— Удачи в школе, ребята. Малышка Фиби, я тебя люблю! Теодор Грей, советую не лоботрясничать! Я на связи с директором школы, — прогнал папа, как всегда, свою короткую тираду перед нашим выходом из машины.
— И я тебя люблю, папочка! — чирикнула Фиби, и накинув на плечо свою хиппи-сумку, выпорхнула из мерса.
Я вылез следом, бросив взгляд на отца. Он уже отчитывался перед мамой, что высадил нас у школы живых и невредимых.
Фиби чмокнула меня в щёку, пожелала удачи, и счастливо улыбаясь, умчалась к ждущим её Эмили и Эве. Эва, как всегда, выглядела сногсшибательно. Чертовски длинные ноги, прекрасно уложенные золотые волосы, тонкая талия и очаровательная улыбка… Моя кузина похожа на Афродиту. Жили бы мы в прошлом, когда двоюродных братьев и сестёр женили. Я бы, наверное, обязательно взял её в жёны…
Дерьмо, куда заносят меня мои мысли?
Нет, я бы не выдержал её характера. Не смог бы переносить её бесконечной любознательности, не смог бы терпеть её болтливости. Господь спас! Она дружелюбно улыбнулась мне, и помахала своей рукой, я проделал тот же жест. Потом, она, Фиби и Эмили удалились. Эмили - это закалённая, русоволосая спортсменка, подкаченная и весьма симпатичная. Отличница, староста в их классе, и вице-президент нашей школы. С четырёх лет, как мне рассказывала Фиби, она профессионально занимается плаванием, но даже её популярность, не может поспорить с популярностью модницы Эвы, которой все девочки школы стремятся подрожать. Но что бы то ни было, Фиби — душа этой компании. Я не раз был свидетелем того, как она решала их споры, конфликты…
Я видел, как она мирила их и заставляла держаться вместе. Этим она похожа на нашу маму. При всей своей силе духа, моя сестрёнка очень ранима, и я знаю, что любому, кто её обидит — я готов оторвать яйца, поэтому, я слежу за кругом её общения.
— Тед, привет! — окликнул меня Мейсон Вэндем, мой лучший друг, на протяжении уже многих лет. Он немного сутулый, блондин, с ярко-голубыми, маленькими, проницательными глазами. На уроках он надевает свои очки в чёрной оправе, и погружается в науку.
Он шарит, кажется, во всём. Проще всего ему даются точные науки, а я же, как он выражается: «типичный гуманитарий».
— Привет, как дела?
— О, мистер Грей, вы не поверите! Моя работа заняла первое место в химических разработках по всему штату - это действительно круто.
— Да, это круто, Мэйсон, но я тебе верю, — смеясь ответил я.
— Просто я сам себе не верю!
— Ох, ну прекрати! — сказал я. Его голубые глаза весело сияли.
— У нас сейчас биология, — подтвердил факт он, пока мы шли по огромному, забитому людьми коридору.
— Да, — грустно согласился я.
— Ты готов к тесту? — спросил он. Чёрт. Я совсем забыл про тест…
— Я думаю, что нет, — сказал Мэйсон и ждал моего подтверждения.
— Ты прав.
— Но у тебя есть я, который решил все шесть вариантов и выучил их наизусть. Мы всё равно сидим вместе, так что, я буду писать ответы твоего теста в своей тетрадке карандашом, а ты только спиши, -ответил улыбающийся Мейсон.
Ох, как мне повезло с другом.
— Тебе доставляет удовольствие помощь другим? — спросил я.
— Кому другим? Я помогаю своему лучшему другу, — заявил он.
Я хлопнул его по плечу, и мы направились дальше.
— Смотри, Грей ведёт своего карманного зверька на урок! — протянул Фрэнк Роджер своему напарнику Вину Фраймену.
Роджер и Фраймен — двоюродные братья. Они одеваются с большим вкусом а-ля педик, их волосы уложены лаком. Два слащавых урода, у которых больше понтов, чем ума.
— Грей, на каком рынке ты купил такого зубастого грызуна? — вторил Роджеру Фраймен, захохотав.
Эти ублюдки не выведут меня из себя. Спокойно, Грей.
— До птичьего рынка вам далеко, а вот зоопарк ближе. Там как раз нужны полоумные обезьяны с начёсами, сечёшь Фраймен? — сказал я, лишив их двоих дара речи.
Мэйсон смущённо улыбался, когда я бросил на него взгляд, он с трудом сдерживал восторг. Чёрт, мне это льстит. Когда мы повернули за угол, мой друг взвизгнул. Если честно, я не понимал — почему это кажется ему таким невероятно сложным трудом — втаптывать грязь в грязь?
— Чёрт, Тед, как ты их, а? Они языки проглотили сразу же, я восхищён!
— Успокойся, Мейсон. В следующий раз, я им набью их наглые рожи, если они будут оскорблять тебя.
— Ну уж нет, Тед! Я сам смогу сделать их, честное слово! — с жаром говорил друг, но остановился, на что-то уставившись.
Я проследил его взгляд. Там была девушка. Она сидела на подоконнике у открытого окна и читала какую-то книгу, лежащую на её коленках. Когда она бросила на меня оценивающий взгляд, холодно осмотрев с головы до ног, я увидел прекрасный цвет её глаз: он был светло-синий или самый насыщенный голубой… Цвет летнего неба в погожий день. Её волосы нежно приподнимал ветер, их цвет так же волшебен… Волнистые локоны развивались… Они и белокурые, и золотые, и светло-пепельные… Но естественные. Эта блондинка обладает очаровательными, фигурными ногами, их во всей красе показывают белые, джинсовые шорты. У неё малиновые, сочные губы, а ресницы и брови светло-русые, что делает её лицо очень аристократичным. Она похожа на ангела. У неё кожа также безупречна, как и у фарфоровой куклы. Она… Встала и ушла… Блядь, что это было?
— Тед! Тед! — щёлкает пальцами перед моими глазами Мэйс, — Приём!
— Ты видел ту девушку?
— Я обратил внимание лишь на плеер, лежащий на сумке рядом с ней. Он крутой. Но она, кажется, больше любит читать.
— Возможно… А кто она?
— Айрин Уизли. Наша ровесница. Она учиться в нашей школе уже три месяца. До этого, она жила с семьёй в Далласе, училась в танцевальной школе-студии. Теперь, она занимается в нашем школьном театре и у нас общий урок астрономии и философии. С тобой у неё физкультура и экономика.
— Откуда ты всё знаешь?
— Эй, я же работаю в школьной газете. Я знаю почти всё. И если бы ты не прогуливал свои два последних урока, то знал бы это тоже. О ней все шепчутся, она ни с кем не тусит.
— Почему?
— Говорят, она очень борзая. Любит спорить и не любит людей. Короче, в школе у неё друзей нет. И… Почему ты так интересуешься? Она тебе понравилась?
— А… Что? Нет! — негодующе зашипел я на Мэйсона.
«Понравилась!» Ещё чего? Меня больше магнитят брюнетки. Ну, и некоторые блондинки… А хотя, да. Она секси.
— Ладно, идём, — смеясь сказал Мэйс, когда прозвенел звонок. Немного потоптавшись в коридоре, мы вошли в кабинет биологии.
Белокурая, борзая Айрин почему-то заклинила в моей голове. Для урока физической культуры у меня всё равно нет с собой формы, а вот на экономику сходить можно. В моей жизни давно не было ничего интересного связанного с девушками.
Это было первой причиной завязать знакомство. Второе — если она, действительно, такая дикая штучка — я смогу изумительно её укротить. Да, она то, что нужно. Я начал вспоминать, что интересного с противоположным полом у меня было последний раз? Я ужаснулся… Меня можно назвать мучеником. Или монахом. Как угодно.
После секса на выпускном в девятом классе, я и Джемма перестали общаться вообще. Но, в принципе, мы и познакомились в тупых обстоятельствах. На тусовке в кишащем шалавами и мажорами клубе, где она была готова отдаться мне сразу же. Эта Джемма старше меня на четыре года и встречался я с ней три недели, только из-за секса. Как бы это по-ублюдчески не звучало, это правда. Когда об этом прознал мой отец, мне пришлось хреново. Папа неустанно готов повторять, что я должен буду стать хозяином его империи, когда он будет не в силах, поэтому, о всяких шалавах пришлось забыть. Да и потом, мне и так очень круто живётся.
