- Нет. Достаточно смертей уже случилось, многие умрут в скором будущем. Уталисс, поверь, я договорюсь с отцом. Вас помилуют, если ты докажешь свою преданность тем, что поможешь истребить наших врагов!

- Я и есть ваш враг, мой принц. Слишком поздно.

- Никогда не поздно изменить свою судьбу. Только настоящий глупец способен верить, что в жизни есть лишь один путь!

- Убейте меня, Повелитель и покончим уже с этими речами, достойными человека, но не сидхэ.

Неожиданно откинулся полог, и вошёл Насстар.

- Повелитель! Бои на северной стороне долины пока еще идут, но скоро враг поймёт, что сражается с Фантомами. Объясните мне, ради чего мы берём пленных? Они предали нас! Они заслужили лишь смерть! Мы должны ударить в спину пока есть время!

- Нет. Мы еще не закончили.

- Что вы не закончили, Повелитель? Этой древесной гнили следует отсечь руки и ноги, а затем выбросить под свет луны, умирать в страшных муках! Зачем я рисковал собой, беря в плен его сына? Такого же жалкого и никчёмного червя, каким является его отец!

- Что? - не скрыл эмоций Глава Льда. - Мой сын жив?

- О, да! - жестоко усмехнулся Насстар. - Мы решили казнить его на твоих глазах! Медленно отрезая кусочек за кусочком. Дабы каждый узнал, что будет с тем, кто предаст своего Владыку!

- Ведите его сюда, - приказал Лоссаис.

Вскоре в палатку завели молодого сидхэ. Насстар поставил его на колени, снял с пояса изогнутый кинжал и приставил к горлу пленника.

- Прощайся с Тенью от Тени твоей, предатель. Я умою тебя его кровью.

Глаза Уталисса широко раскрылись, но лишь на мгновенье. Он, как истинный сидхэ, взял себя в руки и, скривив лицо, выплюнул:

- Убей его. Мне все равно!

- Врёшь, - хищно рассмеялся Насстар. - Я чую ложь. Твоё сердце трепещет. Оно сжалось от ужаса!

- Ошибаешься! - в голосе Главы Льда проскользнула фальшь. - Каждый из нас готов к этому с рождения!

- Как скажешь. Однако, я наслажусь твоим воем, когда кровь твоего отпрыска окропит мой клинок.

- Стой! - вскинул руку Лоссаис. - Подожди. Уталисс, послушай меня. Я знаю, что наш народ живёт жестокими законами и не прощает предателей. Но я клянусь, вы останетесь в живых, если ты поверишь мне! Прикажи солдатам сдаться, поклянись в верности, и ты еще увидишь лунный свет в глазах внуков.

Уталисс колебался. Наконец, он повесил голову и едва слышно прошептал:

- Хорошо. Мы сдаёмся. Я принесу Клятву Теней.

Лоссаис кивнул магистру Фальдассу. Тот подошёл к Уталиссу, протянул раскрытую ладонь, на которой проступил теневой шар. Уталисс мгновенье колебался, но всё же опустил руку на ладонь магистра. Все подняли головы к отверстию в потолке. На ярко засиявшем лунном диске, проступил знак капитуляции и личный символ-печать Главы Дома Льда. Все сидхэ, кто был в Призрачной Долине, видели это. Бой закончился.

Уталисс и его освобождённый сын, склонив головы, принесли Клятвы Теней в верности Дому Пламени. Дом Серого Ветра, примкнувший к Дому Льда, следуя правилам, также присягал на верность победителю. Когда новые союзники покинули палатку, Лоссаис повернулся к другу, озарённый победоносной улыбкой.

- Мой план удался! Видишь? Для достижения цели можно следовать и другим путём.

- Можно, - мрачно ответил Насстар. - Но, это не путь сидхэ, Повелитель. Совсем не наш путь.

***

Они лежали на мягкой траве под сенью чёрного дуба, укрытые плащами. Их разгорячённые тела, что угли в жаровне, уже остывали. Сквозь широкую крону и тёмные листья проступали первые лучи всходящего солнца. Наступал день. Время, когда сидхэ следовало спрятаться в тени и отдыхать.

- Зачем ты оставил их в живых, Ветер моей жизни?

- Война только началась. Нам еще пригодятся союзники.

- Что? - невеста приподнялась, плащ мягко соскользнул с её стройного тела, обнажив маленькую грудь и плоский живот. - Какие союзники? Они ударят нам в спину при первой возможности!

- Нет, - улыбнулся Лоссаис, любуясь открывшимся видом. - Дом Льда всегда был верен своему слову. К тому же я пощадил сына Главы, и Уталисс принёс Клятву Теней.

Модесса рассмеялась, покачала головой.

- Они уже предали твой дом. Уже замышляли атаку на Лунный Дворец, с целью убить твоего отца. Ты думаешь, они пощадили бы тебя, когда победили?

- Не знаю, - честно ответил Лоссаис. - Но тебе не кажется, что это неправильно? Что мы не должны плести интриги и заговоры, жестоко наказывать всех провинившихся, заключать однодневные союзы, дабы при первой же оказии избавиться от того, кто помог нам? Мы должны сплотиться, стать единым целым! Если уж мы не можем доверять другим народам, мы обязаны хотя бы верить друг другу!

- Ты говоришь странные слова, Ветер моей жизни. Доверие - это слабость, влекущая к потерям. Не доверяя никому, ты готов к чему угодно. Ничто тебя не удивит и не застанет врасплох. Если видишь угрозу в каждом, кто окружает тебя, ты никогда не упустишь момент, когда угроза станет реальной. Вот наш путь. Бить на опережение. Ждать удара отовсюду. Не доверять. Не привязываться. И не прощать.

- Но, что если избранный нашим народом путь - неправильный? Вдруг он ведёт нас не к величию, а к тлену? Как мы сможем противостоять врагам своим, если в каждом соплеменнике видим врага? Я был в царстве людей! Я видел их. Люди похожи на нас - также не доверяют, боятся и повсюду видят врагов. Но не все. Есть среди них и те, кто верит в другие вещи. Доброту, единство и честность. Во всеобщий мир, где найдётся место каждому.

- Всеобщий мир? Единство? - захохотала Модесса. - Чушь! То, о чем ты говоришь попросту невозможно. Ни в царстве людей, ни в нашем. Ибо даже если все вокруг будут добрыми, честными и открытыми существами, обязательно найдётся хищник, который решит, что ему мало того, что он имеет. Что он хочет большего! А у кого проще всего отобрать большее? Правильно! У мягких и слабых существ, которыми мы по-твоему и должны стать!

- Я не говорю, что надо быть слабым! - нахмурился Лоссаис. - Каждому следует тренировать тело и дух, быть прозорливым и чутким, но при этом не видеть в каждом - врага! Надо учиться любить и быть любимым. Верить в тех, кто верит в тебя.

- Любовь - это привязанность, - скривила губы Модесса. - Привязанность - это слабость. Если бы не любовь Уталисса к сыну, он не опозорил бы себя и свой высокий дом клятвой верности другому высокому дому. Теперь же его будут презирать все - как враги, так и родня. Таковы законы нашего мира. И ты либо приспосабливаешься к ним, либо становишься жертвой. Третьего не дано.

Лоссаис молчал. Долго смотрел на невесту. Затем в неожиданном порыве придвинулся к ней и поцеловал. Модесса быстро отстранилась и прищурившись, спросила: