Блейн, не узнавал этот ритм. Это не была одна из песен, которые написали они с Джоном вместе, и, честно говоря, он, похоже, никогда не слышал её раньше.

Что Джон пытался сказать ему? Я понял всё и страдаю как проклятый, но я всё равно хочу тебя, дай мне шанс? И если это было так, почему он не сказал об этом прямо, зачем было делать это таким способом?

Иногда песни только песни.

Иногда они… всё.

Чем была эта?

Блейн был в замешательстве и не заметил пристального взгляда Курта, который не отрывал от него глаз.

Однако он отчётливо услышал, как Себастиан сказал по окончании песни: «Мы должны поговорить, Андерсон».

– Чего тебе надо, Смайт?

«Хреновое начало», – подумал Себастиан, закрывая за собой дверь в комнату Блейна. Если в ход пошла фамилия, это означало, что Андерсон очень зол.

– Если ты пришёл сказать мне, чтобы я дал шанс Курту, не старайся. Если он меня хочет, ему придётся доказать это, слов тут недостаточно. Он должен любить меня. Должен выбирать меня каждый день. Несмотря на своих друзей, свои страсти, привычки. Должен выбирать меня, потому что я – всё, чего он желает, а не потому, что я – всё, что ему осталось!

– Постой, я правильно понял, Андерсон, ты считаешь, что ты всё, что осталось Курту?

– В некотором смысле. Ты здесь ради Тэда, это яснее ясного, Смайт, и Курт сейчас чувствует себя одиноким и покинутым, и поэтому хочет меня.

– Нет, ладно, забираю свои слова назад. Звание тупицы года заслуживаешь ты, а не Финн.

– Иногда просто не суждено, независимо от того, насколько мы чего-то хотим, – пробормотал Блейн будто бы оправдываясь, и, серьёзно, если бы это не делало из него конченного мудака, а Блейн не был бы так твёрдо убеждён во всей той хрени, которую говорил, Себастиан рассмеялся бы ему в лицо.

Что за ересь?

– Слушай, Андерсон, прежде всего, я должен извиниться за то, что сказал и за то, что ударил тебя. Или, вернее, я хотел это сделать, но теперь, думаю, будет лучше, если поговорим об этой твоей абсурдной убеждённости, будто Курт здесь не ради тебя. Что у тебя внутри, знаешь только ты. Я не могу понять до конца никого, даже самого себя, и, как по мне, если хочешь продолжать спектакль с этим твоим подопечным, твоя воля, у него и правда отличная задница, но не говори, что Курт тебя не хочет, будь добр. Не заставляй его расплачиваться за мои ошибки, прошу тебя.

– Себастиан, да при чём здесь ты? – ах, вот и снова «Себастиан». Значит, он на верном пути. – Какое отношение имеешь ты к тому, что он использовал меня, а затем вернулся к тебе? Какое отношение имеешь ты к тому, что он забрасывает меня горячими сообщениями, а после этого заигрывает с тобой в баре?

– Боже мой, что это, Андерсон, лёгкий приступ ревности? Мы с ним друзья, мы были друзьями до начала нашей истории, но если хочешь жёсткой конкретики, мы не трахаемся уже больше месяца. А там, в баре, я вёл себя так специально, чтобы заставить тебя ревновать. Да, считай меня последним ублюдком, уверен, ты и так уже это делаешь.

– Скажи, что я неправ.

– Андерсон, любить – означает дать ещё один шанс, когда все возможные шансы исчерпаны.

– Да, а поцелуй не тайна, а секрет… но в губы сказанный случайно.

– При чём тут Сирано, прости?

– Откуда мне знать, Бас. Что мы вообще делаем, цепляемся за клише и готовые фразы с обёрток от конфет? – фыркнул уже более весёлым тоном Блейн.

О, вот оно. Добрались до стадии «Бас». Наконец-то.

Настал момент, тот самый, правильный.

Себастиан собрал в кулак всё своё мужество и достал из кармана джинсов кольцо, немедленно протягивая его Блейну без единого слова.

Тот посмотрел на него несколько озадаченно, но кольцо не взял.

– Эмм, Бас, это что? Предложение? Потому что, да, я люблю тебя большую часть времени, но никогда не вышел бы за тебя, ты ведь знаешь.

Себастиан поднял глаза к небу и сказал немного раздражённо:

– Долго ты ещё будешь изображать придурка, Андерсон? Возьми уже это кольцо и прочитай надпись на внутренней стороне.

– Почему?

– Потому что это кольцо, возможно, единственное, что я сделал хорошего до той грёбаной аварии. И сделал я это не для себя, а для тебя и для Курта. Это кольцо – символ того, что я отказывался от всего, чтобы получить всё. Я имею в виду, что я отказывался от всего, чем был для меня Курт, чтобы иметь другое всё, которое представляете для меня Тэд и ты, понимаешь?

Блейн не ответил, но его взгляд изменился, став настороженным и подозрительным. Однако он протянул руку и взял кольцо.

Это было обручальное золотое кольцо, простое, но широкой старинной формы с небольшим камнем по центру, кажется, аметистом.

Вид этого кольца ничего не говорил Блейну, но он сделал как попросил Себастиан: посмотрел на надпись внутри.

И всё обрело смысл.

– Почему? – спросил он снова, но уже иным тоном.

– Потому что это было моим долгом перед тобой. Потому что именно так должно было быть. С самого начала. Мне просто понадобилось много времени, чтобы понять это. Знаешь, я вошёл в тот ювелирный магазин, чтобы выбрать кольцо для Тэда, – начал свой рассказ Себастиан. – У нас с Куртом было много проблем, и уже давно между нами всё было непросто, он тоже знал это. Но я его не оставил. Я его не оставил, но выбирал кольцо для другого мужчины. И вот тут я понял, сколько ошибок наделал. С Тэдом. С Куртом. И, прежде всего, с тобой. Я тебя обманывал и приносил тебе боль. Но ты оставался рядом. Ты оставался мне другом, ты заботился об Эрике, когда я не мог, и вместо того, чтобы рассказать Курту о моих изменах, ты сделал всё, чтобы он был счастлив и чтобы был счастлив я. Даже если я этого не заслуживал. Я же обещал, что в обмен сделаю его счастливым, но у меня не получалось, Блейн, потому что ему для этого нужен был ты. И вне зависимости от того, через что вы прошли, я знал, что, если бы вы снова нашли друг друга, вы сумели бы всё преодолеть. Я видел это, знаешь? Каждый раз, когда я был с ним или с тобой. Я видел связь, которая всё ещё была жива между вами. Но я решил игнорировать это. Так что, в конце концов, то что действительно держало вас врозь эти восемь лет, это был я, а не та проклятая ночь. Я.

– Бас, не… – попытался вмешаться Блейн, но Себастиан остановил его властным жестом руки.

– Да, Блейн, именно так. Я играл на твоих страхах, чтобы держать тебя на расстоянии. Потому что я хотел то, что было у вас. Потому что я хотел его. Я всегда был эгоистом, который думает, прежде всего, о собственном удовольствии, Блейн, ты же знаешь. Тэд, он меня изменил. Из-за него у меня появилось желание стать лучше. Поэтому в том магазине вместо того, чтобы заказать кольцо, которое сделало бы счастливым меня, я заказал это кольцо, чтобы, наконец, сделать счастливым тебя. Я собирался привезти его тебе, а затем убедить отправиться к Курту и рассказать ему всё. Чтобы он прекратил разрушать свою жизнь в бесконечных поисках того, что принесло бы ему счастье… тебя. Не новой работы, не карьеры… тебя, только тебя. Эта фраза, форма… всё в этом кольце напоминает то, которое ты сам хотел подарить Курту восемь лет назад, на ваше первое Рождество вместе, которое так никогда и не наступило. Ради которого ты так много работал, но так и не смог купить. Я не задумывался тогда, насколько мог показаться навязчивым. Просто это было нечто… настоящее, практический жест, который должен был стать свидетельством моей искренности. Можешь выбросить его, если хочешь. Мне важно только, чтобы ты понял его смысл и действовал соответственно. Ты и Курт... то, что есть между вами, это особая любовь, Блейн. Из тех, которые могут преодолеть любой шторм. Не отказывайся от неё без борьбы, Блейн. Не после всего, что ты сделал и что перенёс. Не говори ему «прощай», Блейн, не надо.

И Блейн не знал, что на это ответить.

Он не знал, мог ли действительно верить в искренность Себастиана, но знал, что, безусловно, это был важный жест.

Снова поднеся к глазам кольцо, он ещё раз прочитал надпись.