Девушка на входе приветствовала их искренней улыбкой и восхищённым взглядом.

Но когда она увидела, где находится рука Блейна, её энтузиазм, казалось, немного поутих.

Но не приветливость и профессионализм.

Она проводила парней к их столику и оставила, вручив меню.

– Я сожалею, что не смог познакомиться вчера и с твоим отцом тоже, Блейн, – сказал Курт, чтобы прервать то странное неловкое молчание, что внезапно повисло между ними.

Одна мысль посетила Курта, пока они устраивались за этим столом.

Это было их первое настоящее свидание.

Да, они много и увлечённо занимались сексом.

И иногда проводили целые вечера, смотря телевизор дома, или за пиццей и кружкой пива в пабе.

Но это было их первое настоящее свидание, в прямом смысле слова.

– О, ты и не смог бы, Курт. Мой отец не живёт с мамой уже восемь лет, –ответил ему Блейн.

– О, извини. Твои родители в разводе или он...

– Нет, всё не то, Курт. Просто он не здесь, и если ты не возражаешь, мне не хотелось бы говорить об этом. Я тебе уже рассказывал, что у меня были сложные отношения с ним, и со временем это не изменилось в лучшую сторону.

– Прости, я не хотел напоминать тебе о грустном, – сказал Курт с искренним сожалением.

– Не переживай. Итак, что вкусненького закажем?

Это был приятный вечер. Интересный.

С эротическим налётом.

Рука Блейна часто ложилась на стол, сжимая руку Курта.

И много раз он принимался неосознанно выводить пальцами недвусмысленные рисунки на его ладони.

Курт следил за ними, и озноб пробирал всё его тело.

Прикосновение Блейна отличалось от прикосновения Бастиана.

Более нежное и мягкое, да, но и более страстное и инстинктивное.

Блейн не говорил «Я хочу тебя трахнуть», но давал это понять.

Очень отчётливо.

В течение вечера, как случалось часто, они заговорили также о Себастиане.

Как правило, это были старые воспоминания и забавные истории.

В тот раз это стало толчком, который помог Курту сделать своё признание Блейну.

– Смерть моей матери должна была, по идее, подготовить меня к потере кого-то, но… я не готов, Блейн. Не готов попрощаться с Бастианом, – сказал в какой-то момент Курт.

– Ты пока и не должен делать этого, Курт. И неизвестно ещё, придётся ли когда-нибудь.

– Я думаю, да, Блейн. Может быть, я не должен ещё говорить «прощай» Себастиану как человеку, но как моему парню, думаю, да… я должен сказать ему «прощай».

– Что ты имеешь в виду, Курт? – спросил Блейн, который на этих словах перестал есть, обращая на него всё своё внимание.

– Что я больше не уверен в том, что чувствую к Бастиану, – ответил Курт тихо.

Блейн пристально взглянул на него сквозь прищур.

– Я тебе не верю. Ты врешь сейчас, – сказал он, хоть и не мог признаться, что знал об этом потому, что всегда отлично понимал, когда тот врёт.

– Я не лгу тебе, Блейн. Никогда. И я докажу это, сказав тебе правду обо всём, что чувствую сейчас. Возможно, я испытываю к тебе какие-то чувства. И я пытался их игнорировать, я пытался убедить себя в том, что между нами нет ничего кроме секса. Но, возможно, есть нечто большее… может быть… Я не… окей, я не очень хорошо умею говорить об определённых вещах, но, дело в том… то, что я пытаюсь сказать таким запутанным и невразумительным образом, это, что я не хочу больше отказывать себе в том, чтобы… узнать человека, которым я становлюсь, когда я с тобой. И он настолько... настолько, наконец-то, похож на меня, этот человек, Блейн… Мне нужно понять его и мне нужно понять, чего я хочу от тебя. Но если ты хочешь только сексуальной связи, то мы…

– Я никогда не хотел только этого, Курт, – прервал его порывисто Блейн. Вызывая у Курта странное ощущение.

– Я не могу давать тебе обещаний, Блейн. Не могу поклясться, что с завтрашнего дня моё сердце будет принадлежать тебе целиком. Ты мне нравишься. Мне хорошо с тобой. Но есть и Бас. Я люблю Бастиана. Это всё ещё неизменно. Но сейчас я знаю, что хочу попробовать быть с тобой, как… двое людей, которые встречаются, а не просто занимаются сексом… так что, исходя из всего этого, чего хочешь от меня ты, Блейн?

Естественно, первым порывом Блейна было закричать: «Твою любовь!»

Твоё сердце.

Твою душу.

Но он не мог этого сказать.

Не сейчас и не так.

Однако, он хотел быть искренним.

Впервые, с начала всей этой истории он хотел послать к чёрту чувство долга и просто сделать то, что хотел, то, что подсказывали его чувства.

– Тебя, – ответил он поэтому шепотом. – Просто... я хочу тебя, Курт. Хочу, чтобы ты хотел меня. И не потому, что тебе одиноко или скучно. Я хочу, чтобы ты нуждался во мне и чувствовал моё отсутствие, даже когда ты среди друзей, но, несмотря на это, ты один, если меня нет рядом. Я хочу быть первым человеком, с которым тебе хочется поделиться, когда происходит что-то хорошее, и тем, кого тебе хочется видеть последним, прежде чем ты закрываешь глаза, засыпая. Я хочу быть тем, к кому ты прижимаешься, когда тебе холодно, и тем, к кому бежишь за советом, когда мир слишком жесток. Я хочу быть тем, с кем ты никогда не стыдишься быть самим собой. Я хочу быть для тебя всем этим.

– Ты говоришь, что влюблён в меня? – спросил Курт немного испуганно.

Да.

– Я говорю, что мог бы, Курт. Если мы пойдём вперёд, я мог бы влюбиться в тебя. А ты? Думаешь, ты смог бы когда-нибудь ответить мне тем же?

– Я не знаю, Блейн. Я ещё люблю Себастиана. Но... я также знаю... я знаю, что я хочу попытаться. С тобой, я имею в виду. Правда. Ты можешь набраться терпения, и позволить мне… понять?

Блейн вспомнил слова Купера и улыбнулся про себя.

– Терпение, Курт? Да, думаю, я могу набраться терпения.

И это было правдой.

Если у него был реальный шанс с Куртом, если Курт действительно хотел его, в его распоряжении было всё терпение мира.

Чтобы ждать его ещё восемь лет, если нужно.

– Думаешь, у нас получится?

– Уже получается, Курт. Может быть, не в классическом стиле, но получается. И если ты действительно хочешь быть со мной...

– Да, я хочу, – поспешил сказать Курт. И потом добавил: – Хочу попробовать.

– Тогда всё может получиться, Курт, – сказал он, беря его руку в свои.

Это уже случилось однажды, давным-давно, подумал он, переплетая пальцы с пальцами Курта.

О чём-то они забывали.

Многому не придавали должного значения.

И что-то один не говорил другому.

Но, сидя там, за этим столом, при свете свечи, что отражался в ясных глазах Курта, Блейн решил, что в этот вечер всё это не важно.

Это был своего рода короткий отпуск для них.

Может быть, там, где воспоминания были всё ещё живы для одного, и присутствие Бастиана менее материально для другого, всё могло показаться им лёгким и простым.

Но как Курт, так и Блейн, прекрасно знали, сидя рядом, весело болтая и смеясь, что в Нью-Йорке им придётся иметь дело с куда большим.

Не только с теми чувствами друг к другу, что они, отчасти, признали.

Но, прежде всего, с Себастианом.

С Тэдом Харвудом.

И, рано или поздно, с правдой тоже.

====== Глава 13. Полуправда. ======

Возвращение в Нью-Йорк стало странным для Курта.

В Лайме ему всегда было тесно, да, но там была его семья и многие из его друзей и, прежде всего, там была хорошо знакомая ему жизнь, с которой он умел справляться.

А Нью-Йорк, с некоторых пор, стал лишь очередным свидетелем его неудач.

Ни одно из обещаний, которые мираж этого города сулил ему когда-то, не оказалось реализовано.

И хуже всего было то, что он не мог определить, сколько здесь было его вины и сколько – этого огромного города.

В конце концов, это же был Нью-Йорк, не так ли? Город, где сбываются мечты, если достаточно сильно в них веришь.

Но он… достаточно ли он верил?

Оборачиваясь назад, на семь лет, проведённых там, он задавался вопросом, много ли из того, что он сделал или увидел, он делал и смотрел ради самого себя?