Видел его полностью разбитым и видел, как нечеловеческими усилиями ему удалось возродиться из пепла.

Видел, как он сгибался под тяжестью бремени, что нёс в одиночку и по собственному же решению.

Но Блейн никогда не сдавался.

Никогда, ни единого раза он не пожалел о счастье, подаренном неведением, которое он сумел вернуть Курту.

Тэд знал, что Блейн иногда шпионил за Куртом издалека, в период процесса.

Часто он сопровождал его, потому что Блейну всё ещё было затруднительно водить самому из-за некоторых травм.

И они сидели в машине, слушая диск Katy Perry и наблюдая, как Курт смеётся со своими друзьями, или отправляется с семьёй на ужин в пятницу.

Тэд видел, что Блейн неимоверно страдает в те моменты, и тем не менее, счастлив счастью Курта.

Да, если кто-то и заслуживал того, чтобы быть полностью и абсолютно счастливым, так это был Блейн Андерсон, по глубокому убеждению Тэда.

– Мне конец, в любом случае, Тэд, – говорил между тем Блейн. – Потому что моё счастье – это он. И если я не могу быть с Куртом, значит не могу быть счастливым. И я смирился с этим, знаешь? Моя жизнь была в Чикаго, его здесь с Бастианом... Я двигался вперёд.

– Дерьмо собачье, Андерсон. Ты никогда никуда не двигался, – перебил его Тэд решительно.

И это было правдой.

Даже когда они с Блейном использовали друг друга, потому что считали, что Курт и Себастиан счастливы вместе, «забыть и двигаться вперёд» было тем, чего ни один из них никогда так и не сделал.

– Может, это и так, – признал, сдаваясь, Блейн, – но это сильнее меня. Курт не идеален. Он вовсе не совершенный. Не всегда нежен или справедлив. Но он идеальный для меня. И… блять, ни к чему мне были напоминания, насколько правильно я чувствую себя с ним рядом... Мне и без того было хреново от одной мысли о том, что он с Себастианом. Курт, как болезнь, лишает меня сил и поражает мой разум, сердце и душу. Идеальная болезнь, от которой мне не исцелиться, Тэд.

– Вот же ж!.. Плохи твои дела, – только и сказал тот, очевидно впечатлённый этими словами. – Ты действительно исцёлен от кого-то, только когда тебе уже даже неинтересно, с кем он забывает тебя, Блейн. Это говорил Бурже. Возможно, он тоже так и не излечился от тебя, если всё ещё чувствует и помнит, определённые эмоции, когда ты рядом, нет?

– Ну… Курт забыл меня без чьей бы то ни было помощи, технически, учитывая, что Бас появился уже после. Это тоже должно мне о чём-то говорить, нет?

– Может быть. А, может, тебе стоит задуматься над тем фактом, что едва вы вновь встретились, он снова впустил тебя в своё сердце, ровным счётом ничего о тебе не зная.

– Он пускает меня в свою постель и к своему телу, Тэд, а не в сердце.

– Желать, разве не то же самое, что любить? – спросил Тэд, думая о постоянном желании, что испытывал к нему Бас.

Что притягивало его как магнит всякий раз, когда они были вместе.

И он проклял себя, когда понял, что надеется на положительный ответ.

Что ж, ему тоже никогда не излечился от этой смешной одержимости любовью Себастиана?

– Нет. Я так не думаю, – разрушил все его надежды Блейн. – Могу я остаться здесь на эту ночь? Завтра я найду где остановиться… или, может, вернусь домой в Чикаго… теперь, когда Курт всё знает, мне не нужно оставаться здесь, он сам позаботится о Фейт и Эрике, я уверен.

– Конечно, ты можешь остаться, Блейн, – мягко ответил Тэд, радуясь, что произошедшее не изменило их отношений.

Не дружеских, по крайней мере, поскольку, что касалось секса между ними, с этим было покончено, и они оба это знали.

Для Блейна – когда он начал спать с Куртом.

Для Тэда – когда он понял, что не хотел Блейна ради Блейна, и что ему просто нужен был кто-то, кто заполнил бы пустоту, оставленную Бастианом.

– Спасибо. Пойду приму душ, – сказал Блейн и быстро исчез в ванной.

И в это момент его мобильник, брошенный на кровати, зазвонил.

Тэд не хотел смотреть, кто это.

У него не было привычки совать нос в чужие дела, но, так или иначе, он наворотил немало, и ему следовало исправить всё.

Так что, он не стал сообщать Блейну, что его телефон звонит, и взял его, чтобы посмотреть, от кого вызов.

Курт, как он и подозревал.

Естественно, он не ответил.

И, само собой, каждый раз, когда сигнал нового вызова звучал в комнате, он нажимал на кнопку «отменить».

А затем удалял входящие звонки.

Он не знал, сколько могло так продолжаться, прежде чем Блейн выйдет из ванной, но надеялся, что Хаммел сдастся раньше.

Новый звук прервал ход его мыслей.

На этот раз Хаммел отправил сообщение, которое Тэд, разумеется, открыл.

От Курта: «Блейн, вернись ко мне».

Никаких извинений.

Никаких чувств.

Только требования.

Тэду не потребовалось много, чтобы решить, как действовать.

Он нажал на кнопку «Удалить» и стёр сообщение.

Очевидно, Курту многому следовало научиться.

Во-первых, что Блейн не его игрушка.

Во-вторых, что Блейн заслуживает лучшего отношения, намного лучшего.

Он действительно хочет его?

Что ж, на этот раз ему придётся доказать это.

Курт никогда не был в этой части Нью-Йорка.

Но именно здесь Фейт назначила ему встречу.

В небольшом кафе рядом с отелем, где девушка остановилась.

Когда Курт воспользовался визиткой, которую оставила ему Мерседес, чтобы позвонить ей, он понятия не имел, что скажет.

Вероятно, он просто хотел получить больше подробностей обо всей этой жуткой путанице.

И потом, он был весь на нервах.

Ему необходимо было чем-то заняться.

Он не мог продолжать пребывать в режиме ожидания, как делал это в течение последних десяти месяцев.

Блейн не отвечал на его телефонные звонки и сообщения, чего, в сущности Курт и ожидал.

Он и сам считал, что заслуживает этого, потому что, да, узнать все эти новости оказалось нелёгким испытанием, конечно, но он не дал Блейну даже возможности объясниться.

Он набросился на Андерсона с обвинениями, изливая на него гнев, который, на самом деле, должен был испытывать только по отношению Себастиану.

И, как если бы этого было недостаточно, той ночью вернулись его странные сны.

Только на этот раз он отчётливо видел лицо того таинственного парня, и это было лицо Блейна.

Но Блейна, отличавшегося от того, которого он знал сейчас.

Совсем юного, с волосами, которые не топорщились непослушными кудряшками, а были тщательно приглажены гелем, как он видел на фотографиях, которые тот показал ему, когда только что прибыл в Нью-Йорк.

В этих снах они были просто двое беззаботных мальчишек, и были вместе.

В Лайма Бин, дома у Курта или у Блейна.

И в каком-то великолепном саду…

Курт не понимал.

У парня из его снов никогда не было лица.

Почему теперь он обрёл черты Блейна?

Неужели он успел так сильно истосковаться по нему, что подсознание Курта подбрасывало его образ в эти сны, такие яркие и важные для него?

Погружённый в такие мысли, он добрался, наконец, до кафе, где его ожидала Фейт.

Это было милое, уютное местечко, не очень многолюдное и спокойное.

Идеально подходящее для тех, кому необходимо поговорить.

Курт собрался с духом и вошёл.

Ещё с порога он увидел, что Фэйт он уже пришла и ждала его, сидя за столом перед дымящейся чашкой кофе и раскрытой тетрадью, в которой что-то писала.

– Извини за опоздание, – сказал он, подойдя. – Я не сразу сумел найти это место.

– Не беспокойся, – ответила девушка, улыбаясь открыто и искренне. – Я провела это время с пользой, сделала пару набросков для моей работы.

– О, да? И чем ты занимаешься? Если я не слишком любопытен, разумеется, – спросил он, чтобы начать разговор, усаживаясь напротив.

– Создаю кукол для детей. Текстильных, ну, знаешь, из ткани? Эрика постоянно заставляет меня выдумывать всё новых, и я решила, что могла бы на этом зарабатывать. Говорят, у меня неплохо получается. И я могу делать это дома, что позволяет мне проводить много времени с ней. Курт, – сказала вдруг Фейт, протянув руку и накрывая ею ладонь Хаммела, который оказался застигнут врасплох этим жестом. – Я хочу ещё раз извиниться за то, каким непозволительным образом мы с Тэдом вчера ворвались к тебе в дом, и за дурные новости, которые мы принесли. Я не знала, что он собирается сказать тебе все те вещи, правда. Не так, по крайней мере.