То, что происходило дальше, происходило стремительно. Одним коротким движением мальчик выбросил вперед руку, которая угодила точно между ног стоящему рядом мужчине, и с силой сжал пальцы, не разжимая их, отдернул руку обратно. Мужчину тряхнуло, как от удара током. Следующим движением мальчик всем своим маленьким весом нанес удар по руке мужчины державшей пистолет. Однако этого было мало. Пальцы обученного убийцы не разжались, и оружие осталось в руке. Но мальчишку это не остановило. Он схватил эту руку своими тонкими пальцами, притянул к голове и впился зубами в запястье всей силой челюстных мышц. Мужчина взвыл.

Напарник мужчины, стоявший за машиной, оценил ситуацию, присев на корточки, вытянув вперед руку с оружием, подхватив ее второй рукой, он тщательно выцеливал противника. Но кроме напряженной спины напарника ему ничего не было видно. Он ничего не говорил, не гримасничал, лицо его было спокойно и решительно. Борьба напарника с мальчишкой тем временем продолжалась.

Как разыгравшаяся кошка вцепляется в руку своего хозяина так мальчишка, повисший на руке, не разжимал зубы. Мужчина подбрасывал, швырял его о землю, пытался нанести удар свободной рукой, ничто не помогало. Челюсти мальчишки сковала мертвая хватка. Возможно, если бы у мужчины было время подумать и оценить ситуацию, он поступил бы иначе. Достаточно было развернуться, подставив мальчишку на линию огня напарника. Можно было просто придавить его ногой к земле и вырвать из зубов свою руку. Да просто сломать его тонкую шею одним коротким, отработанным движением. Десятки вариантов могли бы быть использованы, будь у мужчины время сориентироваться, и не заливай его мозг волна стремительной выжигающей боли. Вместо всех этих вариантов он выбрал самый простой и доступный. Он попытался перехватить пистолет левой рукой. Мальчишка словно ждал этого момента. Когда онемевшие дрожащие залитые кровью пальцы мужчины разжались, отдавая оружие второй руке, мальчишка разжал зубы и всем весом кинулся в сторону пистолета.

Давая себе отчет в потере инициативы, мужчина не стал догонять вырвавшегося мальчишку, а просто отскочил в сторону. Напарник мгновенно оценил ситуацию. Ему не требовалось долго целиться. Надо было только надавить спуск. Ударный механизм воспламенит порох, и пуля из безгильзового патрона нанесет сокрушительный удар в лицо мальчишки.

Палец надавил спусковой крючок. Вспыхнул порох. Глушитель не дал звуку порохового взрыва распространиться над улицей. Молча подпрыгнул тяжёлый пистолет, щелкнув как зубами затвором. Особенностью этого разработанного специально для КГБ оружия была низкая начальная скорость пули. Такое оружие отличает очень низкое останавливающее действие. Но в руках обученного специалиста по устранению этот недостаток не имеет решающего значения. Есть три места на теле человека, поражение которых приводит к мгновенному останавливающему действию при любой скорости. И одним таким местом является голова. И именно в это место пришла выпущенная этим ранним летним утром пуля.

Палец мужчины так и не запустил спусковой механизм. Руки его расслабились, голова упала на грудь, ноги подогнулись. Тело мягко завалилась набок. Второй мужчина, сжимающий кровоточащую руку, с ужасом перевел взгляд со своего погибшего напарника в сторону мальчишки. И в следующее мгновение пистолет вновь подпрыгнул в тонких детских ладонях.

В то время как у Боровицкой разворачивалась эпопея со стрельбой, с другой стороны от Каменного Моста, по улице Дмитрова приближалась еще одна машина. Странного вида, отдаленно напоминающая "Победу". У неё была закруглённая задняя часть и длинный капот. Однако этим сходство и ограничивалось. В отличие от обычной гражданской машины у этого автомобиля не было окон. Там где должно было быть лобовое стекло, красовались сплошные листы с прорезями для обзора. Тоже было и с окнами дверей. Эта машина не имела названия, только серию: БА – СПЕЦ-М. Созданная на базе бронеавтомобиля времен войны она имела вид городского автомобиля.

Бронеавтомобиль специальный модернизированный. От своего прототипа унаследовал только бронирование. У него не было верхней пулеметной башни. Был заменён двигатель, полностью изменена ходовая часть.

Высокие колеса с грубым протектором медленно катились по улице Димитрова. Внутри находилось два человека. За рулем был отставной полковник Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Сидевший рядом мужчина звание имел значительно ниже, нежели его водитель. В документах он числился как отставной Гвардии Капитан отдельной стрелковой роты. А в нынешнее время служил в НИИ "СРЕДМАШ", где заведовал научной лабораторией.

– Как вы хоть что-то видите? – Завлабораторией приблизился к смотровой щели и попытался разглядеть улицу.

– Приемлемый обзор. – Полковник посмотрел на пассажира. – К тому же это была ваша идея.

– Да, моя. – Пассажир откинулся на спинку и погрузился в изучение лежавший на коленях карты. В салоне было темно, поэтому одна рука пассажира была занята фонариком, желтым рассеянным лучом выхватывающим отдельные области карты.

Голова полковника находилась в постоянном движении. Для увеличения обзора нужно было менять угол. Ему это не мешало, но со стороны он выглядел комично. Постоянно крутил головой, то нагибаясь вперед, то вытягивая шею и глядя сверху вниз. Это было похоже на странный танец неизвестного племени, или сложное гимнастическое упражнение для разминки шеи. При этом руки и спина полковника не двигались.

Бронеавтомобиль вывернул к мосту. Двигатель увеличил обороты, заливая салон новый волной тяжёлого гула.

– Второй пост, движение. – Сообщил полковник.

Завлаб машинально подался вперёд, тут же вернулся обратно и ещё внимательнее уставился в карту.

– Скоро узнаем, на что способны ваши заплечных дел мастера.

– С мальчишкой справятся. – То ли с недовольством, то ли с плохо скрытой тоской ответил полковник.

– Может быть, может быть, – неясно пробормотал завлаб.

Броневик преодолел мост и скатился к площади у Боровицких Ворот. Пересекая площадь, он сбавил ход, едва свернув на проспект Карла Маркса, и вовсе остановился. Полковник прильнул к смотровой щели, полоска света выхватила сведенные брови. Коротко глянув на полковника, завлаб тоже подался вперёд. Рука полковника потянулась к ручке двери, но завлаб остановил его:

– Двери не открывать, – скомандовал он. – Продолжаем движение. Объект угнал машину, у нас мало времени.

Полковник повернул голову, некоторое время внимательно изучал завлаба. Ничего не ответив, он включил передачу и надавил акселератор.

Завлаб вернуться к изучению карты.

– Давайте по проспекту.– Отдал он новую команду.

Большие колеса броневика вывернулись, автомобиль дрогнул и, обойдя два неподвижно лежащих тела, двинулся вдоль проспекта.

– Первый пост первого периметра полная потеря личного состава.– Процедил полковник, отдавая должное установленному порядку.

Через некоторое время он сообщил:

– Первый пост второго периметра полная потеря личного состава.

Завлаб скрючился над картой, лежавшей у него на коленях. Он переложил фонарик в левую руку, правую вооружил карандашом и делал на карте пометки. В ответ на последнюю поступившую от полковника информацию сделал пометку, потребовал уточнений:

– Подробнее.

– Два тела. Расположены поперёк возможного движения в сторону площади Дзержинского.

– Продолжаем движение в сторону площади Дзержинского.

– Так точно.

Бронеавтомобиль прибавил скорость. Полковник сделал это машинально без запроса на разрешение. Не давая себе в том отчета, полковник уже всем телом приблизился к лобовой броне и неотрывно рассматривал дорогу через щель обзора.

– Попытка блокирования при въезде на улицу Дзержинского, – сообщил он.

– Потери?

– Трое пеших, один автомобиль с группой.

Завлаб подсунул руки под карту, лежащую на коленях, чтобы приподнять ее края и на пол не упали фонарик и карандаш. Также как и полковник, он прильнул к смотровой щели. Ему не потребовалось много времени, чтобы оценить увиденное. Он отдал короткое и ясное распоряжение: