От выбора матери до помощи в получении спермы для оплодотворения.

Что стало любимой частью Себастиана.

После чего им осталось лишь ждать. Запасаясь диким количеством вещей для малыша, пол которого они не пожелали знать до последнего.

Кабинет Себастиана тем временем был превращён в детскую комнату нового поколения.

И вся мебель в доме была оснащена по последнему слову техники для безопасности ребенка уже на пятом месяце беременности суррогатной матери.

Лучше предупредить, чем лечить, было девизом Тэда и Бастиана.

Блейн и Курт наблюдали за каждым их шагом. С удивлением и тревогой, в некоторых случаях. И почти с ужасом, в том, что касалось Себастиана, которого никто из них никогда не видел таким.

И когда маленький Джозеф появился на свет, они вскоре стали его любимыми дядечками, какими были для Эрики.

И глядя в эти тёмные глазки, такие ясные и чистые, они тоже начали думать о семье, какую хотели бы создать однажды.

Иногда Курт и Блейн говорили об этом.

На самом деле, они обсуждали это довольно часто.

Оба хотели большую семью.

Даже Блейн, который из них двоих был наиболее склонен к сомнениям по этому поводу.

Курту не нужно было спрашивать, чтобы узнать, что его беспокоит.

Это отчётливо читалось на его лице каждый раз, когда они поднимали эту тему.

Это был страх.

Боязнь не стать хорошим отцом.

Учитывая пример, который был перед ним всё детство и юность, несложно было понять это.

Но Курт знал, что из Блейна получится отличный отец.

Более того, когда он будет готов, то станет великолепным отцом.

Ему нужно было только время, чтобы понять это.

Себастиану, в конце концов, удалось получить высшее образование, и теперь он был дипломированным архитектором. Архитектором, который не имел ни малейшего намерения практиковать, но по крайней мере, диплом он получил.

Когда отец предложил место в его агентстве, Бас мягко отклонил приглашение. Они с отцом почти не встречались. Тот едва познакомился с внуками и нисколько не интересовался его состоянием или браком. Каждый раз, когда они виделись, отец спрашивал вежливо обо всех, но было очевидно, что эти вопросы – чистая формальность.

И гоняться за ним в надежде получить немного любви Бастиан уж точно не собирался. У него была вся любовь, какую он только мог пожелать, благодаря Тэду, Джозефу, Эрике, Мадлен, Сантане, Курту и Блейну.

И, по счастью, ничего другого ему и не было нужно.

В итоге, он превратился в настоящую домохозяйку и время от времени в качестве развлечения проектировал дома и магазины для друзей. Деньги, которые бабушка оставила ему в наследство, гарантировали пожизненный доход для него и обоих его детей.

Став партнёром мужа по небольшой сети ресторанов, которые тот решил открыть в Нью-Йорке и в Лайме, он оказался весьма занятым человеком, при этом вовсе им не будучи.

Чего ещё он мог желать?

Когда Сэм женился, Курт подарил ему с его новой женой – очень милой девушкой из Челси – отдых на Мальдивах.

Они с Блейном предложили принять на эти две недели в своём доме малышку Дэлайлу, с подспудным желанием проверить, сумеют ли справиться с маленьким ребёнком. Сэм согласился, хоть и мог рассчитывать на бабушек и дедушек с обеих сторон, потому что знал, что Дэлайла обожает этих двух ненормальных и что Курту полезно будет провести некоторое время с дочерью Мерседес. К тому же, Хаммел здорово помог ему, когда он остался вдовцом.

Дэлайле сейчас было четыре года, она была очень подвижным ребёнком и как две капли воды похожа на мать. Она уже пела. И если голос не слишком изменится с годами, обещала стать прекрасной певицей, как и Мерседес в своё время.

Звук её голоса наводнял сознание Курта воспоминаниями о подруге и о безумных днях в хоровой, проведённых в сражениях за соло с Рейчел.

С Рэйчел же, которая стала постоянным участником довольно популярного кондитерского телешоу, но так и не сумела расправить крылья, он больше не общался.

Иногда не только смерть разлучает нас с близкими людьми.

Иногда это просто жизнь.

Перед отъездом Сэм сказал ему: «Я люблю эту девушку, Курт. Она делает меня счастливым. Бывают дни, когда я чувствую, что задыхаюсь от воспоминаний. Она помогает мне дышать. И всё же, она никогда не заменит Мерседес. Никто никогда не сможет. Я двинулся вперёд, как она просила перед смертью. Я буду счастлив, я знаю. И сделаю всё, чтобы и Дэлайла была счастлива. Но она навсегда останется здесь, в моём сердце, Курт. Мне всегда будет не хватать её. Ни одна женщина никогда её не заменит. Я смогу любить других. Я люблю Нэнси. Но это никогда не будет та же любовь, что я чувствую к Мерседес».

Глядя на Блейна, Курт прекрасно понимал, что Сэм имеет в виду.

Иной любви бывает отпущено немного времени. Но она остаётся великой и вечной. Другая, не в силах взлететь по-настоящему, даже будучи важной для нас. Часто люди возвращаются к старой любви, когда не могут найти лучшего.

Но бывает чувство, которое остаётся внутри тебя навсегда. Неважно, каким испытаниям подвергнет тебя жизнь. Такая любовь никогда тебя не покинет.

Спустя пять лет после окончания их истории, Джон вернулся в жизнь Блейна, чтобы попросить некоторые написанные им песни для своего первого сольного альбома.

Курт был очень зол, когда узнал, что Блейн согласился, даже несмотря на то, что, учитывая успех Джона после подписания контракта с Sony Record, для Блейна это было бы отличной рекламой.

Дело в том, что Блейн был не единственным ревнивцем в их паре. Курт тоже был в этом не промах. Только с течением лет, начав повсюду сталкиваться с молодыми парнями, которые пялились на его мужчину, он осознал, насколько может быть собственником.

Иногда его реакции были явно преувеличенными. Он и сам признавал, что, возможно, это являлось следствием того, что у него на глазах другие сделали с его Блейном той ночью на озере, и поэтому Курт испытывал эту почти болезненную необходимость защищать его от всех.

В точности как и Блейн чувствовал себя по отношению к нему.

И Хаммел чертовски ревновал к Джону. К тому, что тот значил для Блейна.

Это стало причиной их второй настоящей ссоры.

Блейну пришлось отлучиться из дома на неделю.

И ситуация усугубилась, когда, благодаря Финну, по-прежнему не умеющему держать язык за зубами, Курт узнал, что Джон и Блейн – временно снова переехавший в чикагскую студию, чтобы привлечь некоторых музыкантов, которые работали с ними прежде – проводили многие ночи напролёт, закрывшись наедине в студии, сочиняя и записывая.

Или, по крайней мере, так они говорили.

Курт сел на первый же самолёт в Чикаго с твёрдым намерением кастрировать Блейна и жестоко избить Джона.

Или наоборот.

И поскольку в его плане имелся пункт, где он привязывает Блейна к кровати, чтобы доходчиво объяснить, кому он принадлежит, а для этого определенного рода оборудование ему ещё пригодится, он склонялся ко второму варианту.

Однако, когда Блейн увидел, как он ворвался в его старую студию, весь разгорячённый и взволнованный, с Жанин на хвосте, что с трудом ковыляла за ним на каких-то безумных каблуках, которые надела в тот день на спор с Финном, первое, что он сделал, это бросился ему навстречу и заключил в объятия, чем помешал намерению Курта наорать на него с порога. Затем он поцеловал его с такой страстью, что у Курта колени подкосились.

И всё это на глазах Джона и Жанин, которые наблюдали за ними с довольной ухмылкой.

– О, хорошо, зря я переживала. А сейчас, извините, но я пошла за льдом. Эти туфли стёрли мне, по крайней мере, три пальца. Если сегодня вечером Финн не отплатит мне за страдания дозой великолепного секса, клянусь, отошлю его тебе назад, в Нью-Йорк, Курт. Ах, если эти двое начнут раздеваться, приходи ко мне, Джон. Я приготовлю тебе кофе с миндалём, пальчики оближешь, – проворковала на прощание Жанин, прежде чем выйти, закрывая за собой дверь.