– Пора! – крикнула Алеанора и перевела коня на рысь, а потом на шаг. Людовик сделал тоже самое, перешли на рысь, а потом на шаг и остальные всадники. За спиной ещё слышался топот копыт, это подтягивался хвост колонны.

Они ехали шагом, и Алеанора продолжала прислушиваться и вглядываться в темноту. Наконец она натянула повод и остановила коня, колонна тоже стала останавливаться. Людовик вопросительно посмотрел на девушку.

– До замка рукой подать, не больше четверти лиги. Подождём – сказала она.

Повисла тишина. К ним подъехали аббат Сюжер и брат Андриано. Они осуждающе косились на Алеанору, им не нравилось, что она пошла в поход, да ещё надела боевые доспехи, да ещё скачет верхом в мужском седле.

На Алеаноре были белоснежные латы, белый шлем с алыми перьями и она была на белом коне. Рядом с ней были её подруги Агнесса и Изабелла, тоже в боевых доспехах. Девушки не обращали на монахов никакого внимания.

Молчание становилось всё более тягостным, позади слышалось лошадиное фырканье, лязг оружия и приглушённый говор людей. Наконец из темноты появилось два всадника, это были разведчики, посланные ранее вперёд. Они подъехали вплотную.

– Всё тихо миледи, мост поднят, на стенах замка ходят часовые с факелами. Караулы у них удвоены, но судя по всему замок спит, нападения сегодня они не ждут.

– Пошли! – сказала Алеанора Людовику и спрыгнула с коня. Принц подал знак и тоже спешился, за ним последовала сотня воинов. Девушка повела их в лес. Они шли по тропинке следуя за ней и вскоре вышли на большую поляну. Герцогиня огляделась, немного подумала и указала место – Здесь!

Застучали лопаты, и из земли появилась каменная плита, её отодвинули. Это был вход в подземелье, в глубину уходили каменные ступеньки. Пахнуло сыростью и застоявшимся воздухом. Без лишней суеты и разговоров франки стали спускаться по ступенькам, а Алеанора с Людовиком двинулись обратно к дороге.

Вернувшись к остальной колонне они оседлали коней и поехали вперёд по дороге. Вскоре лес кончился, перед ними было открытое пространство, а в трёхстах шагах высился замок. Мост через ров был поднят, на стенах можно было разглядеть часовых. Кавалькада остановилась.

– И долго нам ждать? – спросил Людовик.

– Я же Вам говорила. Подземный ход идёт прямо в подвал динжона*, сейчас наши войны захватят его и ударят по воротам. Терпенье мой супруг!

*Динжон – трёхэтажная башня, главный опорный пункт в средневековых замках.

Тянулись томительные минуты ожидания, ничего не происходило. Небо на востоке начало светлеть, звёзды гасли, а они продолжали ждать, сидя в сёдлах. И вдруг раздались крики и звон мечей. Заметались, забегали на стенах стражники с факелами, с грохотом и скрипом опустился подъёмный мост, и тут же, сотня конников сорвалась с места и помчалась к замку, за ними кинулись бежать двести спешенных воинов. Через некоторое время над воротами замка затрепетал на ветру личный штандарт Герцогини, возвещая о том что замок взят.

– Ну теперь и нам с Вами пора выдвигаться – сказала Алеанора улыбаясь – Я же обещала Вам что осадные машины нам не понадобятся!

– Как хорошо, что у меня такая умная жена! – воскликнул Людовик.

Они двинулись к замку и неспешно въехали в ворота. На въезде в луже крови лежал убитый, чуть дальше во дворе лежало ещё двое. В середине двора на коленях стояла толпа пленных, среди них Алеанора узнала Гильома де Лизе. Девушка подъехала ближе и сойдя с коня подошла к нему. Гильом молчал, его глаза затравленно бегали по сторонам.

– Гильом де Лизе, ты ничего не хочешь сказать своему сюзерену?!

Гильом продолжал молчать. Алеанора взяла под руку Людовика и повела его во внутрь замка, не обращая больше внимания на провинившегося вассала. Аббат Сюжер и брат Андриано на какое то время задержались возле пленных, но потом догнали Герцогиню и принца. Они шли по коридору, как вдруг во дворе раздались душераздирающие крики.

– Что это?! – удивился Людовик.

– Ваше Высочество – сказал брат Андриано – Это только что по приказу Вашей жены, прекрасной Герцогини, наказали Гильома де Лизе, ему отрубили руки, чтобы он умер не сразу ему перетянули их жгутом и выкинули за ворота.

– Что..о..о?! Я отдала такой приказ?! – закричала Алеанора приходя в ярость.

– Простите меня Ваше Величество за дерзость, это я отдал этот приказ, от Вашего имени. Вы женщина, у Вас очень доброе сердце и Вы бы простили этого мятежника, чего делать нельзя, иначе Вы потеряете Аквитанию. Поэтому столь неприятную миссию я взял на себя.

– Да как Вы посмели!.. Да..! – от ярости Герцогиня чуть не задохнулась – Здесь караю и милую я! И только я! И мой муж! Всё, больше никто! Ещё раз сделаете что-либо подобное и я покажу Вам какое у меня доброе сердце! Вам ясно?!

– Да, ваше Величество. Ещё раз прошу простить меня за содеянное.

Алеанора немного успокоилась.

– Что с остальными пленными, им тоже отрубили руки?!

– Нет, их всех повесили на крепостной стене!

Герцогиня молча развернулась и взяв Людовика под руку повела его вглубь замка.

– Мадам – сказал Людовик – Вы напрасно накричали на брата Андриано. Он мой друг и желает нам только добра. Он взял на себя грязную работу, чтобы огородить от неё нас с Вами. Да, надо быть жестоким, иначе нельзя. Когда мы вернёмся в Пуатье, наши воины в тавернах расскажут всем, как мы поступаем с мятежниками и те, кто собрался выступить против нас призадумаются. Ответ Герцогини Аквитании и Короля Франции будет мгновенным и жёстким и пощады не будет никому, даже рядовым наёмникам!

Алеанора молчала, ей было не по себе.

На обратном пути в Пуатье Герцогиня ехала молча, погрузившись в себя. Выбрав момент она подозвала к себе Изабеллу.

– Когда вернёмся в Пуатье, распорядись, чтобы гонца которого я приказала заточить в подземелье, освободили. Пусть убирается на все четыре стороны и проследи, чтобы ему вернули коня.

– Будет исполнено миледи!

Две недели спустя, тяжёлый вместительный дормез запряжённый шестёркой белых лошадей тащился по пыльной дороге. За дормезом ехали другие повозки и телеги, поезд Герцогини Аквитанской Алеаноры и принца Франции Людовика растянулся на несколько сотен шагов. Впереди и позади каравана ехали вооружённые всадники. Алеанора ехала в дормезе, рядом с ней сидел Людовик, а напротив, на мягком сиденье сидела её сестра Аэлита. Было жарко и душно, ах как хотелось выйти из дормеза, вскочить на коня и помчаться вперёд, подставив лицо встречному ветру. Но делать этого было нельзя, следовало соблюдать правила приличия, она Герцогиня теперь едет в Париж, в дом своего мужа.

Людовик рассказывал о своей жизни в монастыре. О том, как монахи во время великого поста согрешили, наелись мяса. Алеанора и Аэлита внимательно слушали, и вдруг Аэлита всплеснула руками.

– Ой, пресвятая дева Мария! Как же я забыла. Моё ожерелье! Я забыла его в моей комнате на столике. Это же подарок мамы на моё день рождение!

В следующий миг девушка выскочила из дормеза и запрыгнула на коня, который почему-то был рядом с повозкой, его вёл под узцы один из слуг. Мгновение, и девушка помчалась прочь. Алеанора вышла из повозки и посмотрела в след удаляющейся сестре.

– Что-то тут не так – сказала Герцогиня вслух – Чего-то темнит моя сестрёнка. Мессир Роланд!

– Я здесь миледи – отозвался капитан личной стражи Герцогини.

– Отправьте вдогонку за моей сестрой шесть всадников. Пусть догонят её и охраняют.

– Слушаюсь миледи!

Через несколько мгновений шесть всадников помчались вслед за Аэлитой. А герцогский поезд продолжил свой путь.

Через пять дней караван приблизился к Парижу. До города оставалось около десяти лиг, когда повстречался всадник, принёсший чёрную весть. Король Франции Людовик VI по прозвищу Толстый умер. Скорбная весть потрясла принца, он любил отца, огорчила она и Алеанору. Людовик VI был другом её отца, она знала его с детства, он часто дарил ей игрушки и сладости.