А теперь она ехала на заднем сиденье этой неприглядной машины и чувствовала себя такой неопытной, словно все эти ухаживания случались не с ней, словно по-настоящему первый флирт случился только сейчас. Лидия подняла взгляд и уставилась в зеркало заднего вида. Она понятия не имела, что пытается там увидеть, но решила, что в этот раз глаз не отведет.

Ее попытки оказались, однако, тщетны, потому что больше Сталйз на нее не смотрел. Теперь его взгляды стали более редкими, но гораздо более пронзительными. И от этого почему-то странно сводило желудок.

3.

В кинозал пока никого не пускали. Стайлз держал упаковку с попкорном — как и все — но скорее и не думал его есть. На его лице было отсутствующее выражение лица, он с апатией рассматривал афиши предстоящих премьер. Все остальные ребята сидели на кожаных диванчиках, ожидая того времени, когда грузная тетя-контролер начнет пропускать глумных подростков. Стилински медленно расхаживал вдоль стены, разглядывая все те же афиши, а в его наушниках вновь ворчала музыка.

— И давно он такой? — Скотт повернулся к Лидии, встретил ее недоуменный — наконец-то-ты-заметил — взгляд, но решил никак на него не реагировать.

— Пару недель, — девушка взмахнула руками, то ли стремясь изобразить очевидное, то ли уже не скрывая свое удивление.

— Подержи-ка, — он всучил ей свою упаковку попкорна, а затем поднялся и быстро направился к другу. Скотт был еще слишком взвинчен, чтобы подмечать такие детали, а вот Лидия заметила, что Стайлз вытащил наушник за пару секунд до того, как МакКолл к нему подошел. Словно он знал, что его в очередной раз пытаются… спасти.

— Лидия сказала мне, — он сделал очень уверенный вид, хотя его блеф можно было учуять за милю. Стайлз усмехнулся и повернул голову в сторону друга. — О том, что с тобой происходит, — решил пояснить он. Тяжелый взгляд Стилински метнулся к Мартин, а затем снова устремился на Скотта.

— Ладно, — он пожал плечами, демонстрируя свое явное пренебрежение. Казалось, ему было плевать на важность своей тайны.

На самом деле, Стайлз знал, что Лидия не рассказала. Она могла в очередной раз просверлить МакКоллу мозг чем-нибудь вроде «со Стайлзом что-то не так, обрати же ты наконец на это внимание!», но она не стала бы рассказывать. Она сама еще до конца не переварила полученную информацию.

— Послушай, — Скотт коснулся плеча друга, заставляя его развернуться. Так он заполучил полное внимание Стайлза. МакКолл вслушивался в сердцебиение, частоту дыхания, но Стилински был абсолютно спокоен. — Послушай, ты можешь доверять мне, что бы ни случилось. Всем нам.

Скотт убрал руку, а Стайлз пожал плечами.

— Наверное, пока не могу, — будто извиняясь произнес он, — пока вы не поймете, что со мной все на самом деле в порядке.

— Раньше ты не курил. И у тебя не было той силы, благодаря которой ты так легко швырял меня от стены к стене в больнице.

Контролер стала впускать зрителей внутрь. Ребята заняли очередь, но Скотт и Стайлз оставались на месте, потому что им нужно было произнести еще несколько метких фраз для завершения этого диалога.

— Это было состояние аффекта, — он выключил плеер и спрятал его в карман. — А что касается сигарет, то Кира была права. Мои новые привычки вам не нравятся. Вы сразу пытаетесь их ликвидировать, — а затем он сделал шаг вперед и, пристально глядя в глаза МакКолл, на полтона ниже произнес: — Не надо лезть в это.

Эти слова прозвучали как угроза. И в самих глазах что-то изменилось. Скотт даже не знал, что его озадачило больше — эта завуалированная угроза или изменившиеся глаза. Нет, не взгляд, а глаза, но что в них не так, он еще понять не мог.

— И что будет завтра на игре? Очередное твое наплевательское отношение или твоя депрессия? — ему не хотелось опускаться до таких дешевых ссор, но нужные слова как назло не приходили на ум.

— Мы выиграем, — он улыбнулся.

— Ты уверен?

— Вот поэтому я и общаюсь с Кирой. Она не пытается исправить меня, и она верит в меня, — после чего он прошел мимо Скотта и втиснулся в очередь.

МакКолл не знал, что произошло с его лучшим другом и кто — или что — этому виной. В одном он точно не сомневался: Стайлз Стилински — прежний Стайлз Стилински — больше не существует. И вряд ли его можно будет спасти.

Как и завтрашнюю заранее обреченную на поражение игру.

4.

Скотт идет к Стайлзу так быстро, что еле-еле сдерживает себя, лишь бы не спуститься в бег. На самом деле, ему стоило бы порадоваться, ведь они выиграли с большим отрывом, но все, что чувствует МакКолл — злость, и он не может с ней совладать.

— МакКолл! Тебе бы следовала брать пример с Билински! — Финсток сияет так, словно рядом с ним стоит какой-нибудь Майкл Джордан, хотя Майкл Джордан вообще из другой направленности.

— Стайлза ищет его отец. Это важно, — Скотт хватает друга за локоть и выводит из толпы. Он знает, что с трибун радостно смотрят Эллисон, Азйзек, Лиам и Хейден, а вот взгляд Лидии наверняка сосредоточен и проницателен. Впрочем, с ней он поговорит позже. Сейчас Скотт отводит Стайлза в сторону трибун, нисколько не заботясь о том, что его ложь совершенно неубедительна, а затем становится напротив Стилински и пытается в этом нахальном незнакомце увидеть своего старого приятеля.

Не видит.

— Ты, — он тут же меняет свой тон, с обеспокоенного переходит на обвинительный и укоризненный. — Во время игры я видел твой взгляд.

Теперь, после наблюдений на поле, и сопоставляя увиденное сегодня с увиденным на следующий день, Скотт отлично понимает, что не так с глазами Стайлза.

Они стали бледнее. Вернее, не выцвели и не стали какого-то неестественного цвета, но просто на тон стали светлее — это не так-то сразу легко заметить, поэтому Скотт сразу и не понял, что его смущает. А когда Стайлз подключает свою сверхъестественную быстроту, реакцию, то его глаза становятся еще более бледными, будто меняя оттенки.

Стилински в удивлении вскидывает брови и усмехается.

— И то, что ты стал быстрее и ловчее, а все еще ломали голову над тем, как ты пропустил шесть мячей из двадцати.

— Но ведь ты тоже стал капитанам таким весьма нечестным путем, — Стайлз достает эту козырную карту из кармана и режет ею прежнюю уверенность Скотта. Более того, Стайлз даже не отрицает наблюдения МакКолла, впервые нарушая безмолвное правило всей стаи — молчать и скрываться, прятать свои секреты и не подавать виду, что ты что-то знаешь.

— Ты отдаляешься от нас.

Стайлз вскидывает голову и… смеется. Его картонный смех гвоздит к земле последнюю уверенность, и теперь Скотт стоит обескураженный и ошарашенный. Стилински все еще держит стик в руке (несколько мячей забросили с его подачи) и выглядит таким чужим, что от этого становится… больно. А потом парень, улыбаясь, вновь переводит взгляд на Скотта и, давясь смехом, говорит:

— Мы с тобой прямо как идеальная супружеская пара, — Скотт не оценивает его шутки и явно не улавливает прямой отсылки к паланиковскому «Бойцовскому клубу», но Стайлз даже не пытается объяснить тонкости своего изречения. Вместо этого он кладет руку на плечо другу и дружески похлопывает, как бы заверяя: «Расслабься, друг, ты слишком взвинчен, а потому так зол. На самом деле, все как и прежде». — Слушай, Финсток счас оторвет нам головы, а вечером я хотел встретиться с Кирой. Так что я, пожалуй, пойду.

Он уходит, все еще смеясь то ли над собственным сарказмом, то ли над излишним вниманием МакКолла. Скотт провожает Стайлза взглядом, пока тот не скрывается в толпе, а потом ощущает себя несколько… обманутым. Словно его одурачили. Он стоит возле трибун, которые ревут и визжат от столь неожидаемой победы, вся команда радостно улыбается и машет, а Скотт чувствует себя здесь потерянным.

А потом он чувствует чью-то руку на своей. Поворачивая голову вправо, он видит Лидию и теперь разделяет ее беспокойство, но от этого ему становится еще хуже.

— Ты ведь знаешь немного больше, да? — он заранее знает ответ, но почему-то даже не ожидает, что Лидия раскроет все карты. Она сжимает его руку — поддерживает и понимает. Они оба теряют что-то важное.