— Я, думаешь, знаю? — сказал Алекс. — Я вообще ни хрена не понял из того, что она сказала.
— А ты все еще не можешь с ней справиться в открытом бою?
— Нет. А зачем тебе это?
— Так… на всякий случай…
— А ты уже можешь?
— Ха-ха, очень смешно…
В комнату влетела Джессика, в ее взгляде читался ужас, но быстро окинув комнату взглядом, она взяла себя в руки и успокоилась.
— Алекс… — начал было она, но тот ее перебил.
— Спокойно, Джес, — Алекс обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Она… она так неожиданно появилась… я думала, что готова к подобному… я… я ничего не успела…
— Джес… Джес, все в порядке. Ее никто не ждал… ну, кроме разве что нашей любимой Сьюзен.
— Эй! — возмутилась в ответ Эдс.
— А что? Только ты из всех присутствующих, знающих, кто такая Пандора, почему-то никогда не боишься ее прихода.
— Может, потому она мне и доверяет больше.
— Она тебе не доверяет, Сюз. Она тебя использует. И чем раньше ты это поймешь, тем будет лучше. И для тебя и для нас.
— Но ведь она сдержала обещание! Никого не тронула! Или вы думаете, что я бы спокойно смотрела на то…
— Ничего мы не думаем, Сюз. Да ты, права, она сдержала обещание. Но только ты не понимаешь, что она такое и на что способна. И что ей какие-то там обещания.
— Странно, тоже она говорит и про вас. Что вы тоже не понимаете, что же она такое.
— Демагогией занялась? А ты…
— Алекс! — рявкнула на него Вивер. — А ты сам заметил, что Пандора говорила, чтобы ты не злился на Сьюзен?
— Да, но…
— Но она опять оказалась права, причем опять наперед. Может все-таки стоит, наконец, начинать считаться с тем, что она очень много понимает в этой жизни и не просто так советы раздает? Может, мы действительно сами не понимаем, что она такое? А раз не понимаем, то стоит для начала выяснить, а только потом судить.
— О, критика пошла! Вивер, так может, ты тогда будешь мне объяснять, о чем она говорит, каждый раз, когда Пандора изволит выложить на мою голову очередную порцию несвязной ерунды?
— Для тех, кто в танке — она сама только что сказала, что только ты способен понять, что она говорит, — съязвила Вивер. — Так что — давай! Пора тебе начинать самому разбираться в этой ее несвязной ереси. Или мне начать от тебя требовать сроки по расшифровке ее подсказок?
— Охренеть, блин! А не пошли бы вы обе куда подальше!
— Во, узнаю нашего Алекса… значит, ты становишься на путь истинный… что еще раз доказывает правоту Пандоры.
— Иди к черту, Вивер!
— Пойду, ты мне только дорогу покажи. Ладно, оставим это до ближайшего уединения.
— Ближайшего? Вивер…
— Я лечу с вами, дорогой.
— Вивер, я тебя вроде просил только помочь с… Биллом и все… Я думал, у тебя там дела какие-то были…
— Были да уплыли. Я чувствую, что давно на твоей лоханке порядков никто не наводил. Да и мои уроки ты что-то подзабывать стал. И еще, дело в которое ты ввязался, явно покруче той истории с паразитами…
— Вивер… я тебя не заставляю…
— Но и не выпроваживай меня! Я остаюсь, потому что хочу, потому, что нужна, и потому, что не помешаю тебе. И закрыли эту тему! Давай закругляться уже тут, меня достала эта планета. И наши, к слову, уже на подходе.
— Закругляться… ах, да! Билл… — Алекс повернулся к парню, — у тебя должно быть куча вопросов к нам…
— Разумеется! — сказал Билл. — Народ, кто вы вообще такие? И что тут вообще происходит?
— Про программу перевоспитания я уже вроде бы говорил…
— Да, говорил.
— Билл, ты много чего не помнил не просто так. В этом виноваты люди, которые видят в тебе и подобных тебе средство для достижения своих целей. Таких как ты на моем корабле около восьмидесяти носов. Почти все они — твои бывшие одногруппники. Когда мы с тобой познакомились, ты получал вторую вышку, ту, которая космическая, в том, что вы сами называете унокосной. И было это на Земле. Да, Билл, с Землей ничего не случилось, она существует, и люди на ней живут. Ты сам там жил почти всю свою жизнь. И не только Земля — есть целая куча планет, которые здесь с презрением вспоминались как «внешние миры», на которых живут и здравствуют люди. И человечество никто не порабощал и не захватывал. Я даже не знаю, на что корпорация рассчитывала, пытаясь вдолбить тебе обратное. С момента знакомства с нами ты стал командиром одного из двух отделений, состоящих из твоих же одногруппников… и вообще много чего успел… даже самостоятельно провел спасательную операцию этой самой Сьюзен, что сидит сейчас рядом с тобой… некислую, к слову, операцию…
— Хорошо, но это все равно не объясняет кто вы…
— Мы, Билл, представляем собой одновременно правительство человечества, секретную организацию по решению непопулярных проблем и одновременно надежду человечества на выживание в любых условиях. Если короче, то я, Джессика, Вивер и покинувшая нас Пандора — мы бессмертные, Билл.
— Да ладно?!
— Билл… но ты же и сам знаешь это, верно?
— Да… я чувствую, что вы не врете… но только не понимаю.
— А и не надо, Билл. Просто верь себе, все остальное мы тебе объясним со временем.
— Риторический вопрос можно?
— Валяй.
— А весь мир не может просто оставить меня в покое?
— В смысле? — не понял Алекс.
— Просто оставить меня в покое, без претензий ко мне, без ожиданий, которых я могу не оправдать, без чужих планов на мою жизнь… мне могут просто дать спокойно пожить.
— Спокойно пожить? А что ты понимаешь под этими словами?
— Э-э-э…
— Вот ты говоришь «оставить в покое»… а какой покой-то тебя устроит? Наша вселенная — хитрая штука, в ней лишних явлений не бывает. И кто же ты в общей картине мира? Прежде всего и перво-наперво, ты кусок мяса. То есть всегда может найтись хищник или просто плотоядное существо, для которого ты — не более чем пища. И ничто не заставит его смотреть на тебя иначе. Во-вторых, ты представитель одного из полов двуполого типа существования своего вида. То есть, всегда может найтись представитель противоположного пола, в твоем случае — женщина, которая к тебе будет иметь природно-инстинктивную претензию, основанную на твоем отличии от нее. Женщину в этом случае будет интересовать то, что ей ваше различие в пределах одного с ней вида может дать. В-третьих, как представитель общества, ты — рабочая единица. То есть всегда может найтись существо, которое посчитает, что оно отведенное тебе жизненное время сможет использовать с большей пользой, чем ты сам. В-четвертых, как представитель вида, додумавшегося до войны, ты — боевая единица. То есть всегда может найтись существо, которое посчитает, что оно лучше тебя и с большей пользой сможет загубить твою жизнь. В-пятых, как отдельный представитель своего вида и биохимическая машина, ты — испытательная платформа. То есть всегда может найтись ученый, который посчитает, что во благо других и будущих поколений, он лучше тебя использует твое тело в этом мире, и ты неплохо сойдешь для испытаний какого-нибудь нового препарата или изобретения. В-шестых, всегда может найтись вообще уникальное существо с уникальными же претензиями к тебе. Что мы и имеем здесь, в Телепатопии. Наконец, тебе, как отдельному представителю общества, нужны какие-то ресурсы для существования. Но всегда может найтись предприимчивый тип, который посчитает, что тебе для жизни слишком много, и что он твои ресурсы использует с большей пользой. А может и вообще не будет заморачиваться тем, нужно тебе что-то или нет, и просто посчитает, что все твои ресурсы ему нужнее, чем тебе. Вот когда избавишься от этих всех качеств, тогда и проси у вселенной оставить тебя в покое. Но нужен ли ты ей будешь без всех этих качеств?
— Я немного не то…
— Не-не-не, именно то. И вот сейчас ты начинаешь понимать, что я тебе наиболее полно обрисовал ответ на твой риторический вопрос.
Билл промолчал. Здесь, в Телепатопии ему никто еще с такой точки зрения мир не обрисовывал.
— Но, Билл, — продолжил Алекс, — ты пойми — мы не эксплуататоры, не ставили над тобой опыты… хорошо, пусть ставили, но ставили тебя в известность и даже иногда спрашивали разрешения… и мы не встраивали тебя в свою картинку мира. Да, нельзя отрицать то, что мы получим выгоду от того, что ты будешь с нами. Может даже такую, о которой еще сами не догадываемся. И да мы уже что-то получили от того тебя, что был раньше. Нельзя отрицать и того, что и ты сам получишь какую-то выгоду от сотрудничества с нами. Но есть то, что мы всегда предлагали тебе взамен на то, что требовали. Правду. О нас, о тебе, о том, что нас может ждать, а что мы сознательно обойдем. Нам многое в тебе и в твоих братьях и сестрах по несчастью непонятно, но как только мы выясним все, вы будете первыми, кто узнает о себе правду. Без преувеличений и приукрашиваний. И я даже тебе прямо сейчас приведу пример, — он обернулся и показал на появившуюся за спиной Каролину. — Она тебе вовсе не сестра.
