Бессонный Под Клятвой издал несколько коротких звуков и сел, переведя взгляд на стол.

— Хорошо. Я тоже в упор его не вижу до конца полета, — произнес Марк.

Он повернулся и вышел из кафе-холла. Сделав по коридору несколько шагов, он услышал позади себя голос Уина:

— Задержись.

Марк остановился я повернулся лицом к грузному, пожилому человеку.

— Одну минуту, Тен Руус, — жестко произнес Уин. — Я сказал им там, что никто из них не смеет стрелять в пограничника, но может статься, что я бы смог. Что взбрело тебе в башку, будто ты смеешь играть свою игру с Меда В'Дан на корабле Флота? Может быть, просто для того, чтобы увереннее чувствовать себя и не беспокоиться за последствия?

— Я учел все возможные последствия, — ответил Марк.

— Ты хочешь сказать, что рассчитывал на нас с Элом? На то, что мы попытаемся вытащить тебя из дерьма, в которое ты сам же и вляпался? Морщины на загорелом лбу Уина слились в жесткие впадины.

— Я ожидал, что вы поможете, — признал Марк. — Но я был готов выпутаться и сам, если бы мне пришлось выпутываться самому.

— Выпутаться сам! — Уин уставился на него. — Ты действительно считал, что можешь справиться с целым кораблем, с парнями Флота? Имея при себе одну-единственную пушку?

— Ну, не совсем так…

— Ну, не совсем так! — то ли фыркнул, то ли передразнил Уин. — Ладно, так или иначе, это не имеет значения. Но вот что действительно ты должен себе уяснить, так это то, что принцип поддержки одного пограничника другим пограничником был изобретен не для того, чтобы ты мог набрасываться на первого встречного Меда В'Дан и рассчитывать, что он не обратит на тебя внимания. Это закон, к которому мы пришли, и он доказан кровью ряда хороших парней, так что, по крайней мере, можем сотрудничать с Флотом, у ребят которого ничуть не больше принципов и храбрости, чем у жирного кролика. И ты должен научиться понимать, что означает этот закон. Я запрещаю тебе выходить из каюты до окончания полета, а когда ты встретишься с Бротом Холлидэем, то передашь ему от меня, чтобы он обучил тебя, как действовать в подобных ситуациях.

— Нет, — тихо произнес Марк. — Я не запру себя самолично в каюте. И ничего не стану передавать Броту Холлидэю.

Уин отступил на шаг, так что теперь они могли разглядывать друг друга с ног до головы — от сапог до макушки. Его правая рука потянулась к кобуре, в которой опять находилось его личное оружие, во время завтрака лежавшее перед его тарелкой на столе.

— Парнишка, — мягко произнес Уин, — может, получение Премии в Земля-сити ударило тебе в голову. Может быть, ты думаешь, что мастерство и рефлексы — все, что требуется. Ты хочешь сразиться со мной?

— Нет, если только меня к этому не вынудят, — ответил Марк. — Но я не могу оставаться взаперти в своей каюте на весь остаток полета. У меня долги, долги…

— Отомстить за своих родителей, — вновь мягко произнес Уин. — Но эта работа в свободное время, и без друзей пограничников.

— Это не главное, — признался Марк. — У меня в планах куда большая задача. Как бы вам понравилось то, что Колонии и Пограничные посты оказались бы свободными от Меда В'Дан?

Уин уставился на Марка.

— Свободными… — его голос стих. — Ты прошел психологическое тестирование до того, как тебя подготовили?

— Да, — ответил Марк. — Рейтинг АА-1.

— И значит, ты не просто пытаешься достать одного лишь Господина и Великого Капитана с его пригоршней пиратов, ты гонишься за ними всеми? Уин покачал головой. — Эти тесты в отношении тебя наверняка что-то упустили.

— Может быть, — сказал Марк. — А может, и нет. Я хуже, чем кажусь?

Рука Уина медленно опустилась, пока его ладонь расслабленно не коснулась кобуры.

— Ты — странный тип, — признался Уин, в упор разглядывая Марка.

Спустя мгновение он снова покачал головой. — Но ты — второе поколение, и это, наверное, что-то да означает.

— Возможно, — сказал Марк.

Уин глубоко вздохнул.

— Хорошо, — сказал он. — Как же ты собираешься очистить пространство от целой расы чужаков?

— Мне очень жаль, — сказал Марк. — Если бы я мог объяснить людям, я бы уже поговорил с ними об этом. Но это то, над чем я должен пока работать один.

Глаза Уина сощурились.

— Значит, мне только и остается, что положиться на твое слово? спросил он.

— Да, на мое слово и тот факт, что я не намерен во время данного полета подчиняться чьим-либо приказам, — ответил Марк. — Это значит для меня так много, что я готов отстаивать свою свободу прямо здесь и сейчас, если придется. И, как вы только что сами сказали, в поединке на пистолетах заключено нечто большее, чем просто хорошие рефлексы и мастерство.

— Да, — произнес Уин. Он стоял, зависнув над Марком, и долгий момент пристально смотрел на него. Затем резко повернулся и ушел.

— Марк? — дрожащим голосом позвала Улла Шовелл. Марк обернулся: она стояла в нескольких шагах позади него, справа от входа в кафе. Он ждал, когда она подойдет к нему девушка рассматривала Марка как бы под новым, непривычным углом.

— Извините меня, — сказал он, — за то что я прервал ваш завтрак.

— Вам не за что извиняться, — сказала Улла и слегка побледнела. Она оглянулась, затем снова вопросительно посмотрела на Марка:

— Мы можем уйти отсюда?..

Он кивнул, развернулся и направился по пустому, застеленному вычищенным ковровым покрытием коридору. Девушка шла рядом с ним.

— Я не имела ни малейшего понятия, — сказала она после затянувшейся паузы, — что вы испытываете такие чувства к Меда В'Дан. Я думала, что вы выбрали Пограничье для своей карьеры или, в крайнем случае, чтобы уклониться от правительственной службы.

— Нет. — Он легко улыбнулся. — Я тот, кого называют на Пограничье человеком второго поколения. Детей пограничников, как правило, отправляют на Землю, чтобы они могли завершить свое обучение, но большинство из них там же остается. Они снова возвращаются на Границу.

— Даже если они и знают, как тяжела и опасна служба? — спросила она.

— Даже когда они видели, как убивали членов их семей?..

Он снова улыбнулся.

— Быть может, я тоже видел это, — сказал он, но я уже не помню. Мне тогда было всего-навсего шесть недель от роду. Я знаю лишь то, что пограничники со станции Брота Холлидэя — с тех пор он является мои приемным отцом — рассказали мне, когда я подрос.

Они продолжали молча идти. Улла покачала головой, отвернулась, но затем снова взглянула на Марка. Глаза ее округлились, стали глубокими и темными. Когда он случайно встретился с ее взглядом, то, за секунду, глядя на нее сверху вниз, он снова почувствовал странное, тревожащее ум и сердце волнение, которое было сродни трепету в его душе, когда Марк прослушивал в своей каюте послание Уиллиса…

— Что именно там произошло? — спросила она.

И он ей рассказал.

По местному времени только что наступило семь часов вечера, прекрасного летнего вечера в Северо-западном секторе Гарнеры-6, когда колонисты района заметили красный отсвет пожара, отражавшимся от серо-черных, низко нависших облаков в вечернем небе, над их головами. Но так как они отлично понимали, что им нечего противопоставить кораблю Меда В'Дан, они лишь убежали в лес и скрывались там до рассвета, тем временем направив посыльного с сообщением о рейде на соседнюю Пограничную станцию.

И поэтому только около десяти часов ясного утра следующего дня — ибо облака с рассветом рассеялись — прибыли пограничники с соседней станции, на платформах на воздушной подушке, скользивших над все еще влажном от росы травам по направлению к сожженной станции с тяжелыми, установленными на платформах плазменными пушками и людьми, беспокойно глядящими по сторонам и внимательно всматривающимися в небо.

Но им там уже нечего было делать. Корабль Меда В'Дан отбыл вместе с предутренними облаками и ночью. От Пограничной станции Абруцци-15 остались лишь пустые складские помещения и сожженная Резиденция — обугленный бетон, дымящиеся деревянные головешки и прочий мусор, но среди мусора сидел плачущий ребенок.