Судорожно подрагивая, я с трудом перевернулась на бок, положив руку на раненное плечо. Пуля раздробила мне ключицу, как сказал Хершел, но всё же вынул её, за что ему большое спасибо. Мог бы этого не делать, я ведь всё равно помру…

Меня колбасило от температуры, которая всего за пару минут после укуса начала стремительно повышаться, и сейчас остановилась на отметке 39,9. Вокруг было пусто, и тишина нарушалась только мои тяжёлым дыханием и дыханием Марти, сидящего на краю моей кровати. Для меня он был уже не мал, он способен видеть, как я умираю, способен наблюдать за этим мужественно, поддерживая меня своим присутствием.

Я уверена, что он может быть даже тем, кто выстрелит мне в голову, когда моё сердце остановится.

Я боялась взглянуть на него…украдкой я кидала взгляд на мальчика и мгновенно отводила, и за это короткое время мне удалось разглядеть его ссутулившуюся фигуру, тонкие, вцепившиеся в край кровати пальцы, свисающие ноги, не достающие до пола. И снова пустые глаза, устремлённые в одну точку. И слеза, одиноко катившаяся по бледной щеке…

Я очень давно не видела его плачущим. Он, казалось, похоронил свои эмоции вместе со мной, тогда на базе. Теперь он, в свои шесть лет, выглядел мужественнее любого другого взрослого мужчины, не скрывая своих слёз и не убегающего от потенциальной угрозы…в виде меня.

- Я люблю тебя, Марти, - прошептала я, слыша, как мои слова разбиваются на отдельные звуки благодаря стучащим от озноба зубам.

Малой уверенно кивнув, обратив ко мне взгляд. Его губы беззвучно произнесли:

«Я тоже», - я поняла это без всяких усилий.

- Мне нужно сказать тебе пару слов, - начала я. – Я знаю, каково это – убивать. Но…я не знаю, что при этом чувствуешь ты. Расскажи мне.

Мартин застыл в лёгком ступоре, буравя меня взглядом растерянности.

- Я нашла ту крысу, которую ты убил вчера…или сегодня. Это неважно. Я хочу, чтобы ты знал – я не осуждаю тебя. Я хочу тебе помочь.

Сглотнув, мальчик прерывисто кивнул, не сводя с меня глаз. Он не боялся отвести взор, не прятался, не вжимал голову в плечи, пытаясь испариться на месте. Я поняла в чём же наконец дело. В близости моей неминуемой смерти, которой я безумно боялась, но начала принимать смирение, я перестала испытывать страх…к нему – моему любимому человечку.

- Расскажи мне…

«Мне нужно это», - изобразил жестами племянник.

- Скажи мне только одно…хотел ли ты…убить…человека? – эти слова дались мне нелегко, но если бы мой дикий животный страх, будто перед хищником, ещё бы жил во мне, я не смогла бы проронить и звука; мой ужас умирал вместе со мной.

Мартин замешкался, но…всё же сложил пальцы в уверенный жест:

«Да».

- И кто же это был? – я подавила в себе дрожь.

- Эй, выпустите меня кто-нибудь, - с верхнего этажа камер раздался хриплый голос и громкий стук соприкосновения металлической клешни и решётки камеры. – Выпустите, сволочи! Вот выйду, надеру вам всем зад.

Марти возвёл взгляд к потолку и ткнул в него указательным пальцем.

Мэрл Диксон…

Всё ясно.

- Пойми Марти. Ты должен всегда понимать, кого можно убить, а кого нет. Я хочу, чтобы ты выжил в этом мире. Убивай человека, только защищаясь, - я прикрыла глаза, прижавшись к подушке. – Контролируй своего демона, Марти. Его никто не должен видеть. Убивай животных, ходячих, но так, чтобы никто не заподозрил. Ты меня понял?

Казалось, мой голос начал звучать жёстко, но Марти прекрасно понимал, что это был знак моей заботы. Он осознанно кивал в ответ на мои наставления.

- В этом секрет твоей безопасности и долгой жизни, - хрипло продолжала я. – Пусть это будет твой маленький кодекс. Никто не должен видеть тебя таким, какой ты есть. Только Дэрил знает эту тайну и я…однако и меня скоро не будет.

Мартин не утирал рукавами полосатой водолазки свои слёзы, дал им покатиться по острым скулам. Он стянул с головы красную, подаренную мной кепку, оставив её у моих, чуть согнутых ног.

«Я всё сделаю так, как ты сказала», - изобразил жестами он.

- Как там остальные? Всё в порядке? Не слышно никого…

“Укрепляют забор”, - кратко ответил племянник.

- Дэрил тоже там?

Марти хотел было ответить на мой вопрос, как вдруг резко повернул голову в сторону решётки. Зрение, которое не давало мне чёткой картинки, а преподносило всё в расплывчатом варианте, выдало мне внезапно появившуюся в проёме знакомую фигуру:

- Я здесь. Я тебе нужен? – спросил он, маскируя голос спокойствием.

Я сомневалась в ответе, мои лихорадочные мысли мелькали в голове и не могли вынести мне вердикт: уйти ему или остаться, я смотрела на мужчину растерянно, не видя выражения его глаз, мимики лица, но уверенное положение его тела говорило мне о том, что он готов быть рядом.

- Малой, иди-ка погуляй, - голос звучал на пару тонов ниже и тише.

«Я вернусь», - показал он мне, колеблясь, не желая уходить.

Но всё же вышел из камеры. И мы остались вдвоём.

- Да брось ты, Аляска. У тебя же чёртов иммунитет, нипочём тебе эта херня, - развёл руками Диксон; давно он не называл меня по месту моей прописки.

- Иммунитет работает так, что однажды поборов вирус, столкнувшись с ним в следующий раз, процесс его поглощения становится незаметным для человека, - бормотала я заплетающимся языком.

- Не неси непонятную мне белиберду, - буркнул он.

- У меня температура почти сорок. Умру я, в общем.

Столкнувшись с молчанием в ответ, я спросила:

- Мозги мне обезвредишь?

Дэрил поморщился, заведя ладонь за шею, хрустнув шейными позвонками.

- Да брось, - буркнул он.

- Я не шучу. Кроме тебя я никому не могу это доверить.

Мужчина прятал от меня взгляд, неумело уводя его. Спустя секунду он начал расхаживать из стороны в сторону по камере, а я лениво водила головой, провожая его передвижение взглядом.

- Только и ждёшь того момента, когда сможешь растоптать меня, - вдруг прошипел он. – Смотрите, какой несостоятельный этот Диксон! – он внезапно перешёл на яростные восклицания, приправляя их агрессивными рукоплесканиями.

Я чуть приподнялась на локтях, слегка помотав головой. Не в бреду ли я случайно?

- Ты чего несёшь? – вырвалось у меня в абсолютно том же тоне.

- Счастье и радость я несу, блять! Ликуй, Джулиетт! Твоя жизнь завершится феерично, выстрелом в лоб от человека, который тебя не защитил, - он наклонился, и теперь его яростное лицо было от меня так близко, что жар, исходивший от него осязаемыми волнами, казался на фоне моей температуры горячей печью.

- Я сама виновата, Дэрил! Надо было реще шевелить булками, - опустив голову, прошептала я.

- Да нихрена. Жертву косишь из себя. На самом деле считаешь виноватым меня, - он ткнул себя в грудь указательным пальцем, а затем снова принялся метаться по камере туда-сюда. – Кто виноват в том, что Джулиетт потерялась после базы? Диксон. Кто виноват в том, что Мартин стал монстром? О боже мой, конечно грёбанный Диксон не уследил! Кто виноват в том, что Джули второй раз укусили? Ёбаный налево, конечно Диксон! Ты смотришь на меня и у тебя это в глазах, твою мать! И не говори мне, что ты так не думаешь.

- Я тебя ни в чём не виню! – практически визгом выдала я, резко поднявшись с нар, но ноги тут же подкосились, отдаваясь в коленях очень быстрой дрожью, и я грохнулась на пол, держась за голову. – Мне даже понятно, почему ты ушёл с братом. Мне обидно, не спорю. Но мне понятно.

- Да, конечно, стань святошей перед смертью, - он подал мне руку, крепко ухватившись за его предплечье, я поднялась на ноги, чуть пошатываясь.

Когда наши взгляды наконец-то встретились, и мои впалые тусклые глаза смотрели в его, бегающие, разозлённые, я пыталась передать ему какое-то своё смирение и спокойствие. Я не была готова умереть. Я боялась. Но настолько во мне было мало сил, чтобы продолжать борьбу…Теперь во мне поселялась готовность передать остаточную энергию другим. Осталось только надеяться, что меня не забудут.