрил тоже жалел, что ему придется не раз сегодня выстрелить в человека. Он научился видеть людей уже очень давно, и они могли бы избежать пули, если бы не оказались здесь и сейчас.

«А может мне прервать все? Спрыгнуть и подбежать к нему! Может все образуется тогда?»- лихорадочно размышляла Фатте.

Она металась из стороны в сторону, между «остаться на дереве» и «бежать к отцу, сломя голову». Потому что не верила в реальность происходящего.

«Как я смогу стрелять, если у меня глюки? Сейчас вот выйдут два Рика из склада, и что мне делать?» - на лбу у девушки давно проступил пот и теперь краска, маскирующая ее лицо, приобрела вязкую стекающую вниз консистенцию.

Она продолжала держать пост, теперь уже стараясь не наводить прицел на предполагаемого отца. Она навела его на двери ангара, стараясь всеми силами сосредоточиться на своей миссии.

Даже будучи уверенным в ее меткости, даже склоняясь к тому, что их расположение на местности будет выгодным и перестрелка пройдет гладко, полицейский не был спокоен. Что-то обязательно могло пойти не так. Перед ним стоял стакан с виски, великодушно налитый Губернатором.

- Вот так я потерял свою жену… - закончил рассказ человек с повязкой на глазу.

«Он пытается разбудить во мне стереотипного копа?» - со скепсисом глядя на собеседника, подумал Рик.

Что-то обязательно может пойти не так…Даже не потому, что от Джулиет можно ожидать всего что угодно, а потому что просчитать все действия человека нельзя. Мало того там Андреа. Она не посвящена в их план, но на ней нет никакой вины.

«Пусть сегодня никто не умрет кроме него», - подумал Граймс и хлебнул предложенного напитка.

Что мы делаем, когда видим паука? Большого, страшного…Берем тапок и бабах! Правильный ответ. Почему Джули сидит на дереве в виде неподвижно застывшей статуи, направив оружие на Губернатора? Тюрьма ведь не просто ненавидит его. Она его боится.

Внезапно раздвижные двери со скрипом отворяются, Рик очень быстро чешет в сторону машины. Он бросает очень краткий, но ожидающий взгляд в сторону леса. Он ведет себя несколько нервно, Джулиетт тут же пронизывает чувство беспокойства за сохранность их плана.

Что собирается делать Губернатор?

«На его месте я бы убила Рика еще там, на складе…а он идет к машине», - промелькнуло в голове у Фатте.

Но ее пальцы не тянутся нажать на курок, она переводит прицел в сторону своего «так называемого отца». Глюк не потерял своей силы. Отец остался отцом, черты его лица и поведения не изменились. Вот Губернатор уже подходит к машине.

Отображение нервности появилось даже на лице Диксона.

«Чего она медлит, блять?» - подумал он, напряженно сжав губы в тонкую полоску.

Граймс остановился, достигнув машины. Снова опрометчивый взгляд на лес.

- Что-то не так, шериф? – с усмешкой произнес Губернатор, хотя на его лице отобразилось беспокойство. Он тоже кинул краткий взгляд в сторону деревьев, и потянул руку к двери машины.

Сердце Джулиетт колотилось с бешенной силой. Сейчас выстрел, и моментально начнется перестрелка. Убьют первым наиболее враждебного, а это явно не очкарик и даже не латинос, а ее отец, каким бы нереальным он не казался. Она медлит. Она видит, как на лице Губернатора отображается беспокойство, будто он чует, что его единственный глаз в центре разметки оптического прицела.

- Я приведу тебе Мишонн, - крикнул сопернику Рик, поймав обескураженный и испуганный взгляд Андреа.

Женщина крепко сжала кулаки, отступая назад, к автомобилю.

«Давай же, сейчас или я сам его пристрелю, твою мать», - нахмурившись, призывал Рик к действию.

«Сейчас, или никогда», - в мыслях Джули.

Эти секунды были медленнее всех в ее жизни. Это был совершенно невозможный выбор между семьей, которая ей не рада и семьей, которая ее ищет. Однако на поле по разные стороны центра стоят полюса ее любви. И эта любовь заставляет ее делать глупость, а именно медлить…Дедлайн…эта секунда, всего лишь секунда, и тогда можно будет потерять всех, а не кого-то одного.

Губернатор приближается к машине, открывает дверь, он вот-вот исчезнет из виду…Но Джулиет делает выстрел. Этот выстрел не так прост. Она стреляет не в самого Губернатора, она стреляет в стенку из кирпичей позади него. Пуля рассекает воздух в нескольких сантиметрах правее от головы предводителя Вудбери, он даже не замечает этого легкого волнения воздуха, далее пуля ударяется о стенку и, отскакивая, впивается в затылок, разнося в щепки кости черепа, и выходит наружу, оставляя более крупное кровавое отверстие в области скулы.

Успевший сесть в машину латинос тут же выскакивает, пуская сплошной стеной автоматную очередь в сторону, откуда прилетела пуля, то есть, не в сторону снайпера.

Не медля, Джулиет наводит прицел на еще одну цель: выскочившего из машины отца, и тоже направившего свое оружие в сторону рикошета, за стенку, никто из них и не заметил скол в кирпичах. Спустя несколько секунд после того, как тело Губернатора обрушилось наземь, Фатте делает еще один выстрел, кроша большеберцовую кость Джона. Мужчина падает, схватившись за ранение. Это был очень сомнительный способ спасти человека, но все же…

Под не прекращающиеся звуки огнестрельных атак, Джулиетт буквально слетает с дерева, проигнорировав несколько последних веток. Ступня тут же отзывается резкой болью, но девушка несется сквозь лес, сломя голову и кинув свое оружие около места своей локализации.

Поток из несущихся в сторону псевдоснайпера пуль рвался из стороны в сторону, пока не наткнулся на ту же самую кирпичную стену. Андреа тут же свалилась на землю, не успев закрыть глаза перед смертью. Ее стеклянный взгляд был направлен ровно на тело Губернатора.

За преодоленные триста метров по выступающим корням деревьев, скользящей траве многое успело произойти. Выстрелы прекратились, перестал быть слышен звук бьющегося стекла и железный отзыв ударяющихся в стены склада пуль. Джулиетт больше всего боялась опоздать…или прибежать на кладбище, где выживших нет…

- Стой, о боже, стой!!! – верещала она, широкими шагами, подбегая со спины к Диксону.

Мужчина в боевой стойке, его крепкие руки уверенно держат арбалет, направленный несколько вниз, под его ногой автомат, некогда побывавший в руках Джона.

- Дэрил, стой! Это мой отец!!! – Джулиетт делает резкий прыжок, отталкивая Диксона, который даже не обернулся на ее крик.

От резкого толчка он выпускает оружие из рук, Джулиетт падает на землю в нескольких метрах от Джона. Седовласый мужчина осторожно поворачивает голову в сторону худощавого тела в коричневом комбинезоне…этот голос…это же ее голос, и волосы, некогда бывшие крашенными, теперь русые, лишь на кончиках есть следы темной краски. Лица не видно…