Ари, не время расслабляться. Покажи ему, кто здесь хозяин. Нет, вернее – хозяйка. И пусть Ристрих отправляется в… На запад! Плевать на желание узурпатора Льен насадить его голову на пику, пусть едет домой. Он не владелец этого замка.

Но для осуществления этих планов нужно стать женой Нерстеда. Еще два месяца, Ари. Не так уж и много!

– Госпожа, какое мыло выбрать для волос – лавандовое или розовое? – отрывая меня от размышлений, спросила камеристка.

– Розовое, – ответила я. Не то чтобы я так сильно любила именно эти цветы, но стойкий запах лаванды вызывал у меня головную боль.

Массирующие движения Эрин умиротворяли. Она промыла каждую прядь, а затем прополоскала водой.

– Надо же, некрашеные… – так тихо пробормотала она, что я не сразу разобрала.

– Эрин?..

– Простите, госпожа, – залилась она таким же ярким румянцем, как и мои платья. – Не верилось просто.

– Почему?

– Да у нас о таком цвете и не слыхали… Белые все, а если и родится кто смоляной, то ясно, что южной крови. Рыжие и вовсе редкость, да и у тех пряди будто морква. А у вас… – с благоговением она закончила: –…Красные.

На самом деле это не совсем так. У меня волосы не такого яркого оттенка, как алый атлас, но если порезать руку и налить в сосуд венозной крови – это точно цвет моих локонов. Темные, но с крупицей огня. В Арманьеле это не такая уж редкость, особенно в домах, чтящих пламень.

Я вылезла из ванны и поежилась от холода. Нигде не спрятаться от сквозняка, гуляющего по замку. Отпустив камеристку, я быстро натянула сорочку и поспешила в комнату, чтобы укрыться одеялом и согреться. Несмотря на еще горящие в камине угли, я вся покрылась мурашками.

В полутьме юркнула в кровать и почувствовала, что все простыни покрыты чем-то липким и влажным. Словно пребывая в кошмарном сне, я трясущимися руками зажгла стоящую на прикроватном столике свечу и осветила комнату, пытаясь понять, что случилось.

Тишину нарушил крик. Не сразу поняла, что он вырвался из моего горла. В один миг добежала до двери, но только потянула на себя ручку, как увидела Ристриха. Я упала прямо в его руки. Меня всю трясло.

– Арана? Что случилось?

Я не могла из себя выдавить ни слова. Ино попытался меня рассмотреть и перестал к себе прижимать. Вероятно, мой внешний вид достаточно его поразил.

Я вся была в… крови. Она пропитала насквозь простыни, и я испачкалась, когда легла в постель. Алая жидкость особенно выделялась на белой ткани. Я выглядела так, будто только что кого-то убила.

Свеча, выпавшая из рук, валялась на полу, но свет из коридора, падая внутрь комнаты, обрисовал измятую и забрызганную кровью кровать, а еще чью-то отрубленную голову, лежащую у изголовья.

– О Пламенный!..

Я прижала ладонь ко рту и, зажмурившись, отвернулась, не желая больше смотреть. Ощутив языком соленый привкус, я поняла, что по щекам бегут слезы. Ристрих тоже не упустил этого из виду.

– Арана? Вы что, плачете? – так удивленно произнес он, будто совсем не ожидал от меня подобного.

– А как вы думаете? – немного придя в себя, огрызнулась в ответ. – Сделайте что-нибудь с… этим!

Разумеется, я имела в виду не свои слезы, и Ино воспринял просьбу верно, закрыв дверь. Тут наконец-то подоспели другие обитатели замка.

– Ари! – испуганно воскликнула Лили.

– Госпожа, что с вами? – спешила мне навстречу Эрин вместе с другими слугами. Захотелось разрыдаться и закатить истерику в духе барышень из слезливых романов, которых всю жизнь осуждала, но я не позволила себе такой слабости.

На плечи опустился халат. Я поняла, что князь, пока я отвлеклась, вернулся в комнату и захватил его. Кинув на меня странный взгляд, он громко рыкнул на камеристку:

– Проводите вашу госпожу в другую комнату! Ей нужно прийти в себя.

Эрин побледнела и потупила глаза, избегая смотреть на Ристриха:

– Х-хорошо, князь.

– Пойдемте, – сказала Лили, приобнимая меня за плечи.

Только оказавшись в гостевых покоях, я немного расслабилась. Разожгли камин, и стало теплее. Страшная картина никак не выходила из головы, но я начала мучительно размышлять. Кто стоит за всем этим? Связана ли записка с тем, что произошло в комнате?

Я закрыла ладонями глаза. Не хотелось думать, кто был тот несчастный, пострадавший ради жестокого розыгрыша. Не поверит же кто-то, что я его убила? Тени в спальне было больше, чем света, но я успела разглядеть, что голова принадлежала мужчине.

Снова вспомнила о письме. Не хочется думать о том дне, но придется. Может, все связано? Демоны, мне никуда не сбежать! Даже на самом краю материка меня сумели найти. Пусть это все окажется кошмарным сном! Я хочу проснуться. Я безумно хочу проснуться и понять, что на самом деле ничего не произошло.

Но воспоминания все равно всплывали. Дарен из дома Красных всполохов – так звали первого претендента на мою руку и сердце. Я полюбила его за добрые глаза, цветом похожие на мед с пасек дяди, улыбку, дарящую больше света, чем арманьельское солнце, и заботу, какую не чувствовала даже в собственном доме. А потом его не стало…

Я знала, что тем вечером Дарен попросит благословения родителей на брак. Знала, что во внутреннем кармане его камзола лежит маленькая коробочка с обручальным кольцом. Знала, что всего мгновение отделяло меня от счастья.

Я предвкушала радость от нашей совместной жизни, но, видно, не судьба. Дарен мертв.

И больше не будет долгих прогулок под луной, клятв верности и обещаний друг другу, тайных писем и скромных поцелуев. Никто не назовет меня Искоркой и не поставит на столик, незаметно от всех пробравшись в мою комнату, букет алых маков, собранных под арманьельским солнцем.

Дарен остался позади, а я стану женой другого, и уже не мой прежний жених будет меня касаться и ласкать ночами. Не он возьмет на руки ребенка, понимая, что тот – наш первенец. Моя судьба в руках Вемура Нерстеда.

Ари, ты попала в ловушку, и дверца уже захлопнулась. Назад пути нет.

Благодаря стараниям Эрин ничто в моем внешнем виде больше не напоминало о случившемся. Я взяла себя в руки, вспомнив о воспитании, и, немного успокоившись, разговаривала со своей компаньонкой, когда пришел князь. В руках Ино держал мешок.

– Волнения вам к лицу. Я почти поверил.

Он вытащил то, что принес, и комната наполнилась слаженным женским визгом. Камеристка страшно побледнела и едва не упала в обморок, Лили всплеснула руками, и только я почти не показала беспокойства, брезгливо поморщившись, отвела взгляд, избегая смотреть на ношу князя.

– Демоны, Ристрих! Зачем вы притащили это сюда?!

Он бросил мне отрубленную голову, будто мяч, и я подскочила с кушетки, чтобы избежать с ней соприкосновения. Она глухо ударилась об обивку сиденья, но почти не отпружинила. На изумрудной ткани остались красные следы.

– Вы спятили?!

Я ничего не понимала. На скулах Ино вздымались желваки.

– Ваша светлость, зачем вы принесли это в комнату к дамам? – не сразу нашелся поручитель, подоспевший к нам так быстро, как только смог. Старик с ужасом посмотрел на князя, опираясь на трость. После случая на лестнице Торви стало тяжелее ходить, но я надеялась, что это временно. В его недомогании была моя вина. Если бы я не попросила его помочь, ничего бы не случилось.

– Господин Торви, возьмите голову в руки, – немного придя в себя, сказал Ино.

– Что…

– Возьмите!

– О Треокий! – тихо взмолилась Эрин. Своим видом она напоминала умертвие. Камеристка испуганно смотрела на мужчин, прижимаясь к стене. Ее бледное лицо выражало растерянность и усталость.

Хмуро взглянув на Ристриха, поручитель сначала с опаской прикоснулся к голове, затем смелее, а потом поднял ее, хотя и с некоторой осторожностью. Я неприязненно посмотрела, как Торви с любопытством изучает чьи-то останки. Наконец он поднял на нас глаза и спокойно произнес:

– Это муляж.

Эрин охнула, а Лили схватилась за сердце. Я удивленно встретила взгляд Ристриха.