– Курт... мы должны прекратить... – попробовал сказать Блейн, пытаясь отстраниться от него; но он знал, что это бесполезно, пока пальцы другого продолжали блуждать по его спине или бёдрам, достигая задницы, чтобы схватиться за неё и притянуть ещё ближе.

Ощутив эрекцию Хаммела, которой тот бесконтрольно тёрся о его собственную, Блейн не смог больше себя сдерживать.

Как изголодавшийся, он набросился на его губы, кусая, зализывая и посасывая, сколько мог, в то время как его рука опустилась, оглаживая возбуждённый член другого поверх джинсов.

Курт застонал и невольно толкнулся в его руку.

Он думал, что умрёт, потому что Блейн, наконец, касался его, и он хотел больше, и хотел этого прямо сейчас, немедленно.

Хаммел протянул руку к молнии джинсов Блейна, но тот оттолкнул его без каких-либо церемоний.

– Подожди... – выдохнул он, разрывая поцелуй. – Я хочу, чтобы...

Но Курт не дал ему закончить. Снова. Он не хотел слов. Он хотел... его. И всё.

Он вновь захватил его губы и вернулся к молнии джинсов, которые стянул затем одним решительным жестом, вместе с боксерами, взял его член в кулак и начал осторожно двигать рукой вверх и вниз, отмечая, как Блейн красив, когда дрожит под его прикосновениями.

Потребовалось всё самообладание, которым Блейн располагал, чтобы сдержаться и не сорвать с Курта одежду, а вместо этого стоять там, глаза в глаза, глядя, как тот ласкает его.

В одном уголке его сознания Блейн, жаждущий секса, ликовал, в то время как другая часть твердила, что не таким должен был стать их первый раз спустя все эти годы.

Ему хотелось, чтобы оба они были влюблены, как это было с ним, а не действовали просто в порыве страсти. И куда делся его страх, что Курт может всё вспомнить? Он бы пригодился, чтобы заставить его остановиться.

А Курт продолжал прикасаться к нему с правильной мерой нежности и страсти, как это было всегда. И от этого Блейн не мог сбежать. Не мог сбежать от них.

От того, чем они были друг для друга.

– Курт, я... – сказал Блейн перед тем как снова остановить неспешные движения его руки, на этот раз с большей решимостью. – Я не так хочу кончить, – сказал он затем, взглянув в его глаза, потемневшие от страсти.

– И как бы ты хотел кончить? – спросил тот, медленно облизывая губы.

– Внутри тебя, – прошептал Андерсон, сокращая расстояние между их губами.

Курт застонал в этот поцелуй, выгибая немного спину.

Блейн воспользовался этим и окончательно стянул с него рубашку. У Хаммела перехватило дыхание от внезапного контакта разгорячённой кожи с его, более прохладной.

– Боже, как я скучал по всему этому, – пробормотал Блейн в рот Курта. Последний на мгновение задумался: «Что значит, скучал?» – но потом всё потеряло значение.

И, вместо того, чтобы спросить, что он имел в виду, Курт просто вовлёк рот и язык Блейна в новый чувственный поцелуй.

Блейн застонал и притянул Хаммела ближе к себе, чувствуя его возбуждение даже через джинсы, которые по-прежнему были на нём.

Он протянул руки к заднице Курта, принимаясь мягко массировать.

Курт что-то одобрительно пробормотал, и Блейн, потянув вниз молнию, опустил его брюки до пола, с некоторыми трудностями и возгласом «Черт подери, тебе правда необходимо носить такие узкие джинсы?» – что заставило другого лишь тихонько захихикать.

Затем он оторвался от парня на время, необходимое, чтобы его рассмотреть.

Курт стоял, немного смущенный сейчас, пока глаза другого парня жадно изучали его тело, прикрытое только тонкой тканью боксеров.

– Господи, какой же ты красивый, – сказал Блейн и снова привлёк его в объятия, скользя поцелуями от шеи до плеча, где нежно втянул губами, мягко посасывая, бледную кожу.

Затем он продолжил свой путь вниз, пока не захватил ртом один из его сосков.

Курт невольно выгнул спину, опираясь на стол позади него, а горячий язык Блейна продолжал свой танец вокруг ореолы. Хаммел боялся, что долго на ногах не удержится.

Блейн, со своей стороны, был возбуждён больше, чем мог себе когда-либо представить, только от одного звучания негромких стонов Курта.

Они были всё те же.

– Блейн. Спальня. Сейчас же, – короткие отрывистые команды мгновенно нашли отклик со стороны Андерсона.

– Да. Пойдем. Немедленно.

Они были единым клубком рук и губ, и языков, и не прекращали целоваться ни на секунду, в течение всего времени, которое потребовалось, чтобы преодолеть короткое расстояние от кухни до спальни.

Достигнув цели, Блейн, толкнул Курта на кровать, а затем в одно мгновение оказался сверху, продолжая целовать его, дразнить, изучать и боготворить – руками, языком и глазами.

Кожа Курта была светлой и гладкой, как когда-то, на ней не осталось следов, которые рисковали бы возродить страшные воспоминания, и Блейн не мог удержаться, чтобы не трогать и зацеловывать её повсюду.

Его вкус был всё ещё тот же – ваниль.

Курт ощутил дрожь, пробежавшую по спине, когда жаркое дыхание Блейна переместилось, касаясь его кожи, до тех пор – ох, блять! – пока Блейн не коснулся языком внутренней стороны его бедра, целуя и посасывая чертовски близко к другим частям его тела, которые требовали внимания не меньше.

– Блейн, – простонал он, не в силах контролировать себя. – Ты хочешь убить меня?

– Нет, Курт, я пытаюсь подарить тебе удовольствие, поэтому заткнись и позволь мне сделать это, – ответил Блейн, начиная медленно ласкать его член.

Блейн посмотрел на него. Курт лежал расслабленно, его глаза неопределенного голубого цвета сейчас были темнее обычного, губы раскраснелись от множества поцелуев, а щёки горели. Это было самым чувственным зрелищем, какое он когда-либо видел.

Блейн чуть сжал руку вокруг его члена и раздвинул бедром ноги Курта. Тот издал слабый стон и толкнулся в руку Блейна, который взглянул на него с дьявольской улыбкой, спускаясь другой рукой ниже за мошонку.

Блейн остановился на мгновение и спросил:

– Ты уверен?

Курт гневно взглянул на него и произнёс глубоким голосом:

– Если ты не трахнешь меня сейчас же, я убью тебя. Считаешь это достойным ответом на твой вопрос?

Блейн улыбнулся этой маленькой пошлости, сорвавшейся с уст Хаммела.

Такое случалось, только когда он был порядочно возбуждён. И это тоже не изменилось.

Андерсон схватил Курта за бока и заставил перевернуться; затем медленно облизал, один за другим, три пальца. Он знал, что в доме Курта не было смазки, потому что он больше не покупал её после инцидента с Себастианом. Как если бы хотел держаться подальше от искушения.

«Вот, что я для тебя, Курт?» – подумал Блейн с убийственной трезвостью, незадолго до того, как чуть более высокий стон Курта, внимательно наблюдавшего за его действиями, заставил парня забыть обо всём, что не было стройным телом, дрожащим от желания под ним.

– Возможно, будет больно сначала, – пробормотал он, проводя пальцем по дырочке Курта. Тень сомнения вновь закралась в его сознание. Но хватило одного короткого взгляда в глаза Курта, чтобы прогнать её прочь, потому что всё, что он прочёл там, были страсть и желание.

Он медленно скользнул пальцем внутрь, и начал осторожно расширять вход. С уст Курта сорвался тихий стон удовольствия.

Боже, прошло так много времени с тех пор, когда кто-то касался его так, и ощущение было болезненным, конечно, но и крайне приятным.

По крайней мере, сейчас.

Блейн медленно присоединил к первому второй палец, и Курт начал извиваться под ним.

– Блейн, это пытка, – выдохнул он хриплым голосом.

Андерсон лишь улыбнулся на эти слова и скользнул ещё одним пальцем внутрь Курта, продолжавшего бормотать неразборчивые жалобы под ним, и принялся двигать ими, немного поворачивая запястье, в попытке найти то самое чувствительное местечко, прикосновение к которому заставляло Курта издавать бессвязные, но неправдоподобно прекрасные звуки.

– О, Боже, ох, блять, да, здесь!!!

Вот оно! Нашёл.