- Сама себя прости, - буркнул Рик.

- Зато все запасы остались при нас, - еле слышно сказала я.

- Да лучше бы мы всё отдали, но ты держалась бы молодцом! – коп продолжал бушевать, и впервые я уловила в его грозной истерике осознанность.

Он не кричал просто так, грозясь разнести всё вокруг, как он сделал, прогоняя группу Тайриза. Он был агрессивен не потому, что не знал, что с ним происходит, и как он не хочет жить дальше. Он приходил в себя. Не медленно и верно, а вполне уверенными большими скачками.

Брови всё ещё сдвинуты к переносице, глаза прищурены до появления глубоких морщин, губы сжаты в тонкую полоску; сердито смотрит на дорогу, не желая обращать ко мне взгляд.

- Чего лыбишься? Это серьёзно! – видимо, он палил мою рожу боковым зрением.

Немедленно замечаю, что осознание дееспособности Рика навело на моё лицо довольное задумчивое выражение, которое не подходило нашей ситуации совсем.

- Ничего. Прости, - лицо обдало жаром прихлынувшей крови. – Я большая дура.

- Диксон бы тебя за такое по головке не погладил, - Рик не сразу понял, что сморозил.

Наткнувшись на тишину в ответ, он кинул на меня виноватый взгляд:

- Хорошо, я молчу.

- Если это люди из Вудбери, - протянула я в ответ, сделав вид, что его фраза про Диксона пролетела мимо моих ушей. – Мы можем наладить с ними неплохую торговлю героином. Там ещё много осталось.

- Совсем охренела?!

- А ты представь. Сначала у этих разовьётся зависимость. Они подсадят ещё кого-нибудь. В итоге либо станут бесхребетными марионетками, либо умрут от абстиненции или передоза, - размышляла я. – Мы уничтожим Вудбери изнутри.

- Даже и думать перестань. Так бы Губернатор поступил, - в глазах Рика заблестело презрение. – В Вудбери живут обычные мирные жители. Ты рискуешь убить именно их.

- Нормальные люди не станут покупать наркоту у проходимцев.

- Станут, если они глупые или на них надавили!

Зря я поделилась своей идеей с Риком. Я, как упрямая идиотка, считаю, что он неправ. У нас назревает война с нерадивыми соседями, а в войне все способы хороши. И убивать войско изнутри – не самая плохая идея.

Мы приехали, а в тюрьме всё шло своим чередом, только вот злость в каждом из нас постепенно закипала. И виной всему был городок с милым названием, куда стремился бы каждый, услышавший о нём…но не всё так то просто. Вудбери стал манией каждого, мечтающего выместить на чём-то свою злость.

И Рик начал приходить в себя, осознавая, насколько тяжело наше положение. Насколько мы сами себя выедаем, насколько быстро уничтожаем всё то, что до сей поры было в нас неизменно. Мы поехали в город, чтобы попытаться вытащить друг друга, а теперь он смотрит на меня, как на дикого волка. И я, опуская руки, убредаю в собственную камеру, чтобы забыть собственное имя…

Ненавижу Вудбери. Ненавижу Губернатора. Ненавижу Мэрла Диксона, за то, что он вообще существует. За то, что он забрал мою единственную опору. Чёрт возьми, как мне горько…я заваливаюсь на нары, не чувствуя ничего, кроме дыры в собственной душе. Солнце заваливается за горизонт, оставляя меня в кромешной тьме.

Но я и при солнечном свете во тьме…

***

Суматоха началась, когда я уже спустилась с вышки и закончила свою дозорную деятельность. И единственный плюс того, что это началось в том, что меня тогда не было на стороже. Я бы пропустила всё. Для меня началась жизнь в плотном тумане, под тяжёлой матовой завесой над собственными глазами и собственным разумом.

Я ходила по дальнему закутку дворика тюрьмы, боясь лишний раз попасться Рику на глаза. Здесь редко кто ходит, сейчас по причине близости угрозы от Вудбери мы стараемся выходить только по необходимости. Но трава в этом месте была слега примята. Размер ноги явно был небольшой. Детский.

Пелена затуманенности ещё свисала над моей головой, но эти следы стали неплохим будильником. Я взбудоражилась, пока тревожный звонок грозно звенел в моём мозгу. Я последовала за следами вдоль тюремной стены; мой взгляд упирался только в землю, но я знала, что до забора осталось недалеко.

Следы прерывались неровностью. Взбудораженная земля была замаскирована : некогда выдернутая трава теперь прикрывала зарытую ямку.

- Крайне неудачная конспирация, мистер Карлин, - пробурчала я себе под нос и стала копать.

Мне было интересно, действительно наивно интересно, что запрятал мелкий. И я с детской улыбкой полагала, что это его какой-то светлый секрет. Я хотела найти в этой земле, ставшей для меня родной что-то…единственно хорошее за последние несколько дней. Пока мои пальцы не вошли в хлюпающую помесь из крови, земли и…кажется…внутренностей.

Во рту пересохло. Перед моими глазами две моих дрожащих ладони, испачканных в густой крови и грязи. А там, в земле, распотрошённая крыса.

Над моей головой прогремели первые выстрелы. А затем и череда из них. Грохот бил по моим ушам и хотелось заткнуть их, но грязные руки были настолько мне мерзки, что я даже боялась прикоснуться ими к траве, чтобы как-то избавиться от этого. Я ползу по траве ближе к стене, вжимая в тело шею с каждым новым выстрелом. Всё моё существо дрожит, пока перед глазами жив образ демона Марти.

Я обтираю руки о стену, и хватаю пистолет из кобуры, чтобы хоть как-то палить из стороны в сторону, может, убью кого-то из напавших людей Губернатора. Без сомнений это были именно они. Хотя первые минуты мне вообще показалось, что прикоснувшись к дохлой крысе, я мгновенно переместилась в ад. Стиснув в пальцах оружие, я зажмурила на пять секунд глаза, глубоко дыша, и устремила взгляд в сторону леса, зорким глазом высматривая снайперов.

По ушам только и бьют крики знакомых и дорогих мне голосов, а у меня нет даже сил обернуться и посмотреть, как они там. И я сама осознаю, что нахожусь настолько на открытом месте, что крестом обозначен этот день в моей судьбе, если меня до сих пор не убили! И я не думаю о Марти, потому что страх настолько перекрыл мне доступ к сознательности, что я только и делала, что искала угрозу: глядела до боли в глазах на эти деревья, жаждав поскорее выстрелить, чтобы успокоить свою окованную ужасом душу.

Град из пуль рвался вперёд стеной и казался одной блестящей волной, будто рыбы, что движутся в океане причудливыми стаями. И встречая это лицом к лицу, я отчётливо понимала, что сегодня – мой последний день в этом мире. Забыв о том, что я искала снайперов, я, прикрыв голову руками, поползла вдоль стены в поисках укрытия, чтобы продолжать свою охоту оттуда.

- Джулиетт! Сюда! – я услышала голос Карла и что есть сил двинулась к баррикаде, за которой прятался он.

- Всё в порядке? – спросила я, с неуспехом используя ходящую ходуном от дрожи челюсть.

- Получше, чем у тебя, - усмехнулся мальчик, оглядывая мой потрепанный видок, и протянул мне автомат.

Да, явно будет полезнее моей пукалки. Поэтому я погрузила пистолет обратно в кобуру и, переведя дыхание, навела прицел на деревья.

- А вот и попался, - прошептала я, задержав палец у курка.

Это будет третий, убитый мною человек. И если я останусь сегодня в живых, что маловероятно, он будет не последним. И с каждым разом я всё легче иду на это. Вчера я грозилось вырезать половину Вудбери с помощью героина, а сегодня оборву жизнь того, кто даже не видит меня.

- Джулиетт, ты заметила его? – сквозь шум ора и выстрелов, кричал мне Карл.

Наткнувшись на тишину в ответ, он судорожно водил автоматом по пространству перед собой, пытаясь высмотреть то, что вижу я:

- Давай же, Джули! Стреляй!

«Мы защищаемся. Покойся с миром. Урод», - произнёс голос в моей голове.

Выстрел.

Человек падает с дерева, не проронив и звука. У него пуля между глаз.

Все эти непрекращающиеся звуки бойни мгновенно перекрывает гул мотора. Он забрал всё моё внимание, и я как безмозглый зомби смотрела на приближающийся к ограде грузовик, который вот-вот сломает ворота и сделает нас беззащитными.

- Пригнись, - Карл резко рванул меня за рукав, притянув вниз и полностью упрятав мою макушку за баррикадой, и в эту же секунду струя из пуль автоматной очереди окатила место нашей локализации.