Это была одна из тех ночей, когда кажется, что многие вещи приобретают новый смысл, и всё меняется.

Это была одна из тех ночей, когда внутри нас что-то меняется.

В ту ночь многие люди заняли своё место в новом наброске судьбы.

Мерседес и Сэм не устали.

Несмотря на день, проведённый в прогулках по городу, и вечерние танцы в клубе, они не устали.

Они улыбались друг другу.

Искренне и радостно.

Снимая одежду, разделённые лишь кроватью, они смотрели друг другу в глаза и улыбались.

Мерседес помнила ещё первый раз, когда она занималась любовью с этим парнем.

Ей было семнадцать, и она чертовски боялась.

Это был момент, когда, Сэм стал не только её любовником, но и лучшим другом, её наперсником, её маяком и плечом, на котором можно всплакнуть.

И он продолжал быть всем этим, даже когда она начала встречаться с другим, а затем вышла замуж.

И это не менялось на протяжении многих лет, несмотря на расстояние.

Иногда такое случается, если судьба позволяет.

Оставшись без одежды, они забрались на кровать и встретились на полпути в неспешном поцелуе.

Это было их новое начало.

Всё снова могло обернуться бы провалом для Мерседес, и всё же она хотела попытаться.

Потому что Мерседес решила, что хочет жить, вернуться в Лайму и начать химиотерапию ещё раз.

С уверенностью, что она не одна, что Сэм будет рядом.

И кто знает... может быть, финал теперь будет иным?

Мадлен Смайт всегда была целеустремлённой женщиной, готовой бороться и держать под контролем всех и всё.

Одной из тех, кто не принимает свою судьбу смиренно и безропотно, но строит её по собственному усмотрению, своими руками, кирпичик за кирпичиком.

Ничто её не трогало и ничто не пугало.

Лишь ночью сдавалась она на волю чувств.

Во тьме призраки – слишком многие – нападали на неё, делая слабой.

Только прислуга знала, что она проводит ночи, бродя по дому и рассматривая фотографии сына.

Того самого сына, которого она почти никогда не навещала в больнице, потому что было тяжело, слишком тяжело, видеть его в таком состоянии.

Да, Мадлен Смайт была сильной и жёсткой женщиной, но и она не была изо льда, как порой казалось.

Слуги могли бы рассказать о бесчисленных ночах, когда из её комнаты раздавался плач, или сказать, сколько раз Бобу, садовнику, приходилось бежать к ней посреди ночи, разбуженному её криком.

Возможно, вы не узнали бы её, увидев в подобные моменты.

Но Мадлен Смайт всё же была матерью.

Любящей и преданной.

Которая лишь пыталась сказать последнее прощай собственному сыну, хоть и не была к этому готова совершенно.

Каждый имеет свои секреты.

Просто некоторые умеют скрывать их лучше, чем другие.

Финн бродил по этим пустынным улицам уже несколько часов, спрашивая себя, что теперь делать.

Теперь, когда Рэйчел снова оставила его, ради собственной судьбы.

Ради своей чёртовой карьеры, которой никогда не сдвинуться с того места, куда эта самая судьба уже привела её.

Финн той ночью сказал ей со спокойствием, которого вовсе не испытывал: – Разве не я должен был быть твоей судьбой?

– Не дури. Мы больше не дети, – был глупый ответ, который он получил.

Несмотря на всё то, от чего он отказался ради неё, несмотря на все жертвы, принесённые, только чтобы быть рядом – всегда и только для неё.

И к чёрту то, чего хотел он.

Финн не знал, верит ли он в судьбу.

Он знал только, что пришло время ему позаботиться о собственной.

У Сантаны было множество вопросов, которые не давали ей заснуть той ночью.

Некоторые касались её дочери.

Другие – женщины, которую она любила и которая спала блаженным сном рядом с ней.

Сантана каждый день благодарила судьбу за то, что та подарила ей Бриттани.

Она была самым прекрасным и чистым существом в мире, и она была её.

И, невероятно, но факт, она хотела её, такую вспыльчивую, несовершенную, мстительную и порой даже подлую, безо всякой на то причины.

Но в такие ночи как эта, она боялась, что, на самом деле, не достойна её и может потерять.

Потому что там снаружи существовал целый мир, который уж точно заслуживал такого ангела больше, чем она.

Как она могла предпочесть её всем остальным?

Сантана часто задавалась этим вопросом в такие ночи.

А сейчас на неё навалилась ещё и вся тяжесть того, как Себастиан поступил с Куртом, и она не могла не думать об этом.

Любовь – эфемерное чувство.

Никогда нельзя быть полностью уверенным в том, что испытывает другой человек – неважно, что он говорит или делает.

Любовь – постоянный риск.

Но это также самое лучшее, что может с нами случиться.

Сантана знала это.

И, невзирая на все свои страхи – судьба или нет – она выбирала любовь.

До конца своих дней.

Фейт всегда любила момент, когда день уступает место темноте ночи.

Так же, как любила мгновение, когда кромешная тьма, сдаётся под напором света.

Потому что она черпала в этом силу.

В этом она видела, в некотором смысле, собственный жизненный путь и гордилась тем, чего достигла.

Долгое время она испытывала страх.

Эрика была не только её судьбой.

Эта малышка была её настоящим, будущим… центром её мира и жизни.

Лучшим, что ей когда-либо удалось сделать в жизни.

И она не хотела всё испортить.

Не хотела испортить её.

Фейт каждый день боролась за свою крошку.

Боролась, чтобы стать лучше и чтобы обеспечить своей дочери лучшую жизнь.

Боролась, чтобы сделать лучше мир, в котором должна была растить её.

Боролась, как всегда это делала.

Фейт не сдавалась на произвол судьбы, нет.

И всё же, в судьбу верила.

Например, она знала, что никогда не сможет быть с Блейном.

Она любила его и желала уже больше двух лет, но знала, что он никогда не станет её.

Что ж… Фейт позволяла себе надеяться, что однажды ей удастся найти мужчину похожего на него.

Конечно, если будет на то воля судьбы...

В противном случае, она всё равно не собиралась сдаваться и стала бы бороться, чтобы это случилось.

Люси Бингли не спала той ночью.

Впрочем, как и почти все ночи в течение последних двадцати лет.

Но та ночь отличалась от других.

Это была одна из тех ночей, которые несут с собой свежий ветер.

Ветер перемен.

Одна из тех ночей, когда судьба решает пошалить и перемешивает все карты на столе.

В такие ночи ей всегда не хватало мужа, Эрнеста.

Потому что именно в такую ночь когда-то давно Люси утонула в огненном янтаре его глаз.

Но Люси Бингли не была женщиной, которая поддаётся ностальгии.

Нет, в ночи похожие на эту она надевала своё старое кружевное платье – которое сейчас было великовато ей в некоторых местах и облегало фигуру не столь хорошо, как некогда – и притворялась, будто она в том самом зале, где впервые увидела его, со своим Эрнестом, и взгляды всех вокруг прикованы к ним.

Прикрыв глаза, ей удавалось снова почувствовать тёплое прикосновение возлюбленного на руке и на талии.

Люси любила такие ночи.

У таких ночей был аромат судьбы, и её была прекрасной.

Даже сейчас, когда её Эрнеста больше не было, она чувствовала его по-прежнему рядом, особенно в ночи как эта, и знала, что однажды вновь найдёт его.

В своё время она обретёт его опять.

Люси была счастлива и не боялась перемен, которые, она знала, грядут.

Возможно, они коснутся её, возможно, ей суждено снова увидеть Эрнеста, наконец...

Люси кружилась по комнате с закрытыми глазами и смеялась той ночью.

Верить… было её судьбой.

Тэд не любил оставаться один по ночам.

Одиночество несло с собой слишком много раздумий.