Елена обернулась и увидела спящего Деймона. Девушка аккуратно укрыла его и вернулась на кровать.

- Мне нельзя любить кого-либо.

- Но его ты продолжаешь любить… В твоем сердце есть место для любви только к одному человеку. И оно точно не для меня.

Это было неправильно и отвратительно: предъявлять претензии после такого происшествия. Но мы все по натуре эгоисты. Со стороны судить легко, ведь чужие ошибки виднее всего. А свои?

Елену разрывало на части. От смерти Изабель. От осознания собственного эгоизма. От скорби, печали и боли. От всепоглощающей, уничтожающей и разрушительной любви. Она пыталась думать о чем-то еще, пыталась отвлечься и смириться. Но отрицание срабатывало, как защитный механизм. Любовь затмевалась болью, а обреченность и осознание невозврата сводило с ума. Девушка уже сейчас чувствовала, как она тонет… Как она тонет в каком-то болоте событий. Черная смола, грязные воды попадают в легкие. Воздуха становится все меньше и меньше. Смерть уже наготове. Остались считанные секунды.

Девушка перевела взгляд на мужчину и взяла его руку в свои холодные ладони. Она поднесла руку к губам и поцеловала. Сердце мужчины разрывалось от тоски и боли. Клаус смотрела на эту отчаянную цыганку, готовую спрыгнуть с моста… Или она уже это сделала? Тогда, когда влюбилась в Локвуда? А может, еще раньше? Тогда, когда потеряла зрение?

- Ты научил меня жить… Я не забуду это.

А Деймон научил любить и выживать. Но Елена умолчала об этом.

Девушка легла на кровать, Клаус устроился рядом. Елена прижалась к нему и снова тихо заплакала. Забавно, не правда ли? Когда-то она прижималась так к Деймону, после избиения. Тогда Елена ненавидела Клауса и Тайлера. А сегодня? Сегодня она – жена бывшей главы мафиозной группировки. Сегодня она – успешная актриса, плененная страстями. Сегодня она уже знает, что такое порок, его последствия, брак по расчету, любовь, смерть, предательство, по коже плеть… Сегодня она познала много эмоций и много чувств, несмотря на то, что ей всего двадцать семь. Ей всего двадцать семь, а столько боли, столько сумасшествия. Клаус крепко обнимал ее, укрывал и успокаивал. Елена словно искала защиту в нем, надеялась что он – ее крепость, которая защитит от нападения вражеских войск.

«Прости меня, мама… Я отреклась от тебя. Я отреклась от Бога. Я пала… Прости меня, пожалуйста. Я люблю тебя, просто знай».

Сон пришел спустя где-то часа два. В больнице было тихо и спокойно. Чья-то жизнь оборвалось, а из-за этого три души испытали огромную боль. Луна строго смотрела на трех человек, которые, стремясь быть счастливыми, совершали много ошибок. Они желали любить и быть любимыми. Но кто знал, что в погоне за счастьем мы не только теряем себя, но и разрушаем себя.

Несколько часов сна, забвения и небытия. Всего несколько часов, дарованное для того, чтобы забыться и отдохнуть… А потом станет еще больнее, а потом станет еще невыносимее.

Они будут счастливы. Когда-нибудь. Обязательно будут счастливы, только не в этой жизни, не в этот раз. У Елены будет полноценная семья и счастливое детство, не омраченное слепотой. У Елены будут нормальные мать и отец. Она не познает розг и предательств. Тайлер не погибнет, Клаус не станет жестоким, а Деймон будет счастлив с Розали. Это все обязательно случится. Только не сегодня, только не в этой вариации их жизни.

Солнце взошло на небо и устало начало освещать этот измученный город. Самое страшное то, что жизнь продолжается, словно говоря: «Ничего особенного. Просто очередная птичка ударилась оземь. Их же так много». Деймон открыл глаза. Душа болела очень сильно. Мужчина поднялся.

Она спит. Обнимает его так крепко, как и он ее. Ей тепло с ним, она ищет в нем защиты. Сальваторе поднялся и тихо подошел к паре. Склонив голову на бок, он внимательно посмотрел на нее. Сейчас она застыла, сейчас она не чувствует. Душа отдыхает…

«Вот она и исполнила твою волю… Замужем, влюблена и ищет защиты уже не в тебе, а в нем. Только почему не легче?».

Сальваторе коснулся лица девушки, вспоминая события минувшего вечера. Болела голова от побоев, болела душа от того, что ее душа разорвалась на кусочки в очередной раз. Становилось не по себе.

Деймон укрыл ее и тихо направился к выходу.

Это просто сон. Осталось лишь проснуться, очнуться. Сновидение затянулось. Сальваторе вышел на улицу. Утро – теплое и солнечное, совсем не соответствует законам жанрам. Где дождь и гроза? Где ветер, сносящий все на пути и огромные капли дождя? Вместо этого – солнце и тепло.

Только руки отчего-то холодные.

Сигареты. Затяжка. Запах никотина доводит до тошноты, как запах тухлой рыбы в том баре, с которого все и началось. Куда делись его апатия и отсутствие тяги к жизни? Почему он чувствует ,как бьется его сердце, а душа болит? Почему он хочет жить? Для нее! Жить и молиться за ее благополучие. Жить ради этой любви и этих всепоглощающих чувств. Жить ради нее. Елена сдержала свое слово. А он свое? Кроме боли и воспоминаний он ей ничего не подарил.

Деймон направился домой. Вторая сигарета не принесла успокоения. Любить не курить – бросить нельзя. В голове играла какая-то мелодия, доводящая до бешенства, ее словно поставили на «repeat». Глубокий вдох, – и что-то щемит в груди слева. Странно все это. А когда была апатия ко всему сущему – было намного проще…

Его квартира оказалась открытой. Деймон входит внутрь, вспоминая нападение Майклсонов. Странно, но воспоминания первых дней общения все чаще возникают в сознании. К чему бы это? Неважно…

Деймон проходит внутрь и обнаруживает девушку, которая разливает вино по бокалам. Сальваторе терпеть не мог вино, но в последние семь лет он очень часто идет в разрез со своими принципами. Откуда у Кэролайн ключи и зачем она пришла значения не имело. Его это не беспокоило.

Деймон схватил бутылку и осушил ее до дна. Он вспоминал, как на протяжении шести лет Кэролайн учила его не чувствовать и жить дальше. Она напоминала Розали, но Хейл никто не мог заменить.

Вино слишком сладкое, приторное, и оно не ослабевает боль. Она смотрит в глаза мужчины уверенно и с некой злобой. Деймон скидывает куртку и отшвыривает ее. Хрустальные бокалы падают, и осколками рассыпаются по паркету. Деймон хватает скатерть и резко срывает. Вся посуда бьется и рушится.

Деймон хватает Кэролайн за шею и прижимает к стене. Ей не хватает воздуха, и она рефлекторно хватается за руку мужчины.

- Я знаю тебя! Почему не могу вспомнить?! Почему тебя не могу вспомнить, а ее – забыть?!

Сальваторе отстраняется и отходит к двери. Боль становится нестерпимой. Он должен радоваться за нее, ведь его дочь нашла защиту и любовь! Но почему так плохо… А смерть Изабель может сломить ее.

Надо забыть Елену, прекратить думать о ней, как она сделала это. Тогда, быть может, он сможет тоже полюбить. Да! Следует поступить именно так!

Деймон подходит к Кэролайн и уверенно и холодно произносит:

- Ты выйдешь за меня замуж?

Она улыбается, потом улыбка исчезает, и на лице появляется серьезность. Красное вино растеклось по паркету, как кровь. Блондинка касается щеки мужчины и, убирая руку, тихо произносит:

- Выйду.

====== Глава 46. Дрина. ======

«Забавно все… Оказалось, что то была не последняя свадьба. Шумное застолье, родственники, гости, какой-то свадебный марш, а еще все кричат «Горько!». Целуя ее, я ничего не чувствую. Сердце из груди не вырывается, пульс не учащается, а ноги не подкашиваются. Абсолютная пустота. Я уже узнал, что впивается в сердце острыми шипами, я узнал, что такое любовь и больше не хочу знать. Елены нет, но она знает о моем бракосочетании. С того дня минуло около двух недель. Похороны Изабель, еще и моя свадьба… Наверняка она сидит на антидепрессантах. В следующую среду будет конференция, посвященная кино, в котором она будет сниматься. Хорошо, что меня там не будет… И я в очередной раз не увижу ее фигуры, ее грустного взгляда и не услышу звука голоса. Мы квиты. Теперь она со своим мужем, а я – с женой.