Деймон отчаянно пытался поймать взгляд Елены, но та ничего не видела из-за пелены слез, страха и собственного бессилия. Потом Сальваторе увидел, как один из ублюдков начинает лапать девушку, разрывая кофту. Холод Гилберт вряд ли чувствовала — адреналин шкалил. А вот страх ощущает каждой клеточкой.

Деймон вышел из тени, готовясь к долгим разбирательствам. Тот, что стоит на шухере, сразу поднял шумиху.

— Девчонка наша! Делиться не будем, так что проваливай подобру-поздорову!

Сальваторе поднимает руки в примирительном жесте, делая шаг назад. Елена вся напрягается, наблюдая, как последний шанс на спасение вот-вот исчезнет. Теперь она пытается поймать взгляд Добермана. В кои-то веки она рада появлению этого типа.

Остальные трое отвлекаются на время от девушки, переключая свое внимание на нежданного гостя.

— Поверьте, она не того не стоит, — спокойно произносит Сальваторе. — Все равно что с трупом трахаться.

— Как с ней трахаться — мы сами решим, — говорит парень, который все это время гоготал. Он сует руку в карман. Сальваторе замечает это. Однако продолжает делать вид, что не собирается нападать.

А потом — улыбка. Елена знала эту улыбку. С такой же ухмылкой он кидался на парней в парке, с такой же ухмылкой угрожал ей. И она знала, что после этой улыбки ничего хорошего, как правило, не бывает.

— На живучих не стоит, что ли, раз вы на безропотных?.. — с издевкой в голосе проговорил он.

Что произошло дальше — Елена не могла понять. Вернее, она понимала, но все произошло в такой короткий промежуток времени, что создалось впечатление, будто этих промежуточных секунд и не было. Парень, стоящий на шухере, ринулся на Сальваторе. Правда, в следующую секунду уже валялся на асфальте.

Елена забыла, как дышать. Она во все глаза таращилась на Добермана, обещая мысленно быть с ним дружелюбной, если он сейчас вытащит ее из этой ситуации.

— Девчонку отпусти, — спокойно произносит Сальваторе, оставаясь стоять на том же месте, на каком и стоял. — Не твоя, чтобы трогать.

— Твоя, что ли? — усмехается парень, который раздел Елену. — Мы ее выслеживали несколько недель, так что съеби и найди себе другую добычу, а?

Сальваторе отрицательно качает головой. Потом он делает шаг назад, еще шаг. Сердце Гилберт вот-вот разорвется на маленькие кусочки. У Добермана нет причины спасать ее, учитывая ее несносный характер, но ведь что-то человеческое должно быть в нем!

Деймон нагибается, поднимает с дороги маленький камешек, и, усмехаясь, снова поднимает руки в примирительном жесте.

Ситуация затягивается. Когда все это дерьмо закончится?

— Я прошу в последний раз, — спокойно произносит Сальваторе. — Отпусти девку.

Тот, что лежал на асфальте, медленно поднялся. Нос его был сломан, но пыл не остыл. Он сжимал кулаки. Елена понимала, что с этими четырьмя мудаками Доберману не справиться.

Потом Доберман размахнулся и кинул камень в парня, который гоготал. Тот, завопил, схватился за лицо и упал на колени, с ума сходя от боли. Ублюдок со сломанный носом достал пистолет из-за пазухи. Именно этим пистолетом он и угрожал Гилберт, припирая ее к дереву. Сальваторе даже не изменился в лице. Гилберт побоялась, что сейчас в него выстрелят, сбежится полиция… Тайлер обвинит Елену в смерти друга, бросит ее, потом родственники, или какие-нибудь друзья, найдут виновницу в том же парке и отомстят за смерть вожака…

Но этого не произошло. Сальваторе ловко выбил пистолет из руки нападающего, воспользовавшись каким-то боевым приемом. В следующую секунду Сальваторе проделывает с обидчиком то же, что проделывал с парнем на ринге — бьет под дых с такой силой, что у того ломаются ребра. Два выбиты из игры…

Один все так же прижимает Елену. Последний кидается на Деймона и выбивает его из игры на какие-то секунды. Кулаки Сальваторе покрыты кровью. Во взгляде — неподдельная и неконтролируемая ярость. С ужасом Елена понимает, что Доберман не прекратит эту игру вовсе не потому, что ему жаль ее…

Просто он хочет добить ублюдка.

Сальваторе медленно поднимается. На него кидается коршун. Перехватывая ублюдка, Доберман заворачивает его руку, и Елена слышит истошный вопль вперемешку с хрустом костей. Еще чуть-чуть, и ее вырвет. Она опускает взгляд и видит парня, державшегося за лицо…

Сальваторе бросил камень в глаз. Черт возьми, он бросил этот гребанный камень в глаз и попал, судя по всему.

Итак, один — с выбитым глазом. Другой — со сломанной рукой. У третьего пересчитаны ребра.

Деймон усмехается, глядя на последнего ублюдка. Пистолет валяется возле ног Сальваторе, но Доберман не планирует браться за оружие. С последним справиться не составит труда. Деймон медленно продвигается, поднимая руки в примирительном жесте. Последний парень потерял дар речи.

Деймон обращает взгляд на девушку. Елена, видя его глаза, чувствует себя самой счастливой на свете.

— Иди сюда, — произносит он сквозь зубы, все так же держа руки поднятыми. Елена смотрит сначала на парня, потом снова на Сальваторе, как бы говоря: «Этот ублюдок все еще держит меня, открой глаза». Деймон кивает и повторяет:

— Иди сюда.

Елена чувствует неимоверный страх, но вид трех избитых парней придает уверенности. Она собирает свои силы в кулак и отталкивает парня. Тот, на удивление и вопреки ожиданиям, с легкостью отступает. Девушка со слезами мчится к Доберману. Сальваторе хватает Гилберт за руки и машинально направляет ее за свою спину. Елена, прижавшись к Деймону, замерла на какие-то секунды.

Сальваторе оставался стоять на месте с поднятыми руками. Какого лешего он стоит на месте?

— Пожалуйста, пошли отсюда, — шепчет она, прижимаясь спиной к спине Сальваторе. — Оставь их.

Последний выживший стоит, боясь пошевелиться, пока его приятели корчатся в судорогах боли и унижения.

— Куртку и ее сумку, — холодным голосом произносит Сальваторе, оставаясь недвижим. — Подними ее гребаные вещи и принеси мне их в руки, пока я и тебя не обработал.

— Пожалуйста, давай уйдем, — отчаянно шепчет Елена. Только сейчас она начинает чувствовать невыносимый октябрьский холод.

Но Сальваторе непоколебим. Парень тем временем поднимает сумку и куртку Елены и несет их Доберману, делая робкие и неуверенные шаги. Спустя несколько секунд он отдает вещи Сальваторе и отступает назад.

— Тебе не жить, ублюдок! И шавке твоей — тоже.

— Хочешь, я выбью второй глаз для симметрии? — спокойно произносит защитник. — Если нет, то запомни, что каждого из вас я отлично запомнил. Сунетесь в полицию — моя шавка подаст встречное заявление о попытке изнасилования. Я подам заявление о покушении на жизнь.

Он сказал это без пафоса, распальцовки и крутого сленга. Сальваторе опустил руки и, схватив девушку за запястье, быстрым шагом повел ее к выходу из парка, даже не оглядываясь. Елена постоянно оглядывалась назад, чтобы убедиться, что за ними нет хвоста, но последний «из Могикан» лишь пытался помочь своим мерзким друзьям, которые психовали и стонали из-за гостя в темноте.

Сальваторе крепко держал запястье девушки, ее куртку и сумку, быстрыми шагами выходя из парка и не говоря при этом ни слова.

3.

Когда они вышли из парка, Сальваторе осмотрелся, а потом развернулся к девушке, прижав ее к стене. Гилберт отчаянно стягивала кофту на себе, пытаясь прикрыться и не в состоянии оторвать взгляда от спасителя.

— Эти ублюдки что-нибудь сделали с тобой? — спросил он, как всегда со спокойствием и сталью в голосе. Девушка открыла рот, чтобы что-то ответить, но лишь отрицательно покачала головой, потому что из-за наплыва эмоций теперь она дара речи лишилась.

— Ты только честно отвечай мне, потому что правду я все равно узнаю.

Елена не знала, чем она была шокирована больше: тем, что нарвалась на серьезные проблемы или поступком Добермана? Или его умением сохранять спокойствие при любом раскладе обстоятельств? Но как бы то ни было, сейчас Гилберт ощущала великое облегчение, сравнимое разве только что с глотком вина после блуканий в пустыне…