Когда они доехали, то на ферме было уже темно и мрачно. Горел лишь ночник. Деймон вышел из машины и помог выйти Елене. Девушке было больно передвигаться, но она не хотела, чтобы Деймон знал о ее ранах и нервничал. Мужчина открыл дверь и, включив свет, завел Елену внутрь. Девушка села на диван и закрыла глаза. Стакан холодной воды не вызвал желаемого эффекта. Воспоминания по-прежнему мелькали в сознании как слайды в диафильме.

Стрекотание насекомых, кваканье лягушек, карканье ворон и тишина. Холодный воздух… Полумрак. Все было бы довольно романтично, если бы не было такой череды негативных обстоятельств. Елена молчала, сжимая складки своего платья. Деймон сидел рядом, давая девушке несколько минут для того, чтобы расслабиться.

Однако этого не произошло.

Шатенка вдруг резко поднялась.

- Мне нужно к Клаусу, – вымолвила она и бросилась к выходу. Сальваторе немедленно поспешил и на выходе перехватил Гилберт. Та оттолкнула мужчину.

- Я ему нужна! А ты лишь разрушаешь мою жизнь!

- Сейчас ты ему не поможешь, – произнес он, подходя к девушке. – Ты в агонии! Ты скоро рухнешь от усталости!

Мужчина схватил ее за талию, а Елена стала пытаться выкарабкаться. Она отчаянно старалась оттолкнуть Сальваторе от себя, избавиться от его объятий и убежать подальше. Деймон прижал девушку к стене.

- Послушай меня, – закричал он, – послушай внимательно!

- Нет! Там где я, там все погибает. Я проклята! Проклята! Проклята! – по ее щекам стекали слезы, а сама Елена настойчиво, как молитву, как заклинание повторяла лишь одно слово.

Время на миг будто остановилось. Деймон ослабил хватку, и Елена скатилась на пол, закрывая лицо руками.

Бедная девочка, тебя сломили! Ты так устала от этой любви, которая причиняет лишь боль. Ты очень сильно устала и защита, выстроенная тобой, была пробита. Цинизм и фарфор разбились под ударом любви, чувств и боли. И удар попал по сердцу, по душе – по тому, что было так надежно защищено. Милая Елена, как же тебя жаль! Что же с тобой сделал?..

Проще не жалеть, не любить, не сочувствовать. Но если она польет новокаином свою человечность – станет второй Изабелью или копией своего мужа. Так нельзя! Ты не погибнешь, ведь и так слишком много людей уже ушло.

Деймон сжал кулаки.

- Проклята за то, что согрешила, – Елена царапала ноги ногтями, желая унять душевную боль. – Проклята! Проклята!

Он не имел тяги к жизни, он выскакивал на дорогу, желая попасть под автомобиль. Но он должен жить для нее. Сейчас она слишком слаба. Сейчас он нужен ей, должен помочь справиться. Сама она не совладает с этим шквалом эмоций.

На руках появились царапины, а потом и капельки крови. Сальваторе выдохнул и, нагнувшись, схватил девушку за плечи, заставляя подняться. Его хватка была столь крепкой как и раньше.

- Посмотри на меня! – рявкнул он. – Слушай! Ты помнишь тот день, когда ты пришла ко мне объявить результаты повторной экспертизы? Вспоминай!

Она замолчала, перебирая в памяти события своей жизни. Елена еле держалась во время того следствия, во время свадьбы и на протяжении шести лет. А сейчас она просто устала… Устала терпеть боль, устала быть сильной. Она желает быть свободной, хочет спокойствия и тишины, как было тогда, на ферме… В те дни, когда не было избиений, смертей, дилемм и разлук.

- Вспоминай!

- Я помню, помню, помню!

Деймон отпустил ее и, отстранившись, поднял рукав рубашки. Черная веревочка с подвеской в виде синего камешка была завязана на руке. Сальваторе развязал ее и, схватив запястье девушки, стал надевать оберег на дочь.

- Это твой талисман. Он сберегал тебя, спас меня от решетки и тебя спасет. Он намоленный, в нем сила. Не снимай, и ты будешь спасена. Ты обещаешь мне? Этот камень в себя втянет весь негатив, твою боль и твои несчастья…

Елена выдохнула и обняла Деймона. Тот ответил на крепкие объятия.

Однажды это происходит, и человек лишается разума. Однажды это происходит: мы устаем быть сильными. Но самое главное, чтобы рядом был тот, кто не поможет нам упасть, поможет нам подняться и идти вперед.

- Я дам тебе успокоительное, хорошо?

- Не отпускай меня, Деймон. Иначе я упаду.

Держа ее за талию, он пошел с девушкой на кухню. Удалось найти таблетки. Вода со льдом. Сейчас надо немного заблокировать эти ужасные чувства.

Девушка взяла таблетки, стакан воды… Шатенка закрыла глаза от горечи таблеток. Сальваторе поднял ее на руки и понес наверх, в душ, где Елена сможет смыть с себя грязь последних суток. Шатенка внимательно смотрела на серьезного и такого сильного мужчину.

- Ты мой талисман, – прошептала она. – С самого начала. Знаешь, в двенадцать лет мне пытались сделать операцию, и ничего не получилось. А тут появился ты, и такая удачная операция, потом затянулись душевные раны от предательства Тайлера… Ты – мой оберег.

Она замолчала и отвела взгляд.

Деймон ногой открыл дверь в ванную комнату и, войдя внутрь, поставил девушку на кафельный пол. Она крепко держала его за плечи. Деймон схватился за ткань плятья и резко дернул вниз. Вещь упала к ногам. Мужчина развернул девушку к себе спиной и, потянув за собачку, расстегнул молнию на топе. Сальваторе оголил плечи, потом снял топ и снова развернул девушку к себе лицом.

- Останься, – прошептала она, обнимая мужчину за плечи и приближаясь к его губам, – согрей, я ведь так замерзла.

- У тебя шок, Елена, – мужчина аккуратно убрал ее руки со своих плеч. – Тебе сейчас лучше расслабиться. Тебе нужен отдых, а не это…

- Ты меня больше не любишь?

- Если бы не любил, воспользовался бы… Я разогрею поесть.

Мужчина отпустил ее руки и сделал шаг назад. Он так старался не смотреть на ее тело! Но шрамы были видны. Деймон прищурился и, подойдя, посмотрел на царапины.

- Это они сделали?

- Бумагой…

- Суки, – сквозь зубы процедил мужчина. – Искупайся, и потом обработаем раны.

Деймон ушел, оставив девушку наедине с собой. Мужчина услышал шум воды и отправился на кухню. Он решил не наливать спиртного, ибо в сочетании с таблетками оно может сыграть плохую шутку. Вкусная еда, минеральная вода. Медикаменты стояли на столе, ожидая своего использования.

Ему было так жаль ее. Если бы он только мог забрать ее и уехать, позабыв обо всем и обо всех. Если бы он мог уберечь, забрать себе все ее душеные и физические увечья.

Елена вошла на кухню спустя некоторое время. Высушенные волосы были растрепаны. На теле была чистая мужская рубашка. Его рубашка. Шатенка села напротив мужчины. Тот вдохнул, оглядывая внешний сексуальный вид своей соблазнительницы. Он достал зеленку и ватную палочку.

- А у тебя был роман за эти шесть лет?

Деймон намочил палочку в зеленке и придвинулся. Рана была расположена в слишком запретной зоне. Но мужчина, не касаясь кожи, принялся дезинфицировать раны. Елена сжала зубы, ощущая, как холодок причиняет боль.

- Нет.

- Ты любишь ее?

Деймон коснулся второй царапины, потом – третей и четвертой. Елена терпела. Она смотрела на его сильные руки, мужественные плечи и лицо, которое не видывало ни единой эмоции. Сальваторе научился кое-чему за эти шесть лет: контролировать себя. Гилберт же окончательно и бесповоротно влюбилась в своего отца во второй раз… Или это вспыхнули прежние чувства? Как бы то ни было, любовь к Клаусу потухла, хоть она и пылала ярким пламенем когда-то.

- Ты любишь ее? – переспросила Елена, как только Сальваторе отстранился. – Скажи мне.

Деймон взял пластырь и, распаковав его, поднес кусочек к ноге Елены.

- Нет. И никогда не полюблю.

Но Елена хотела услышать другое. Девушка выдохнула. Деймон приклеил пластырь и поднялся, чтобы убрать медикаменты.

- Тебе надо поесть.

- Ты посидишь со мной? Я так давно тебя не видела…

Деймон сел рядом. Елена медленно ела, словно растягивая момент. Она поглядывала на своего отца, как поглядывают маленькие девочки на красивых парней. Девушка не решалась сказать ни слова. Сейчас, когда успокоительное подействовало, Гилберт желала лишь одного: чтобы это длилось как можно дольше.