Полицейские отвернулись, сделав вид, будто пришли не с ним. Ульрик направился к несчастному, что лежал без чувств на грязной мостовой.

Неприятностиметр разошелся не на шутку.

Ульрик шагал, стараясь выглядеть естественно и не улыбаться. В последний раз он слышал подобный писк, когда очутился в желудке гигантской акулы-людоеда.

Юноша в маске очнулся и попытался встать, но при виде спасителя рухнул обратно на мостовую. Наверное, от счастья.

Накрапывал дождь.

Сказать, что погода была омерзительной, значит, ничего не сказать. В желудке акулы Ульрик чувствовал себя гораздо уютнее. Да и пахло там не в пример лучше. Кто бы мог подумать, что он станет скучать по тому месту?

И вот он оказался в Блэткоче.

Единственном городе во Вселенной, где ностальгия по заваленному полупереваренными отбросами желудку огромной плотоядной рыбины кажется чем-то нормальным.

Едва завидев Ульрика и его спутника в маске, полицейские попятились.

– Эй, куда вы? – заволновался Ульрик.

– У нас, э-э-э, дела, – нашелся Фейлор.

– А как же я?! – возмутился Ульрик.

– В другой раз!

– Как-нибудь потом – обязательно!

– Еще увидимся!

– Всего хорошего и приятного дня!

Неприятностиметр беспрестанно пищал.

– Да как ты посмел привести сюда тролля?!

Джен выглядела по-настоящему рассерженной. Не придумав ничего лучше, Ульрик притащил невезучего парня к дому единственной знакомой, что, по счастью, жила совсем рядом. Кажется, ей это не понравилось.

– Тролля? – Ульрик огляделся в поисках кого-нибудь зеленого, подходящих размеров. – Здесь нет троллей.

– А это, по-твоему, кто? – Джен указала на юношу в маске.

– Но он не похож на тролля, я видел их много раз! На картинках. Они зеленые, едят людей, а при свете дня обращаются в камень!

– Ты отстал от жизни, друг мой. Поверь, это тролль, и очень толстый.

– А на мой взгляд, он нормального телосложения.

Джен мрачно уставилась на Ульрика.

От его внимания не укрылось то обстоятельство, что большинство вещей в доме было сделано руками хозяев. Включая коллекцию чучел. Видеть зверей, предположительно убитых родственниками Джен, Ульрику раньше не доводилось. Зато теперь он получил замечательную возможность восполнить этот пробел.

Одно походило на маленького розового бегемота. В широко раскрытых глазах застыло тупое изумление, будто зверь до сих пор не мог поверить в то, что мертв. Другое, желтое, с черными полосками и хвостом в виде молнии, пялилось на Ульрика с платяного шкафа. Третье – зеленое, с большим цветком на спине – распласталось на полу, искусно приспособленное под держатель для зонтов.

Ульрик содрогнулся. Хоть он прежде и не подозревал о существовании столь диковинных созданий, но был искренне рад, что они мертвы. Интерьер дома Джен отражал главный посыл Блэткоча: кем бы ты ни был при жизни, после смерти, если тебя как следует выпотрошить и набить соломой, ты еще можешь послужить обществу.

Среди разноцветных чучел выделялось одно: серое, облезлое, с большими желтыми глазами, в которых читались невыразимая тоска и боль всего мира. Кажется, и после смерти несчастный зверек не смог обрести покой.

Чучело моргнуло.

Ульрик вздрогнул. Нечто, принятое им за чучело, оказалось кошмарного вида котом. Это был, без сомнения, единственный кот в мире, которого любому жителю самопровозглашенной Столицы Метеоритов захотелось бы не погладить, а убить. Исключительно из сострадания, разумеется.

– Милый котик, – заметил Ульрик.

– …как это называется?! – кричала разъяренная Джен. – Заявиться в мой дом без приглашения, да еще с троллем!..

Ульрик ждал, пока Джен выпустит пар, между делом рассматривая кота. Тот побывал в столь многочисленных дворовых драках, что, если одержал победу хотя бы в одной, Ульрик затруднялся сказать, как должен был выглядеть «другой парень».

– …а еще стоит и улыбается наглым образом! Хоть бы поинтересовался, для приличия, как дела, спросил, хорошо ли прошел мой день! Это очень невежливо, врываться вот так…

Странный кот мяукнул. Вернее, издал звук, что с легкостью мог сойти за стон смертельно раненного животного. Ульрик на всякий случай внимательно присмотрелся к бедолаге. Возможно, кот и правда неважно себя чувствовал. По всем признакам, включая запах, он был мертв уже около месяца.

– Зачем ты привел его?! – Джен указала на «тролля».

– Я спас парня от разъяренной толпы. Только он вовсе не тролль и не имеет никакого отношения к этим монстрам. Как вас зовут, мистер?

– Инкогнитус, – назвался юноша в маске, как по волшебству придя в себя.

– И ты, разумеется, не тролль, – угрожающе начала Джен.

– Разумеется, нет. Тролли зеленые, большие и… э-э-э…

– Едят людей, – подсказал Ульрик.

– Именно, – подтвердил Инкогнитус.

– Тогда сними маску, – потребовала Джен.

– Вот еще.

– Ты думаешь, если наденешь маску, никто не догадается, что ты тролль? Да по ним вас и вычисляют!

– Много кто в городе носит маску, по-твоему, все они тролли?

– Подобные тебе не понимают, что быть гадом и делать вид, что ты гад, одно и то же!

Попритихший было неприятностиметр, стал пищать громче.

– Так, все, ты сама напросилась, – пригрозил Инкогнитус.

– И что ты сделаешь?

– Затроллю тебя!

– Попробуй, – сложила руки на груди Джен.

– Киса, ку-ку, – непонятно к чему сказал Инкогнитус.

Ульрик рассматривал кота. Пожалуй, неверно было бы сказать, что тот выглядел так, будто давно умер. Он выглядел так, будто никогда и не жил.

– Можешь не стараться, – фыркнула Джен.

– С какова ты горада?

– Не впечатляет.

Неприятностиметр надрывался.

– А ты умеиш р-р-р? – не сдавался Инкогнитус.

– Ты самый худший тролль из всех, что попадались мне на пути.

– Киса, ты абидилась? – продолжал нести чушь Инкогнитус.

– Попусту тратишь время.

– У тебя есть паринь? Он веселый штрих?

Неприятностиметр заходился в истерическом писке. Если верить устройству, Ульрик вновь болтался в петле.

– Слушай, – Джен обернулась к Ульрику, зажав уши. – Можешь сделать так, чтобы этот непре… неприя… неприятности… эта штука заткнулась, а?!

– Вообще-то, – сказал Ульрик, убирая устройство в звуконепроницаемый футляр, – он себя так ведет, когда мне угрожает смертельная…

В окно прихожей, вдребезги разбив стекло, влетел блестящий цилиндр. Врезался в стену, чудом не задев чучела, упал на пол, немного покрутился на месте и замер. Раздался щелчок, из цилиндра с шипением стал выходить газ.

– …опасность.

Дверь рухнула под градом ударов. В прихожую ввалились друг за другом четверо вооруженных до зубов громил в противогазах и бронекостюмах с кислородными баллонами за спиной. На груди каждого вновь прибывшего нашивка с эмблемой в виде лотоматона – символа спецслужбы Департамента профпригодности.

Инкогнитус, что едва пришел в себя, свалился без чувств. Ульрик задержал дыхание и бросился прочь, но сразу два сотрудника спецслужбы повисли на нем мертвым грузом. Агенты с пыхтеньем выламывали руки, пытаясь завернуть локти за спину.

Не тут-то было.

Ульрик повел плечом, с виду легко, но гориллоподобный агент вмиг отлетел к стене. Стянул освободившейся рукой противогаз со второго и врезал головой в лицо. Кинулся на кухню, но там поджидали трое. Вломились через окно и устроили западню. Короткий удар прикладом винтовки в солнечное сплетение, и Ульрик свалился на пол.

…Его схватили за волосы и потащили. В прихожей Ульрик мельком увидел бившегося в конвульсиях Инкогнитуса. Бледная Джен закрывала нос и рот платком. Испуганной она не выглядела, скорее злой. Подумалось: «Ну вот и все».

Ульрика приволокли в гостиную и усадили в кресло перед телетранслятором.

– Добрый день, – ядовито улыбнулась с экрана Белинда. – Рада вас видеть.