Когда они приезжают на отмель, то уже слышат громкую музыку и восторженные возгласы. Кое-где видны разожженные костры, кое-где — танцующие уже полуобнаженые девушки в обнимку с накаченными и такими же полуобнаженными парнями. Выпивка повсюду — в коробках, на капотах машин, на столиках. В воздухе ощущается запах сигарет и смешения одеколонов и духов. Барабанные перепонки разрывает от громкой музыки (у кого-то аудиосистема оказалась круче, чем у Эйдана). Лидия оглядывается, замечает Эллисон и направляется к ней, оставляя Эйдана за спиной. Эллисон за талию обнимает Скотт.
Нужно сказать, что Эйдан редко вот так обнимает Лидию на глазах у толпы. И вообще, он не особо-то и нежен. Не то чтобы Мартин задевало это, но в глубине души она была бы не против, если бы ее любили, если бы ее боготворили так, как Скотт боготворит Эллисон.
Лидия подходит к друзьям, она бросает быстрый взгляд на Стайлза, Малию, Лиама и Хейден, но тут же вновь концентрирует его на Эллисон. От нее Лидия заряжается позитивным настроем и тоже улыбается, что-то отвечая на вопрос Малии, в суть которого она даже не вникает.
— О, Лидия! Ты отлично выглядишь, — произносит Стайлз, выглядит он уже не таким напряженным как утром в школе. Лидия едва заметно улыбается, принимая комплимент как должное, ничего на это не отвечая. Стилински она тоже оценивает, но Стилински остается Стилински — этаким гиперактивным раздолбаем, неизменный стиль которого — клетчатые рубашки и толстовки, надетые поверх однотонных футболок. В смокингах Стайлз всегда выглядит нелепо, но Лидия редко когда обращает на это внимание.
Лидия вообще относится к Стайлзу как к некому предмету мебели. Не то чтобы она была такой плохой, или Стилински ее так сильно раздражал, просто он действительно не вызывал в ней никаких эмоций.
Вообще никаких, кроме иногда редкого раздражения.
— Послушайте, мы должны съездить в парк. Лидия может что-то почувствовать, — Стайлз решил вернуться к тому, с чего они начали. От отца он сегодня узнал, что тело исчезло из морга, и эта информация окончательно вскружила его голову.
Скотт был прав — Стилински прорвало.
— Мы никуда не поедем. Тебе надо расслабиться, — уверенно заявила Эллисон, потом посмотрела на Мартин и добавила: — и Лидии тоже. Уж ей тем более.
— Да вы не понимаете! Тело исчезло, а когда его обнаружили, то рядом с ним было…
— О, я тебя знаю! — ее голос раздается совсем близко, Стайлз поворачивает голову вправо и видит стоящую рядом с собой девушку. Она достаточно мила, ее улыбка приветлива, да и в общем ее поведение дружелюбно. Незнакомка держит в руке красный стаканчик с выпивкой и, внимательно смотря только на Стилински, улыбается. Выглядело это несколько маниакально, если учитывать еще и ее стиль в одежде — эту клетчатую короткую юбку, черные чулки, огромные ботинки и железный пояс на талии. Она походила на молчаливую убийцу из фильмов, снятых в стиле Квентино Тарантино.
Стайлз отметил про себя, что для завершения образа ей не хватает мачете или чего-нибудь подобного.
— Ты — Стайлз, да? — спрашивает она, но, не дожидаясь ответа, тут же протягивает руку. — Я Кира. Перевелась пару дней назад.
— А-ага, — он пожимает ее руку, несколько озадаченный таким вниманием в свою сторону. Стилински неуверенно посмотрел на друзей, которые были сражены не меньше, а потом снова взглянул на Киру.
Кира улыбалась. И что-то было в этой улыбке не то — нет, это было не двуличие, не презрение, не насмешка, но что-то, что определенно отталкивало.
— Приятно познакомиться, — произнесла она, нарушая безмолвие. Других Кира словно не замечала, она смотрела только на Стайлза, будто старалась прочесть его мысли или заглянуть в глубину его души.
— Мне тоже… Это мои друзья, кстати. Это Скотт, Лидия, Эллисон… — он быстро называет их имена, быстро указывает кто есть кто, но Кира даже не смотрит в их сторону. Она просто молча кивает, когда Стайлз снова обращает на нее свое внимание. Недосказанность создает напряжение, пристальный взгляд вводит в ступор, и все шаблонные и саркастичные фразы Стилински резко забывает под гнетом такого пристального внимания.
— Я знаю, — она склоняет голову набок, она все еще улыбается, и Стайлз точно убеждается в том, что эта Кира ненормальная на всю голову. — До встречи в школе, — произносит она, а потом разворачивается и уходит. Скрывается в толпе.
— Ты ее знаешь? — спрашивает Лидия, впервые, наверное, проявляя заинтересованность. Впрочем, Стайлз сейчас как-то и не отмечает этого про себя.
— Первый раз ее вижу.
— Видимо, ты ей понравился, — пожимает плечами Эллисон. Эллисон всегда видит в людях хорошее, даже когда там нет ни капли чего-либо положительного. — Она смотрела только на тебя.
— А мне она не понравилась. Странная какая-то, — произносит он, все еще смотря на толпу, в которой скрылась Кира.
— Вы бы отлично смотрелись вместе, — она язвит, скрещивает руки на груди и нисколько не беспокоится по поводу того, а не задела ли она его чувства? Стилински несколько ошарашено смотрит на нее, потом решает что-то сказать в ответ, но так некстати появляется Эйдан и приглашает Лидию на танец.
Мартин уходит. Стайлз провожает ее взглядом и мигом забывает о Кире с ее маниакальным стилем.
4.
У костра тепло, и это единственное место, где нет лобызающихся и виснущих друг на друге подростках. Пока Малия безуспешно пытается опьянеть, Стайлз держит бутылку в своей руке и думает о том, что ему надо бы присоединиться к Хейл. Ему стоит выпить, ему стоит хотя бы охмелеть, но он не может себя заставить — алкоголь его не подкупает.
Стайлз поднимает взгляд и видит Лидию, танцующую с Эллисон. К Лидии липнет Эйдан, и она позволяет его рукам… многое. Стилински снова смотрит на бутылку, а Малия, сидящая рядом, осушает уже вторую бутылку какого-то пойла, но по-прежнему остается трезвой. Она все еще наивно полагает, что сможет-таки добиться желаемого, но Стайлз знает, что некоторые желания, какие бы усердия ты не прикладывал, не сбываются.
— У тебя не получится, — озвучивает он, безлично обращаясь к Малии, несколько дикой для этого места. Малия смотрится неестественно в этой компании так же, как Стайлз — рядом с Лидией. — Вы не пьянеете. У Скотта не получалось, сколько он ни пытался.
Малия садится рядом, рассматривает Стилински слишком уж любопытно. Она не знает, что неприлично вот так таращиться, и нет никого, кто бы мог ее научить. От нее пахнет… чем-то сладковато-терпким, и Стайлз даже невольно поворачивает голову в ее сторону.
— А ты почему не пьешь? Здесь все пьют.
— Я предпочитаю быть на чеку, — он улыбается в свойственной ему манере, но Хейл не понимает природу этой улыбки. Она пока плохо разбирается в человеческих эмоциях, в поведении людей и уж тем более в их словах. Это делает ее иногда забавной.
Это сделало бы ее особенной, не существуй в этой мире Лидия.
— Я не понимаю, — она придвигается ближе. Ей холодно даже тут, у костра, но Стайлз перебарывает желание взять ее руки в свои. Он просто смотрит на нее так, как смотрит на всех — дружелюбно и заботливо. Малия помогает ему отвлечься. — Почти все сюда пришли, чтобы напиться, тогда ты зачем здесь?
Она ему нравится — его цепляет ее искреннее недопонимание, ее внимательный взгляд и ее прямые вопросы без подтекстов. Стайлз чувствует образовывающуюся внутри него пустоту, сущность которой он не может пока понять, как Малия не может понять сущность человеческих эмоций. Стайлз думает о том, что каждый человек в этом мире в какой-то степени дикарь.
— Я просто хочу провести свободное время с друзьями.
— С друзьями или с Лидией? — уточняет она, все еще внимательно смотря на парня. Тот переводит взгляд на некое подобие танцевальной площадки и отмечает про себя, что Лидии в этой толпе нет. И Эйдана нет. Как же предсказуемо!
— Лидия и есть мой друг, — отвечает он, а потом находит-таки взглядом девушку, но не ту, которую искал. Кира стоит в этой толпе неподвижно, все с тем же красным стаканчиком в руке. Ее взгляд непроницаемый и уверенный, а ее внешность по-прежнему кажется отталкивающей. И даже несмотря на предчувствие, несмотря на эти проницательные глаза, направленные только на него — Стилински ощущал то, что перебарывало в нем неприязнь.
