— Твоя мама видела меня в ней. И, кажется, не совсем то подумала, — сказала она, закручивая на палец локон.

— Ты догадлива.

— Ана приходила к тебе?

— Да, выясняла, что у нас с тобой.

— И?

— Я ответил, как есть. Ничего, кроме дружбы.

Софи слабо улыбнулась и нехотя кивнула мне. Неужели, она рассчитывает на что-то? Это было бы, по крайней мере, странно.

Наше молчание было недолгим. Услышав голосок Фиби, сообщающий, что всё готово, мы спустились на первый этаж.

Когда мы уселись за стол, мама загадочно произнесла:

— Вы не поверите, но завтрак готовила Фиби!

Я застыл с вилкой в руках.

— Мне уже страшно, — произнёс я актёрски дрожащим голосом.

— Тед! — протянула Фиби, и толкнула меня в плечо.

— Ау, как же больно! — корчась, словно от боли, простонал я.

Софи засмеялась, а затем, не желая больше сдерживаться, захихикала Фиби.

Мама смотрела на нас, как на идиотов, но потом, стала смеяться. Я смотрел на неё с улыбкой, потому что очень люблю её смех.

Еда от новоиспечённого шеф-повара Фиби Грей была довольно сносной, и я извинился, взяв свои слова назад. Я умею просить прощения. Я умею осознавать свою вину, не смотря на свои амбиции и принципы.

Когда мы закончили, Софи и Фиби принялись убирать со стола, а я и мама пили наши любимые, горячие напитки, она — чай, а я — кофе.

— Нужно съездить в больницу к Кристиану, — сказала мама, посмотрев на меня.

Вспомнив вчерашнее желание Софи съездить к своей тётушке, я решил попросить маму отвезти её к ней, а самому отправиться к отцу. Права у меня есть — я возьму папину Ауди. Она согласилась. Лицо Софи приняло грустное и отрешённое выражение. Видимо, она надеялась на то, что я поеду с ней.

Ох, детка, почему ты не можешь понять, что я имею виды на совсем другую крошку?

А что касается моей сестрёнки, так она была разозлена неимоверно:

— А я, что, опять остаюсь на хозяйстве?

— Такова твоя судьба, сестричка, — смеясь, говорю я. Она, точно, маленькая и противная девочка, показывает мне язык.

— Шалунья! — подстёгиваю её я.

— Тед, прекрати, — Ана бросила на меня серьезный взгляд, а потом сказала Фиби, — Ну, милая, если Софи не против, мы можем поехать втроём.

— Конечно! Так будет даже веселее. Тётя Клэр любит гостей, — сказала довольная Софи.

— Вот и отлично. Можешь идти собираться, Фиби, — сказала Ана, та, буквально, полетела в свою комнату.

Я перевёл взгляд на маму, она пристально смотрела на меня. Не выдержав столь испытывающего напора, я посмотрел на Софи. Она копировала Анастейшу. Я что, должен что-то сделать?

— Сегодня, твоя очередь мыть посуду, Тед, — объяснила мне она, — Фиби мне всё рассказала.

Мама кивнула, а потом забрала мою полупустую чашку и поставила всё это на тумбочку у раковины.

Тяжело вздохнув, я отправился мыть посуду.

Как только я закончил, то проводил их до машины, и попрощавшись с ними, отправился переодеваться. Посмотрев мимолётом на свою школьную сумку, я вспомнил о своих долгах перед Кальтцом. Недолго думая, я позвонил Мэйсону за помощью и поручил ему все свои письменные задания, а устные ответы — нужно будет подготовить самому. Главное, не забудь, Грей.

Закрыв дом, спускаюсь в гараж и завожу папину Ауди. Офигенный руль послушно подчиняется мне, у неё такой плавный движок, что так и хочется назвать её хорошей девочкой. Хочу себе машину. Свою машину.

Электронные ворота распахнулись предо мной, и я выехал с участка на оживлённую трассу.

Через двадцать минут, я оказался у медицинского комплекса, и взяв беленький халат, отправился в нужную палату.

Мистер Грей сидел в брюках и рубашке, делая какие-то пометки в ежедневнике, разговаривая по телефону. Он увидел меня, улыбнулся и жестом призвал к себе, не прекращая беседы.

— Андрэа, скажи Беккэнду, что всё в силе… Приготовьте мне контракт с кампанией Энди МакКвина, я его подпишу. И да, назначьте мне нового начальника охраны, так как Сойера уже нет, и я не знаю, кого бы он мне порекомендовал. Главное, этот мужчина должен быть опытным, зрелым, должен уметь водить машину, как Шумахер и не быть дебилом. Это все главные требования. Пока на этом всё. Надеюсь, за столько времени работы со мной, у вас появились мозги и проблемы не возникнут, — сказал он жёстко, а потом, отключился.

— Ты при параде, пап.

— Приходил придурок Хартли.

— Инспектор?

— А кто же ещё? Он спрашивал меня о человеке, перебегающем дорогу. Кажется, я его знал.

— Знал?

— Да. Его имя говорит о многом, но… Я не видел, кто именно перебегал дорогу, и не могу ничего утверждать. Я не могу говорить, что это было умышленно. Ещё, он начал расспрашивать меня о Сойере, словно не понимая, что мне трудно говорить и что все эти подробности он узнать может из бумаг. Сойер работал у меня почти восемнадцать лет. И ни один год, я не жалел об этом, — папа грустно свёл брови.

— Пап, — сказал я, и присел рядом с ним. Он приобнял меня одной рукой, а потом сказал:

— Ничего, я справлюсь. Смерть жуткая штука. Она никого не щадит. Ну, ладно, не будем о грустном. Почему ты приехал один? Где твоя мама, которая является моей женой? Моя дочь? А как Софи?

— Софи выписали ещё вчера. Они втроём уехали к её тёте, — сказал я спокойно.

Папа сжал желваки, резко встал с кровати, что я аж подпрыгнул, и заходил по палате. Херня, кажется, зря мама не предупредила его сама.

— Ну, и ты считаешь это нормальным? Ана должна была сказать мне, куда она собирается ехать днём!

— Папа, это совсем недалеко от Сиэтла…

— Это ещё и за городом? — прорычал он, злобно сияя глазами. Фигня, я только усугубил это!

— Пап, они решились неожиданно!

— А ты на чём добрался? — спросил Кристиан. Всё, тебе жопа, Грей младший.

— На Ауди. На твоей, — ответил я, предельно спокойно.

Папа сжал пальцами переносицу и, закрыв глаза, задал вопрос:

— Поцарапал?

— Нет.

— Ударил? — спросил он, скрипя зубами.

— Нет.

— Испачкал салон?

— Да нет же!

Папа открыл глаза, моментально округлил их, склонив голову набок:

— Пора покупать тебе машину, — строго сказал он.

— Давно пора! — обрадовавшись, сказал я.

— Меня выпишут из больницы и подумаем над этим.

— Ладно, — согласился я.

Тебе совсем не жопа, Грей.

Кристиан потёр виски, потом, встал с постели и заходил по палате.

— Знаешь, хорошо, что ты пришёл. Я хотел тебе позвонить и обговорить кое-что… Вообщем, приступим к делу, — я напрягся, уловив серьёзность его тона, — Здесь, в моём ежедневнике, на страницах триста двадцать семь — четыреста пятнадцать, написано где что лежит, как кого зовут, а также, примерное количество контрактов, которые ты должен подписать у меня в офисе. У нас с тобой одна подпись. Внешний вид, должен быть тебе известен. Строгий деловой костюм, белая рубашка, галстук… Вот ключи от моего кабинета, — папа говорил отрывисто, как босс, а у меня дрожали руки.