Как и «courage» эта фраза имела глубокий смысл для него. Для Курта. Для них обоих.

Это было тем, что они обещали. Тем, что им пришлось сделать в какой-то момент, но не надолго, не навсегда.

Несмотря на боль, утрату памяти, несмотря на Джона и Себастиана, они с Куртом всё ещё были там же, и Блейн знал это.

«Я никогда не скажу тебе “прощай”»

Нет.

И ни один из них никогда не cмог бы сделать это по-настоящему.

Ни один из них, никогда не сделал бы этого.

Обещания.

Иногда их даёшь, иногда просишь.

Иногда нужно их держать, иногда же остаётся только сожалеть о них.

Иногда они настоящие ловушки и загоняют тебя в угол.

У Тэда имелся богатый опыт в этом.

И да, Тэд обещал Себастиану, что ничего не скажет, но он не мог так беспечно играть с жизнью мужчины, которого любил.

Всё ещё любил.

И, возможно, всегда будет.

И если его слов оказалось недостаточно, чтобы убедить Смайта, то оставалось лишь одно, что он мог сделать.

– Курт, – окликнул он парня, который в тот момент смеялся с Купером и Финном, разглядывая ёлку Блейна, убранную раскрашенными пластиковыми стаканчиками и фантиками от конфет в классическом стиле «сделай сам», который Блейн так любил, – мне нужно поговорить с тобой кое о чём.

Вот он, его выбор.

Правильно или нет, но на этот раз он не собирался позволить Себастиану решать за всех.

Тем более, что жизнь показывала – это у него не слишком здорово выходит.

– Итак, хочешь врезать мне, чтобы сравнять счёт, или всё в порядке? – спросил Себастиан после того как Блейн провёл несколько минут в полном молчании, разглядывая надпись на кольце.

– Мы очень далеки от того, чтобы сравнять счёт, Смайт.

– Ясно…

– Но, думаю, мне тоже следует принести тебе мои извинения за... ну, ты знаешь, за то, что я сказал тебе насчёт Тэда. Мы с ним не... это никогда не было чем-то... мы всегда были друзьями, которые держались вместе и иногда позволяли себе иллюзию, будто это нечто большее, в ожидании… кого-то другого, вот. Я не... я не делал это... в общем… я не делал это, чтобы ранить тебя, как я сказал. Это было только... чтобы чувствовать себя менее одиноким... Как будто и я заслуживал немного счастья, понимаешь?

– Понимаю, – ответил Себастиан уверенно, хотя слышать об этом всё ещё глубоко его задевало. – Мне знакомо это чувство, Блейн. Для меня и Курта так было в течение пяти лет.

– Не находишь, что это несправедливо по отношению к…

– Да, может быть. Но это также чертовски верно, Блейн. И пришло время, чтобы кто-то начал говорить об этом вслух.

– Так что… ты ведь не рассчитываешь, что я теперь стану с тобой обниматься или…

– Да ни за какие деньги, Андерсон, – усмехнулся Себастиан, чувствуя как полегчало на сердце.

Предстоял ещё долгий путь, прежде чем Блейн снова начнёт доверять ему, он знал. Но теперь, по крайней мере, была какая-то основа, над которой можно работать.

Он думал о Блейне до аварии, когда быть честным являлось ещё выбором, а не обязанностью. И он выбрал Блейна, его счастье. Прекрасно зная, что потеряет Курта, а возможно, и Тэда, но он всё равно выбрал счастье Блейна.

Среди множества других вещей, та авария отняла у него также шанс сделать нечто правильное.

И теперь, прежде чем для него станет слишком поздно, он вернул его.

Внезапно снаружи раздался невероятный грохот, дверь распахнулась настежь, и в комнату ворвался на редкость злой Курт, тут же решительно направляясь сторону Себастиана.

– Ах ты скотина! – воскликнул он за секунду до того как изо всех сил отвесил Себастиану затрещину. – Когда ты, блять, собирался сказать мне, что рискуешь умереть, а?!

– Эй, это ещё что за история? – растерянно спросил Блейн.

– Похоже, этому молодому человеку необходима весьма деликатная операция на головном мозге из-за некоторых проблем, но он не желает, потому что есть риск утратить возможность ходить, поэтому он предпочитает ничего не делать, рискуя умереть, – объяснил пышущий гневом Курт, и Блейн потрясённо уставился на Смайта.

Себастиан с упрёком взглянул на Тэда, который, совершенно очевидно, разболтал всё, что он доверил ему недавно на террасе.

– Это не просто риск, Курт, это данность, и я всё равно могу умереть во время операции, именно поэтому я не обязан этого делать. Есть вероятность, что ничего не произойдёт в течение многих лет, и я буду чувствовать себя вполне сносно.

– О да, конечно. Не считая страшных головных болей, которые раскалывают тебе черепушку надвое!

– Курт, это тебя больше не касается.

– Постой, Себастиан, – сказал вдруг Блейн, становясь рядом с Куртом, – если всё это правда, ты играешь с огнём, ты ведь сознаёшь это? Ты должен что-то делать.

– Да, Блейн, я с тобой согласен. На самом деле, поскольку то, зачем я приехал, я уже сделал, мне пора идти. Передай поздравления своей матери. А ты, – гневно выплюнул он, останавливаясь перед Тэдом, – не мог держать рот на замке, да? Я доверял тебе. Спасибо, Харвуд.

– Бас…

– Брось, Тэд, – остановил его Себастиан, выходя из комнаты со всей поспешностью, на какую был способен в его состоянии.

Две секунды спустя Тэд торопливо последовал за ним, в то время как Курт бессильно присел на край кровати Блейна.

– Я знал, что что-то не так. Он был странным. Постоянно нервничал и срывался.

– Он бил тебя? – немедленно спросил Блейн в беспокойстве, вспоминая реакцию Себастиана с ним в гараже.

– Нет, никогда. Он неспособен на это.

И после этих слов странное тяжёлое молчание повисло в комнате.

– Теперь ты не хочешь даже сидеть со мной рядом, Блейн? – спросил затем внезапно Курт, заставая врасплох Блейна, который даже не заметил, что по-прежнему стоит перед ним.

– Нет, я... – попытался сказать Блейн, но умолк, не зная, что добавить. Так много всего вертелось у него в голове в тот момент, что всё казалось ещё более запутанным.

– Тебя действительно так волнует моё присутствие? Я правда заставляю тебя так нервничать? – прошептал Курт, вставая и приближаясь к нему со взглядом, который не предвещал ничего хорошего.

Блейн тут же отступил.

– Ну конечно. Теперь ты не хочешь находиться рядом даже стоя. И как, скажи на милость, мне соблазнить тебя в таких условиях?! – воскликнул Курт в отчаянии.

Он явно что-то делал не так, Хаммел знал. А ведь он старался быть сексуальным и раскованным. Почему же Блейн не реагировал?

– Ты пытаешься соблазнить меня?

– Да, Блейн, и даже не слишком завуалировано, если хочешь знать моё мнение. Я посылаю тебе сообщения, где предлагаю... чёрт, сделать тебе... ох, блять! Ну почему я не могу сказать этого сейчас, когда я здесь?

– Может, потому что это не в твоём стиле, – съехидничал Блейн.

Очередная ошибка. Никогда не недооценивать Курта, а тем более, не бросать ему вызов.

Когда он уже это усвоит?

В одно мгновение Курт оказался близко, так близко, что Блейн практически ощутил себя припёртым к стенке, в то время как Курт уже по-хозяйски пытал его шею жаркими влажными поцелуями.

– Я всё могу сказать, если захочу, Блейн, – раздался его шёпот возле уха, – могу сказать, что до смерти хочу отсосать тебе прямо здесь и сейчас. Я могу сказать, что хочу трахнуть тебя и чтобы ты трахал меня всю ночь. Могу сказать, что мне нужно ощущать тебя рядом, чтобы чувствовать себя живым. Блейн, дай мне мои счастливые воспоминания, пожалуйста. Прикоснись ко мне!

И Блейн со стоном сделал это.

Его руки легли на задницу Курта, сжимая её, в то время как тот продолжал не переставая мучить его шею.

– Как когда мы прятались от твоего отца и бегали целоваться в гараже? Чтобы заглушить твои стоны, мне всегда приходилось находить что-то, чем занять твой рот.

– Хммм, – ответил Курт, не отрываясь от его шеи, и кожа Блейна покрылась мурашками от этих вибраций. – Один раз он всё равно почти застукал нас, помнишь? Помнишь, как я не смог закончить делать тебе минет? Это был мой первый минет, и отец пришёл в самый неподходящий момент, и, заметив нас, завёл разговор о старинных автомобилях. У тебя был такой стояк, а мой отец продолжал говорить о Мустангах и Импала.