– Господи… Курт, – простонал Себастиан, с трудом поднимаясь с дивана, и его голос был полон чистой боли. – Я должен был приехать сразу же, как только предупредил Блейна.

– И чего бы ты добился, Себастиан? Они сделали бы с тобой то же, что сделали с нами. Их было пятеро, они были пьяны и обдолбаны, и я под наркотиком не мог сделать ничего, чтобы остановить их.

– Я должен был быть там, – упрямо повторил Себастиан.

В сущности, это было то, что он испытывал все эти долгие восемь лет.

Чувство вины за то, что не помог парню, в которого был влюблён, и своему лучшему другу.

Как тогда, так и после.

Потому что Блейна захватил вихрь мести и жертвоприношения, который унёс его далеко от Лаймы, а Курт… Курт ничего не помнил.

На самом деле, Бастиан снова начал чувствовать себя полезным только уже в Нью-Йорке, когда начал спать с Куртом и стал свидетелем постоянных ночных кошмаров.

– Тебе не следует спать на этом диване с больной ногой. Здесь не может быть удобно, – сказал Курт, неожиданно меняя тему.

– Я всю неделю сплю здесь, Курт, ты только сейчас заметил? – выпалил зло Себастиан, но тут же, устыдившись за срыв, сказал: – Прости.

– Нет, ты прав. Идём со мной.

– Почему?

– Потому что ты должен спать на кровати, а мне нужен мой друг рядом сегодня ночью.

Так вот значит, как обстояли дела…

Ему просто нужен был его друг.

Себастиан согласно кивнул и послушно последовал за Куртом в их комнату.

В ту комнату, где они разделили многие важные моменты.

Их первый раз.

Тысячи проектов на совместное будущее.

Только неделю назад они снова занимались любовью впервые после пробуждения Бастиана на этой же самой кровати, и он думал, что всё вернулось на свои места.

Но сейчас он понимал, что это было не так и что это не зависело только от новых воспоминаний Курта.

Тем не менее, он лёг рядом с ним.

И когда Курт сказал: «Только… обними меня, Себастиан», – он послушался, не произнося ни слова и не прося ни о чём большем.

Наконец, он сделал только то, что было нужно Курту, и сделал это только для него.

И Курт...

Он позволил обнимать себя всю ночь.

Но на этот раз Себастиан не питал иллюзий, что это может что-то значить.

Он знал, что это было не так, больше нет.

Он просто делал то, что делал в течение долгих пяти лет, но с другим сердцем.

Он был ему другом.

Себастиан проклинал себя за то, что прогнал Блейна.

И за то, что убедил Бёрта помочь ему в этом, и в том, что, разрушить все мосты между ним и Куртом было единственно верным решением, потому что для него присутствие Блейна могло обернуться бедой.

Он ненавидел себя за то, что всё ещё был в состоянии манипулировать людьми.

Даже такими сильными и цельными натурами, как Бёрт.

Рядом с Куртом должен был быть Блейн в этом аду.

Чёрт возьми!!! А с Блейном должен был быть рядом Курт в своё время.

Но по его вине это опять было не так.

Себастиан пытался связаться с Блейном.

Но тот не отвечал на его звонки, вероятно, удалял электронную почту, не читая, и Тэд поступал точно так же.

И кто мог бы их винить?

Видимо он этого заслужил.

К чёрту! Он этого заслужил, без всякого сомнения.

В другое время он, возможно, догадался бы позвонить Нику или Джеффу, или даже Фейт, чтобы они связались с Блейном вместо него и сообщили о произошедшем.

Но беспокойство за Курта лишало его сейчас способности здраво мыслить.

– Я не защитил Блейна в ту ночь, – сказал вдруг Курт сонным голосом.

Себастиана поразили эти слова и их смысл.

И он сказал только:

– Я не защитил ни тебя, ни его, так что победа за мной в этом конкурсе засранцев, Курт.

Но тот его не услышал, потому что уже заснул.

В этот момент Себастиан понял кое-что важное.

Курт теперь видел, да.

Многое.

Но он видел ещё не всё.

Вероятно, ему потребуется на это больше времени.

Зато Себастиан видел, действительно видел самого себя в первый раз за многие годы.

И то, что он понял про себя той ночью, совершенно ему не понравилось.

После того, как дамбы пали, и ярость воды завершила свою работу, разрушив, очистив, утащив с собой всё, что встретилось ей на пути, остаётся только одно.

Оплакать то, что ты потерял.

Подсчитать ущерб.

И приняться за восстановление разрушенного.

Самое главное, чему теперь Курт должен был научиться, это отделить то, что он считал правдой, от того, что было ей на самом деле.

Наши чувства первыми говорят нам, кто мы такие, что мы должны и можем сделать. Но разум, наши воспоминания – именно они указывают нам направление, сопровождают нас в пути, в который мы решили отправиться, они говорят нам, кем мы хотим быть, откуда пришли и куда хотим направиться.

Курт был потерян, потому что он потерял часть самого себя.

Он должен был пройти этот ад, чтобы найти её.

И он делал это.

На свой страх и риск.

Со временем, возможно, он сумеет себя простить.

Сумеет узнать себя заново.

Оставив ад позади, со временем, он вернёт себя прежнего, того, что утратил.

И, возможно, вместе с ним ему удастся вернуть и Блейна.

====== Глава 22. Смятение. Часть 1. ======

Говорят, то, что не убивает, делает нас сильнее.

Это одна из великих истин жизни.

Как, впрочем, правда и то, что иногда это сильно сбивает с толку.

Смятение.

В дни, которые последовали за страшными воспоминаниями Курта, даже воздух, казалось, был им пропитан.

И не только для Курта.

Хотя, безусловно, он был запутан и растерян больше всех.

Например, он до сих пор не понимал, как брату удалось убедить его.

Но приходилось признать, что это оказалось не так сложно, как он себе представлял.

Более того.

После довольно сложного нового начала ему достаточно скоро удалось освоиться с ситуацией.

Дело в том, что ему нужно было поговорить.

Но с кем-то, кто не перебивал бы его каждые две минуты, чтобы сказать, что он не должен так винить себя, и всё тому подобное.

И женщина, сидевшая перед ним, была вовсе не так плоха, как он думал.

Лет пятидесяти на вид, худощавая, хорошо одетая и приятно пахнущая – именно такому человеку чисто инстинктивно Курт готов был довериться.

Хотя за последние двадцать дней он успел усвоить, а точнее, вспомнить, что доверять кому-то, только исходя из его внешности, не самая лучшая идея.

Но эта женщина говорила тихим голосом, сидела ровно, и, что имело для него первостепенное значение в те дни, не забрасывала нескромными вопросами, задавая только те, которые помогали ему ухватить утерянную нить разговора и добраться до сути.

И, главное, не смотрела с озабоченным видом, ожидая нового внезапного кризиса.

Даже, если, по правде сказать, ему практически не удавалось заглянуть ей в глаза, потому что она отводила взгляд или опускала голову, записывая что-то в свою тетрадь, что немного его нервировало.

Отец всегда говорил, что в глазах можно увидеть душу человека.

Если он должен доверять такую важную часть себя этой женщине, по крайней мере, Курт хотел бы заглянуть ей в глаза, чтобы понять её душу.

Вообще, он не очень-то и хотел этого.

Это Финн убедил его пойти к ней.

В те дни брат повёл себя с ним наилучшим образом.

Он не оставлял его одного ни на минуту, слушал, не задавая вопросов, на которые Курт ещё не был готов ответить.

И когда стало совсем тяжко, именно он заставил его реагировать.

Он вынудил его встать с кровати, собрать всё своё мужество и разобраться с ситуацией, как должен был это сделать давным-давно, если бы не забыл.

И всё это время брат не отпускал его руку

Курт спрашивал себя, был ли кто-то похожий рядом с Блейном в своё время.

Он спрашивал себя, как отреагировала его семья, когда они узнали о случившемся.

Приняли они его сторону или сторону его отца?