Тот самый момент, когда вдыхаешь ночной воздух и любуешься звездным небом Майами – он безупречен. Клаус не отпускал ее руки, и они медленно пошли по бродвею, сохраняя полное молчание.

Сальваторе окинул взором все, что было в корзине и, сохраняя маску непроницаемости, подошел к кассе; он увидел огромную очередь и, закатив глаза, включил все свое терпение.

Нет, если бы ему предоставили выбор, если бы разрешили все начать сначала – он бы не стал менять ни одной секунды. Гладкие, ровные отношения порождают скуку… Импульсивные и страстные – боль. Но контраст чувств куда лучше апатии – в этом Деймон был уверен теперь на все сто процентов.

- Когда боль проходит, ты всегда исчезаешь.

Деймон увидел девушку, стоящую в очереди впереди. Она была хороша собой, но его больше не возбуждала… Сальваторе усмехнулся и решил взять еще бутылку виски с рядом стоящего прилавка.

- Ты же прекрасно понимаешь, что между нами ничего не может быть.

- Да, – ответила Бьянка. – Понимаю.

Сальваторе принялся выкладывать продукты, делая вид, что не замечает старую подругу. Меньше всего ему хотелось сейчас общения и того, чтобы она копалась в его душе.

Да, в нем царила ревность. Елена сейчас где-то с этим… Ему не хочется делить свою девушку с кем-то еще.

Но он должен. Должен смириться с той мыслью, что однажды ему предстоит покинуть ее. Однажды. Рано или поздно.

Пусть лучше поздно!

Или оно уже наступило? Почему так быстро?

Сальваторе расплатился за покупки и, взяв пакеты, отправился к машине. Бьянка курила, стоя рядом. И почему в этом городе каждый обречен на счастье? По какому принципу такое награждение? Ответов не было, и никто никогда их не даст.

- Что? – раздраженно просил он, глядя в ее глаза. – Что ты хочешь услышать от меня еще?

Она выпустила дым ему в лицо и, улыбнувшись, выкинула сигарету, растоптав ее своим таким красивым босоножком.

- Я завязала. Устроилась по специальности.

- Серьезно? – прищурившись, спросил мужчина.

- Да… Надоело… Как в глаза детям смотреть-то?

- Ты?..

- В будущем, – пояснила подруга.

- Тебя подвезти? – бывшая злость куда-то делсть. Бьянка не виновата в том, что он питает чувства к собственной дочери.

- Да нет, я встретила подругу… Она на машине.

Сальваторе поцеловал в щеку девушку, прекрасно понимая, что это была их последняя встреча. Мужчина скрылся, а девушка, усмехнувшись, направилась к шикарному порше.

Бьянка закрыла дверь и устремила взор на Кэролайн, которая с улыбкой смотрела туда, где скрылся Деймон. Форбс убавила громкость на магнитоле и, хищно улыбнувшись, уставилась на Бьянку.

- Он показался мне… каким-то загруженным, – произнесла Бьянка, понимая, что ее подруга желает знать всю информацию.

- Еще бы! Они же преступили все границы! А когда такое происходит – все идет под откос.

- Откуда такая уверенность? – прищурившись, промолвила Бьянка.

- Я этот фильм уже тысячу раз пересмотрела.

Она никогда не давала простых ответов. Это либо метафоры, либо ложь, и Бьянка не знала, что было сейчас. А Кэролайн и не собиралась пояснять. Она прибавила громкость на мониторе и, включив первую передачу, нажала на газ.

- Куда мы? – поинтересовалась Бьянка.

- В клуб. Я хочу отпраздновать.

- Что? – собеседница пришла в еще большее недоумение. Кэролайн лишь хищно улыбнулась.

- Премьеру предстоящего спектакля.

В полночь машина довезла Елену до фермы. Девушка вышла из автомобиля и тут же бы упала, если бы не схватилась за дверцу. И угораздило же ее так напиться! Клаус вышел из автомобиля и, взяв девушку за талию, повел к дому. Гилберт уцепилась в его плечо и послушно плелась до самого порога.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Сальваторе. Он стремительно преодолел расстояние и, схватив дочь, тут же прижал ее к себе. Майклсон выше поднял подбородок и внимательно смотрел на своего главного соперника, который пытался привести в чувства напившуюся Гилберт.

- Какого хрена ты творишь? – сквозь зубы процедил Сальваторе. – Что ты сделал с ней?

- Пальцем не тронул.

- Деймон, он говорит правду. Я сама захотела напиться.

- С тобой отдельно поговорю. Сядь на место!

Шатенка плюхнулась на скамейку, на которую предварительно ее усадил Деймона. Кажется, сейчас будет драка. И Гилберт вряд ли сумеет их разнять, поскольку головная боль заставляет забыть обо всем, а желание забыться сном стало слишком сильным.

- Ты никогда не сделаешь ее счастливой. Отпусти.

Он позволил ей напиться… Ведь иногда нужно совершать глупые поступки. Иногда, но стоит! И Деймон злился во все не по тому, что его дочь была в состоянии опьянения. Он злился потому, что ревновал, не желая ее делить с кем-либо. А вдруг рано или поздно она скажет ему, что влюблена, что хочет быть с другим?..

Так иногда случается: умом понимаешь, что вместе быть нельзя, а когда наступает подобный момент, появляется дикий страх потерять! Он лишает рассудка.

- Я ее не держу. Захочет – сама уйдет, – с усмешкой ответил он.

- Она вверила тебе свою независимость, – процедил соперник. – Ты сделал из нее свою ручную собачонку.

- А ты – отбивную грушу!

- Я люблю ее!

Они бы ввязались в драку, если бы не звон мобильного. Сальваторе отошел на несколько шагов и, нажав на кнопку «Вызов», злобно произнес:

- Алло?

И Клаус, и Елена видели, как изменяется выражение лица Деймона. Злость и ярость исчезли, уступив место таким эмоциям как страх, отчаянье и боль. Сальваторе сделал несколько глубоких вдохов и медленно сел рядом с Еленой, которая не двигалась, боясь попасть под горячую руку.

И Кэролайн недаром предчувствовала бурю, недаром так долго длилось это затишье и недаром Елене хотелось как можно больше времени провести рядом с Сальваторе. Все трое еще не знали, что их ждет впереди, но точно были уверены в одном: жизнь поменяется для каждого и далеко не в лучшую сторону. Во всяком случае, для большинства.

В отдалении стали слышаться цыганские напевы, потом – музыка дудука, который не вселял в сердце ничего кроме тоски и чувства обреченности.

Машина под названием «жизнь» так стремительно мчалась по трассе, что не заметила крутого поворота. И последствия такой невнимательности будут катастрофическими.

Сальваторе мигом поднялся. Елена тоже, но в ее глазах сразу все поплыло, а голова стала болеть еще сильнее. Клаус просто молчал, внимательно следя за всем, что происходит.

- Что случилось? – тихо промолвила она.

Сальваторе не собирался рассказывать правду при Майклсоне, но и оставлять Елену с этим… тоже не горел желанием. Но страх потерять того человека, который всегда был рядом – был сильнее ревности.

- Будь тут. Я в поликлинику.

- Деймон! – превозмогая боль, крикнула девушка.

- Я сказал: будь тут. Приеду – позвоню.

И Сальваторе, скрывшись в салоне автомобиля, стремительно направился в сторону города, туда, где его еще, может, ждут. А может, и нет. От этого страх становился еще сильнее.

====== Глава 36. Ноты слез. ======

На словах мы все философы, но когда дело доходит до серьезных проблемах – куда же девается наше всезнающая сила? Те советы, которые мы раздаем направо и налево, неожиданно забываются, становясь трудно применимыми на практике. Они гаснут как фитиль… В мгновение ока превращаясь в пепел, в золу, а потом этой сажей пачкаешь пальцы и душу, а затем остаются только воспоминания…

Болезненные воспоминания.

Он пытался сохранить трезвость рассудка и все сильнее вжимал педаль газа. Свежий воздух, проникающий через открытое окно, почему-то не остужал пыл. Руками вцепившись в руль, он устремил взор на ночную трассу, ведущую к городу, в поликлинику к той девушке, которая была когда-то смыслом. У Розали передозировка. Очередная.

Сальваторе всегда мечтал вновь чувствовать жизнь. И что? Контраст чувств. Любовь к собственной дочери, нездоровое влечение, страсть сводящая с ума, борьба внутренних противоречий, проблемы с лучшей подругой! И вот он! Вот она жизнь во всем ее проявлении. Любовь. Страсть. Нежность. Разлука, породившая липкую, всепоглощающую тоску. Вновь страсть. Опиум мнимого счастья. Боль. Разочарование. Ревность. Безысходность. Елена стала тем стимулом, тем фактором, который пробудил эту нездоровую тягу к жизни. О Боже, как же он хочет жить! Деймон желал, чтобы Елена оказалась не его дочерью. Он просто-напросто желал быть с нею, любить ее, заниматься любовью с нею. Он желал, чтобы с его Розали было все в порядке, а эти счастливые дни, проведенные на ферме, никогда не забывались. Он желал жить, любить, дружить. Он хотел, чтобы кровь бурлила в венах, а ноги становились ватными от близости, чтобы сердце колотило как бешеное. И сейчас магма жизни обожгла, оставив эти волдыри действительности и разбитых мечтаний. Даже если все решится с Хейл, появится проблема с Еленой. Ему надо оставить ее. Ему надо остаться снегом на ее руках, пеплом на ее щеках, слезами на глазах… Ему надо оставить ее, ибо с ним будущего у нее нет.