В 1827 году при новом образовании Морского министерства Головнину, с сохранением звания генерал-интенданта, поручены все три департамента по хозяйственной части: кораблестроительный, комиссариатский и артиллерийский. С сею новою должностью увеличились в чрезвычайности труды и беспокойства, огорчения и ответственность, которым никто не завидовал, но возвышение и содержание породило многих завистников ему. Он это знал, но с упованием на Бога и на справедливость монарха не робел и не унывал, а продолжал службу по-прежнему, ведя дела свои по присяге, совести и крайнему своему уразумению.

Октября сего года Головнин всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Анны 1-й степени; в высочайшем рескрипте сказано: «За ревностное служение ваше и за отличные успехи произведенного под вашим управлением кораблестроения».

Между тем при спуске кораблей и фрегатов удостоился получить за успешное построение высокомонаршее благоволение, в приказе отдаваемое.

4 сентября 1830 года получил знаки орд[ена] Св. Анны 1-й степени, украшенные императорской короною, за успешное производство кораблестроения, а 6 декабря того же года за отличие по службе произведен в вице-адмиралы.

В сем году количество укомплектованного флота (здесь поместить таблицу)[17]. Прилагаемая у сего таблица, означающая число кораблей и всех военных судов, построенных в царствование императора Николая Павловича до 1831 года по Балтийскому управлению, свидетельствует о деятельности сего государя.

Здесь кстати заметить, что Головнин произведен в вице-адмиралы из генерал-майоров, а в генерал-майоры переименован из капитан-командоров в 1826 году по следующему случаю.

(Здесь кончается сия драгоценная для детей Василия Михайловича рукопись.)[18]

ЦГАВМФ, ф. 7, оп. 1, д. 2, л. 26–34. Копия.

В 1806 году, скоро по возвращении в Кронштадт двух судов Российской Американской компании «Надежды» и «Невы», счастливо совершивших путешествие кругом света, оная компания решилась послать вторично судно «Неву»¹ в такую же экспедицию. Тогда е. и. в-ву благоугодно было повелеть отправить с ним вместе военное судно, которое могло бы на пути служить ему обороной. Главный же предмет сей экспедиции был: открытия неизвестных и опись малоизвестных земель, лежащих на Восточном океане и сопредельных российским владениям в восточном крае Азии и на северо-западном берегу Америки. А Государственная Адмиралтейств-коллегия, пользуясь сим случаем, заблагорассудила вместо балласта поместить в назначенное для сего путешествия судно разные морские снаряды, нужные для Охотского порта, которые прежде были туда доставляемы сухим путем с большим трудом и иждивением, а некоторых нельзя было и доставить по причине их тяжести.

В выборе удобного для сего похода судна представилось немалое затруднение, ибо в императорском флоте не было ни одного судна, способного, по образу своего строения, поместить нужное количество провиантов и пресной воды сверх груза, назначенного к отправлению в Охотский порт, купить же такое судно в русских портах также было невозможно. Наконец сие затруднение уничтожилось прибытием в Петербург транспортных судов, построенных на реке Свире. По приказанию морского министра, управляющий Исполнительной экспедицией контр-адмирал[19] Мясоедов и корабельные мастера Мелехов и Курепанов свидетельствовали сии суда и нашли, что с большими поправками они могут быть приведены в состояние предпринять предназначенное путешествие; выбор пал на транспорт «Диану». Судно сие, длиною по гондеку 91 фут, по килю 80²; ширина его 25, а глубина трюма 12 фут. Строено оно для перевозу лесов, и для того ширина к корме очень мало уменьшается, отчего кормовая часть слишком полна, следовательно, нельзя было в нем ожидать хорошего ходу; впрочем, во многих других отношениях касательно образа его строения казалось, что оно довольно было способно для предмета экспедиции. Что же принадлежит до крепости судна, то надобно сказать, что она не соответствовала столь дальнему и трудному плаванию: построено оно из соснового лесу и креплено железными болтами; в строении его были сделаны великие упущения, которые могли только произойти от двух соединенных причин: от незнания и нерадения мастера и от неискусства употребленных к строению мастеровых. Корабельные мастера Мелехов и Курепанов донесли министру, что судно требует больших исправлений, на окончание коих потребно времени около месяца.

Выбор и представление их министр утвердил, и 23 числа августа 1806 года я имел честь быть назначен командиром судна «Дианы», которое велено было включить в число военных судов императорского флота и именовать шлюпом³. Через сие оно получило право носить военный флаг. Офицеров и нижних чинов предоставлено было мне самому выбрать. Для исправления шлюп «Диану» ввели в небольшую речку на левом берегу Невы, недалеко к западу от нового адмиралтейства, которая вместе с Фонтанкой окружает небольшой островок; на нем есть килен-балки и краны, там же хранятся казенные леса и такелаж.

Исправление Исполнительная экспедиция возложила на корабельного мастера Мелехова, который тотчас приступил к делу с великим усердием, назначил самых лучших комендоров и плотников и сам при исправлении был почти неотлучно. Но, несмотря на все меры и средства, предпринятые им с великим искусством и проведенные в исполнение со всевозможной поспешностью, шлюп не прежде был готов к отправлению в Кронштадт, как 8-го числа октября. Он был в грузу без всякого балласта около 10 фут, следовательно, проводить его чрез мели устья Невы надлежало в самую большую воду, которая обыкновенно бывает с крепкими западными ветрами, и потому несколько дней было потребно на переход из Петербурга в Кронштадт, а по невозможности иметь в нем балласта при переходе через бар, нельзя было и вооружить его совсем. Следственно, оставалось в Кронштадте довершить оснастку, нагрузить судно, принять и разместить провиант, налить бочки пресной водой и уставить трюм и сделать все это на совершенно новом судне, где невозможно было поступать по прежним примерам, а надлежало все устроить и приноровить вновь. На такое дело нужно было, по крайней мере, две недели хороших дней, а не таких, какие у нас бывают в октябре. Краткость дней мало дает времени для работы, а почти беспрестанные дожди не позволяют многих вещей, особливо сухих провизий принимать из магазинов и грузить в судно. Итак, полагая, что если бы шлюп 8 октября, когда кончена на нем работа по кораблестроительной части, вместо Невы был в Кронштадтской гавани, то и тогда невероятно, чтобы он успел отправиться в путь вместе с судном «Невой». Министр предвидел это и отложил экспедицию до следующей весны, а шлюпу приказал для зимования остаться в Петербурге, где он и находился до вскрытия реки.

Здесь я долгом поставлю упомянуть, что на исправление шлюпа более употреблено времени, нежели корабельные мастера полагали при свидетельстве оного, не от их ошибки: шлюп имел в своем построении много важных и опасных упущений, которые открылись, когда его повалили на бок, и коих приметить прежде было невозможно. Исправления судна были столь важны, что приличнее считать оное строение корабельного мастера Мелехова, нежели первоначального его строителя, который связал члены оного так только, чтобы можно их было в виде судна довести Невой до Петербурга.

Доколе исправление судна продолжалось, начальствующие экспедициями: Исполнительной – г-н контр-адмирал Мясоедов, Хозяйственной – г-н генерал-лейтенант Пущин и Артиллерийской – г-н генерал-лейтенант Геринг, – прилагали всевозможное попечение, всякий по своей части, приготовить для путешествия самые лучшие снаряды и провизии. Сии последние были приготовлены чрез тех же самых людей, которые заготовляли провиант прежде сего для судов Американской компании «Надежды» и «Невы», и до окончания их путешествия сохранились в самом лучшем состоянии. Некоторыми провиантами нам предоставлено было запастись в чужих портах. Все вещи, провизия и снаряды для шлюпа заготовляемы и отпускаемы были по моему представлению и выбору. Такую ко мне доверенность господ начальствовавших над помянутыми тремя экспедициями я вменяю себе в величайшую честь. Г-н министр предписал комиссионеру Грейгу в Лондоне заготовить нужные математические и астрономические инструменты, а морские карты и книги Государственная Адмиралтейств-коллегия предписала купить мне самому в чужих портах.