I put on my makeup

Talking to the mirror

Ready for a new day

Without you

http://www.youtube.com/watch?v=6ZXQmWkgAFA

Но голос Курта не звучал уверенно, как всегда.

Уже в течение многих лет он пел только и исключительно для Себастиана.

Но когда он это делал, буквально светился, потому что направляли его чувства.

Однако, в тот момент, его чувства были спутаны, и он сознавал, что смысл этих слов изменился для него теперь.

Он всё ещё ощущал присутствие Бастиана в своей жизни.

И его тяготила невозможность встретиться с ним взглядом или услышать его голос.

Его смех… Боже, как он скучал по его смеху.

Воспоминания могут ранить и причинять боль.

Могут вспороть тебе сердце, заставляя чувства выплеснуться наружу.

Но сейчас был и Блейн – посреди всей этой путаницы чувств – был и он тоже.

And i walk steady on my feet

I talk my voice obeys me

I go out at night

Sleep without the lights

And i do all of the things

I have to keeping you off my mind

But when i think i’ll be alright

I am always wrong cause…

Нет… Курт не мог петь дальше.

Не мог продолжать как ни в чём не бывало.

Всё изменилось, и он знал это.

Возможно, сейчас это было ни к чему, вероятнее всего, Бас даже не мог услышать или понять его.

Но он должен был это сделать.

Должен был сказать ему.

Поэтому Курт умолк, накрытый волной яркого воспоминания…

– Боже, эта песня в твоём исполнении звучит жутковато, Бас!

– Хаммел, на тебя не угодишь! В ней говорится о любви, а тебе ведь нравятся такие вещи….

– Да песня и не виновата, на самом деле, это ты как исполнитель неубедителен.

– Почему же, Принцесса? Я прекрасно знаю смысл слова любовь… благодаря тебе.

– Думаю, я влюблён в Блейна, Себастиан. Мне с ним хорошо, с ним я чувствую, что способен быть таким, каким у меня никогда не хватало мужества быть… с ним я становлюсь самим собой. Но и ты тоже есть... до сих пор. Это воспоминание о тебе, или действительно ты? Я не могу понять, и это меня убивает. Господи, как бы я хотел, чтобы ты был здесь сейчас! Мне нужен мой лучший друг, Бас. Мне нужен ты.

Это было правдой.

Курт нуждался в нём.

Он хотел бы быть прежним, сильным Куртом, но больше не мог.

Он чувствовал себя… незавершённым. Так было уже очень давно, на самом деле, и он даже не знал, почему.

Очень долго Бас заполнял эту пустоту.

Дополняя его.

И Курт просто хотел снова почувствовать себя как тогда.

Себастиан всё слышал.

Он слышал голоса, понимал слова, но не мог заставить свои глаза открыться.

Почему? По какой причине ему не удавался такой пустяк?

Его разбудили слегка раздражающие влажные прикосновения к векам.

Было ощущение, будто что-то попало в глаз, и он хотел бы пожаловаться…

Но не мог.

В коме.

Он был в коме.

Об этом говорили голоса вокруг.

Но ведь это абсурд, потому что он не спал и слышал их.

Как и всегда слышал, вспомнилось ему.

Сколько же времени он находился там, сколько?

Курт.

Он ощущал его запах.

Слышал его голос, который иногда пел для него, как сейчас.

И он услышал его слова тоже.

Блейн.

Значит, он всё-таки победил? Вернулся и снова забрал его себе?

Но, когда это случилось?

Себастиан должен был проснуться.

Себастиан хотел проснуться.

Ему нужно было понять, как отреагировал Курт, узнав о том, что с ним произошло.

Потому что… он ведь узнал, правильно?

«Довольно спать», – подумал он, прежде чем снова провалиться в очередной сон без сновидений.

В последний раз.

Потому что, продолжая спать, он мог потерять слишком многое.

Курт не почувствовал облегчения или большей уверенности, как надеялся.

Визит к Себастиану нисколько не прояснил для него собственных чувств.

Не помог понять, любил ли он его ещё или, напротив, ненавидел.

Даже хуже! Этот визит лишь сделал присутствие Бастиана в его жизни более очевидным.

Прикованный к больничной койке, отодвинутый на второй план чувствами, которые Курт испытывал к Блейну – но он был.

И Курт осознал, что, несмотря ни на что, он приходил не для того, чтобы попрощаться с Себастианом, как он собирался сделать теперь, когда у него был Блейн, ставший, казалось, всем для него.

Нет… он приходил просто навестить его, как всегда.

Единственная разница была в том, что теперь он сознавал свои чувства к Блейну.

Которых всё же не хватало ещё, чтобы попрощаться с прошлым.

Ему следовало набраться мужества, чтобы сказать об этом Блейну, он знал, но, едва войдя в дом, оно увидел его, спешащего ему навстречу с одной из своих сияющих улыбок… и все слова вылетели у него из головы.

Сюрприз, верно.

Он совсем позабыл.

Блейн встретил его поцелуем, тут же стёршим все его мысли и воспламенившим в одно мгновение.

Затем Андерсон повязал ему на глаза один из шёлковых шарфов и начал мягко подталкивать к столовой.

– Миссис Бингли сегодня вечером присмотрит за Брандо, так что тебе не о чем беспокоиться. Просто наслаждайся этим вечером, хорошо? – прошептал он ему на ухо.

– Хорошо, – слабо отозвался Курт, позволяя Блейну вести себя и неосознанно цепляясь за крепкие руки, держащие его за талию.

Каждый контакт между ними всегда наполнял его не только теплом, но и ощущением безопасности.

Вот почему он постоянно искал этого.

Когда Блейн снял шарф с его глаз, Курту предстало захватывающее дух зрелище.

Столовая была полна камелий “Мария-Антуанетта”, его любимых.

Стол был накрыт с изяществом, и блюда наполняли воздух потрясающими ароматами.

В центре стола горели две свечи.

Атмосфера была идеальной.

Блейн приготовил для него романтический ужин.

– Откуда ты узнал, что я люблю эти цветы? – спросил Курт, зарываясь носом в лепестки одного из ближайших.

– Я выбрал те, что были больше всего похожи на тебя.

– Эти цветы похожи на меня?

– Да, потому что, взгляни – мороз их пугает, но они всё равно цветут в холодные месяцы, демонстрируя своё мужество и силу. С виду они кажутся слабыми и хрупкими, но, когда цветки раскрываются и показывают тебе свою красоту – можешь только любоваться на цвет их лепестков и наслаждаться их ароматом. Они как ты.

– Так значит, твой сюрприз – это романтический ужин?

– Приготовленный собственными руками, – подтвердил Блейн, слегка склонив голову. – Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня, потому что сегодня все блюда в меню итальянские.

– Сказать по правде, я никогда не заходил дальше пиццы, но я уверен, что мне понравится, – сказал Курт, позволяя себе, наконец, рассмотреть Блейна как следует.

Он был непозволительно красив.

На нём были чёрные джинсы и простое красное поло, и это сочетание шло ему как нельзя лучше.

Его волосы были совершенно свободны даже от того минимального количества геля, которое он обычно всё же накладывал, чтобы придать причёске хоть какую-то форму.

Курт спросил себя, было ли слишком неуместно попросить его пропустить ужин и сразу перейти к фазе «после ужина»?

Он хотел его.

Он его желал смертельно.

Но Блейн, должно быть, приложил немало усилий, чтобы приготовить все эти блюда, поэтому, когда он взял его за руку и подвёл к столу, Курт последовал за ним, не сопротивляясь и не выдвигая непристойных предложений.

– У меня есть в запасе ещё один небольшой сюрприз для «после ужина», –тихо сказал Блейн ему прямо на ухо, прежде чем коснуться его щеки целомудренным поцелуем – который был для Курта, как удар молнии – и сесть рядом с ним.

Ужин был идеальным.

Каждое блюдо, приготовленное Блейном, было самим совершенством.

Курт, впервые в своей жизни, не только уничтожил все подачи – от первого до десерта – но ещё сделал и бис углеводов и сахара.