Литмир - Электронная Библиотека

Люди с континента так и не смогли точно подсказать ему, как же называется этот остров. Кто-то, порывшись в глубинах памяти, неуверенно заявил, что слышал в детстве название «Сан-Кристобаль», другой, не согласившись, настаивал на том, что на этом месте находится всего лишь выступающая из океана скальная гряда с плоской, будто срезанной ножом вершиной, и больше ничего. Старики поговаривали, что в далекие времена капитаны испанских каравелл, нагруженных по самую палубу золотом, серебром и драгоценными камнями из сокровищниц захваченной ими империи инков, прокладывали маршруты своего пути до благодатных берегов Панамы таким образом, чтобы обойти это гибельное место.

Ходили слухи, что немало гордых океанских парусников и славных моряков нашли свой страшный конец в этих водах, натолкнувшись на скрытые под водой коралловые щупальца, протянувшиеся от угрюмых утесов далеко в море. Обитатели самого острова вообще никак его не называли, потому как не видели в этом никакой нужды.

Удовлетворившись услышанными рассказами, Антон посчитал, что вправе сам придумать для него подобающее имя, и с легким сердцем внес в мореходную карту недостающую пометку – остров Buena Suerte (остров Счастливой Судьбы).

«Почему бы не устроить здесь себе некое убежище? – спросил он себя, когда впервые ступил на эти, как показалось с первого взгляда, необжитые берега. – Чем не подходящее место для личного уединения, чтобы никто не мог донимать меня надоедливыми звонками, визитами, встречами? Здесь есть все, что надо для обретения внутреннего спокойствия: песок, пальмы, голубая лагуна и много солнца, ветра, и самое главное – уходящий за горизонт океан».

Маленькая деревушка, населенная немногочисленными и всегда чем-то напуганными рыбаками-аборигенами, не могла служить помехой для создания комфортной атмосферы отдыха и полного релакса. Ни тревог, ни печали. Только небо и звезды по ночам.

Лишь инженер-строитель из подрядной фирмы, взявшейся за возведение на острове небольшого шале, все не мог успокоиться и регулярно приговаривал:

– Ну объясните мне, сеньор Антонио, зачем вам дом на этой куче песка и камней? Нет, конечно, вы не подумайте чего плохого. Мы сделаем все, что вы посчитаете нужным. И дом, и причал для вашей великолепной яхты мы построим в лучшем виде с использованием самых передовых технологий. У вас будет умный дом, оснащенный солнечными батареями и резервной мобильной электростанцией. Пробурим скважину для самой чистой в этих краях питьевой воды. Поставим спутниковое телевидение и интернет. Нет, нет, не подумайте, что я чем-то хочу обидеть вас. Упаси бог. Но поверьте мне, что за такие деньги вы можете легко приобрести чудесный коттедж с эксклюзивной архитектурой в одном из элитарных частных компаундов, расположенных в пляжной зоне, но вдоль континентального побережья, а не здесь, в этом заброшенном краю, где обитают лишь примитивные существа, более похожие на животных, чем на людей. Ни аэродрома, ни современной клиники. Одним словом, никакой цивилизации.

Антон отмалчивался и лишь изредка снисходительно поглядывал на расторопного, но все же излишне суетливого инженера, хотя неплохого в общем парня. Ну что он может сказать ему? То, что на этом острове он надеется обрести, пусть даже на короткое время, ощущение полной свободы? Никто не будет докучать ему своим присутствием и неуместными и такими надоедливыми разговорами на ничего не значащие темы. Разве это не прекрасно – почувствовать себя, пусть даже на мгновение, неотъемлемой частью этого вечного мироздания? Приехать сюда одному, скинуть с себя смешную цивильную одежду и вместе с ней целый ворох невидимых оков, которые опутывают его изо дня в день и опустошают его физически и эмоционально.

Он даст роздых своему утомленному мозгу, занятому ежечасными размышлениями о сохранении бизнеса, в котором порхают и кружатся неутомимые случайные люди и людишки, которым от него постоянно что-то надо, а ему от них. И такие же женщины с горящим взором, облизывающие свои пересохшие от нетерпения губы и озабоченные мыслью о том, как бы поскорее оказаться в его объятиях и залезть поглубже к нему карман.

Может ли знать этот говорливый колумбиец, что ничего нет лучше на земле, чем нестись на полных парах на аквабайке, выворачивая рукоятью максимальную скорость, или, подхватив длинную гавайскую доску, с разбега броситься в шипящий от жары и соли океан и выгребать руками навстречу вскипающим на отмелях волнам, чтобы, выбрав одну из них, самую высокую и длинную, взобраться на ее вихрастый гребень и, вскочив на своего пенополиуретанового коня, стремительно заскользить вниз, ловко огибая водяные ухабы и косогоры?

И вот тогда, если повезет и получится, со всего разбега ворваться в ревущую, составленную из мириад капель вихревую трубу и скрыться в ней, прочерчивая ладонями ее податливые своды и разглядывая через ее изумрудную крышу голубое небо и блистающее в зените солнце. В такие моменты восторг рвется наружу из раздвинутой груди, и с души смывается черная краска бытия, а острое и перченое, как разжеванный зубами зеленый перец чили, ощущение того, что я живу, смотрю и дышу, воспринимается каждой клеточкой напряженного тела, и восторг судорожными спазмами сжимает горло.

И тогда, только тогда возникает чувство безмерного счастья.

Нет, он не будет рассказывать этому любопытному парню о том, что там, за северной окраиной острова, между хищно раздвинутыми скальными клыками кипят, упираясь в каменистое морское дно, гигантские водовороты и, наталкиваясь на них, разворачиваются в сторону океана могучие океанские течения, гоня перед собой огромные водяные валы. Там и только там можно подбросить вверх на удачу монету судьбы – чет-нечет, жить-умереть. Там бурлит коловращение жизни. Там нет места лжи, обману и угодничеству. Только там одна царствует украшенная венцом из светоносных изумрудов чистая и ясная, как горный кристалл, истина – кто чего стОит на этом белом свете. Туда нет прохода слабакам и нытикам, приспособленцам и предателям. Там, за пиршественным столом славы, риска и подвига сидят и вздымают вверх заздравные кубки самые смелые и отчаянные, честные и отважные.

«Это мое сокровенное, не предназначенное для внешнего потребления, – думал Антон, с улыбкой поглядывая на смутившегося инженера. – Почему бы мне не назвать мое жилище как-нибудь поромантичней. Скажем, „Хижина русского Робинзона“ или, как вариант – „Дом, который построил себе Тони“. Простенько, но со вкусом».

Глава третья

А пока что он, опустошив очередную бутылку пива и звучно стукнув донышком о поверхность барной стойки, сдвинул ее в сторону, туда, где уже сгрудились несколько ее стеклянных предшественниц.

«Включить, что ли, телевизор, – вялая мысль пронеслась в его голове. – До вожделенного заката осталось каких-то два часа. Чем-то развлечь себя на это время надо. Соваться на пляж в такое пекло смысла нет, а бездумно сидеть под тенистым покровом пальм – себе дороже».

Его взор принялся обшаривать незамысловатую обстановку гостиной и наконец остановился на предмете, который так упорно искал и который просто лежал на раздерганной кипе жанровых журналов в цветастых глянцевых обложках. Антон взял в руку пульт управления, щелкнул красной кнопкой выключателя и принялся бесцельно переключать программы ожившего плазменного телевизора. Светящаяся точка раз за разом со скоростью света пересекала диагональ широкого жидкокристаллического экрана, выбрасывая на полотно миллионы пикселей, которые мгновенно складывались в картинку какой-нибудь передачи на местную политическую тему.

«Нет, участвовать в этом клубе по интересам я, конечно, не буду». Пальцы, как по клавиатуре рояля, пробежались по кнопкам, выхватывая из эфира то говорящие головы, то взлетающего над планкой прыгуна в высоту, то чьи-то намазанные помадой губы, увещевавшие зрителей в необходимости всенепременно сорваться с места и бежать в ближайшую торговую лавку, чтобы прикупить, например, вкуснейшую и лучшую в мире сырокопченую колбасу «Мечта гаучо». В конце концов всплыло нечто, на чем можно было остановить внимание. Некая музыкальная дива, почти всосавшись широко раскрытым ртом в микрофон и поблескивая отполированными зубами, то вскидывала вверх голову под ослепительные лучи софитов, то резким движением бросала ее вниз, рассыпая длинные каштановые волосы чуть ли не до пола.

3
{"b":"603615","o":1}