Гостей встречает директор завода Сиренко Владимир Евгеньевич, догадываюсь, что с Банниковым французы уже встречались в Киеве. Осмотр сеялок и обед затянулись, гостеприимные хозяева организовали встречу по высшему разряду, правда, не в ресторане, а в отдельном помещении заводской столовой на первом этаже. Среди французов находятся знакомые мне Филипп Жерен и киевлянин Пшенник Юрий Леонтьевич. Пытаюсь узнать их впечатление от замены комплектующих сеялки на украинские. Юрий Леонтьевич замену хвалит, Филипп отвечает, что всё сфотографировал, снимки покажет специалистам. Понимаю, что этот визит носит ознакомительный характер. Показать гостям конноспортивную программу не удалось, время истекло, гости уезжают в Киев.
Следующий визит французов на "Оризон" происходит осенью. За день до посещения прилетает из Парижа Юбер де Морож, мне Кононенко предлагает встретить его в аэропорту "Борисполь", по пути забрать в Черкассах переводчицу Оксану. Я недоумеваю, зачем Юберу переводчица, он прекрасно говорит на русском языке, но молчу.
С Юбером встречаемся, как старые знакомые, он просит подождать получения багажа, указывает на большой чемодан на колёсиках, мне приходится его принять, так как француз увлёкся разговором с Оксаной. Выходим на площадь, где его уже поджидает машина и Юбер с Оксаной уезжают в Киев, а я возвращаюсь в Смелу.
Делегация французов на этот раз представительная, около шести человек из разных фирм, запомнились только названия - "Делепланк" и "Матро". Некоторые французы проживают в Киеве, имея там постоянные представительства, а господин Д АЛЭС Фредерик даже в Шполе, на ул. Слободской, если верить сохранившейся у меня визитной карточке. Предлагают организовать на "Оризоне", кроме сеялок, совместное производство культиваторов и некоторых других сельхозмашин, просят показать производство и ознакомиться с обширной территорией завода. Я воздерживаюсь от конкретных ответов - решение этих вопросов в компетенции только руководства завода.
Объезжаем на автобусе территорию внутри завода, в некоторых местах французы просят остановиться и осмотреть корпуса снаружи. После одной из таких остановок обнаруживаю, что исчез Юбер де Морож. Иду его искать и нахожу в заброшенном котловане, выкопанном для строительства здания. Он разговаривает по радиотелефону, увидев меня смутился. Я приглашаю его в автобус, нас ждут. Зачем он залез в котлован, деликатно не спрашиваю.
Делегация французов уезжает, пообещав приехать снова с конкретными предложениями о совместном производстве, а я анализирую поведение Юбер де Морожа. Из состава делегации он был самым неразговорчивым, говорил только через переводчика, своё знание языка скрыл, Оксану с собой на завод не привёз, сказал, что возвратилась в Черкассы.
К этому времени я уже прочитал "Ледокол" Виктора Суворова, нашумевшее произведение сбежавшего на Запад советского разведчика Владимира Резуна. Знаю, что его родители проживают в Черкассах, жизнь у пенсионеров сейчас тяжёлая, возможно, он через Оксану оказывал родителям материальную помощь. Поступок вполне достойный для сына, с какой стороны его не рассматривай. Правда, за предательство Владимир Резун осуждён судом к высшей мере наказания. Советского Союза уже нет, но остались в живых бывшие коллеги Резуна, которые могут привести приговор в исполнение. После прочтения "Аквариума" я автору не верю, что сбежав к англичанам, он никого не выдал. Все разведки мира одинаковы, в благородство англичан я не верю. Решаю о своём подозрении, что Владимир Резун скрывается под именем Юбер де Морожа никому не говорить, дальнейшая жизнь всё расставит по своим местам.
Последнее посещение "Оризона" делегацией французов происходит в присутствии Банникова. Юрий Александрович лишился поста министра экономики после болезни из-за своего неугомонного характера. Киевскому окружению Президента не понравилась самостоятельность Банникова в принятии решений, особенно курс на резкое увеличение производства украинских товаров. Многие желают покупать товары с запада, ссылаясь на их лучшее качество, не обращая внимания на плачевное состояние экономики Украины, можно неплохо жить, загоняя страну в долги.
Я присутствовал в кабинете Банникова на приёме делегации. Представитель французских фирм по изготовлению сельскохозяйственной техники предлагает организовать на "Оризоне" совместное производство на условиях поставки 50% узлов из Франции для сборки сеялок, свеклоуборочных комбайнов, опрыскивателей и культиваторов. Сбыт этой техники должен быть рассчитан на страны СНГ и Украину. Для руководства этим Объединением необходимо создать Директорат из представителей "Оризона", концерна "Укрцукор" и от французов. Рисует мелом на доске круги, соединяет их стрелками и просит высказать своё мнение присутствующим работникам "Оризона".
Мы молчим и сморим на Банникова, как он скажет, так и будет, к самостоятельным решениям таких крупных вопросов мы не готовы, хотя я знаю мнение Викулова - хорошо бы организовать сборку комбайнов и опрыскивателей в пустующем корпусе строительного производства, этот корпус мы с ним ходили осматривать, но он тоже молчит. Банников смотрит на меня и Викулова сверху очков, как бы говоря: "Высказывайтесь, привыкайте к видимости демократии, а будет так, как я решу". Первым высказываюсь я, поддерживая предложение французов. Банников выставляет меня из кабинета, предлагая ещё раз хорошо обдумать последствия такого решения.
Усаживаюсь в приёмной на диван и обдумываю своё решение и его последствия. На меня изредка бросает участливые взгляды Лена, секретарь Банникова. Решаю, что я правильно поступил, поддержав предложение о создании совместного украинско-французского предприятия. Конечно, это отступление экономически слабого "Оризона" перед сильным западным партнёром, но это позволит создать не меньше сотни рабочих мест, заимствовать передовую технологию и получить доступ к инвестициям. И никто ещё не доказал, что в борьбе за выживание нет места временному отступлению. Правда, отступление очень даже значительное, по сравнению с 1961 годом, когда свеклоуборочный комбайн КС-3 с приспособлением для поточной уборки получил диплом и Гран-при на всемирной выставке в Брюсселе.
Начинаю рассуждать с позиции Банникова. Он - генеральный директор государственного предприятия, не имеющий заказов и поддержки от государства, наоборот, "Оризон" должен отчислять какую-то долю от своей мизерной прибыли на содержание государственного аппарата. В этой ситуации Банников связан по рукам и ногам, не смея нарушить структуру завода, поэтому предложение французов он не принял. Решаю, что правы мы оба, я и Банников. С облегчением на сердце возвращаюсь в конструкторский отдел.
Перед Рождеством получаю по факсу именное поздравление из Франции от фирмы "Матро", подписанное генеральным президентом и директором Жан Поль Матро. Конечно, фирма разослала подобные поздравления многим адресатам, но мне дорого внимание этого талантливого конструктора, руководителя и чуткого человека, заботящегося и сейчас о сохранении памяти по советским военнопленным, погибших в немецком концлагере. Решаю послать ответное поздравление с помощью переводчика из отдела навигации, знающего французский язык. Он пишет текст, и я направляюсь к факсу. Ответный аппарат стоит на автоответчике, иностранным языком я не владею, поэтому не знаю, дошло ли моё послание до фирмы "Матро".
Такого вида "общение" с фирмой вселяет в меня уверенность, что я был прав, поддержав идею о создании совместного с французами предприятия. Предлагаю Викулову поговорить с Банниковым и послать господину Матро факс, с приглашением посетить "Оризон" вместе с супругой. Удобный номер для их проживания в заводской гостинице имеется. Не знаю, говорил ли Викулов на эту тему с Банниковым, а я сам с ним вести разговор не решаюсь.
Финансовое положение "Оризона" продолжает ухудшаться, особенно после банкротства банка "Украина", конструкторам всё чаще задерживают зарплату или предлагают вместо денег сахар, я получаю шесть мешков, но продать их не могу, запас сахара у населения есть. Рабочим в цехе, собирающим сеялки, зарплату ещё выплачивают. Уходит работать сантехником в котельную Лебедев Николай, им зарплату пока выплачивают регулярно.
