Тварь опять замерла. Они на цыпочках вернулись в помещение и прикрыли за собой дверь.

– Он ищет себе пару, – шепотом предположил Боб. – И не может найти.

– Чушь, – возразил Шкипер, – в океане должны быть такие же, как она, еще.

– Ты много их видел? – осадил его Ник.

– Монстр приплыл на звук ревуна, который ты включил, – добавил смотритель, неприязненно глядя на Штуцера.

Тот неловко пошевелился и уронил со стола какую-то металлическую посудину, которая с оглушительным звоном запрыгала по каменному полу.

– Да чтоб тебе! – в сердцах выругался Ник.

Монстр опять заревел и налег своей тушей на маяк. Стены завибрировали.

– Надо включить ревун, – посоветовал Штуцер.

– Нет, – решительно возразил смотритель, – будет еще хуже.

Раздался новый крик и еще толчок, на этот раз более сильный.

– Я включаю! – заявил Штуцер.

– Не вздумай! – предостерег Ник.

– Да пошел ты! – огрызнулся Штуцер. – Я здесь командир!

– Это мой маяк! – попытался осадить его Боб.

– А тебя, вообще, не спрашивают! – отрезал тот. – Иначе, сдохнем все.

Он дернул рубильник. Маяк издал рев. Тварь ему ответила. Маяк повторил. Тварь отозвалась. Уши у них заложило. Они словно бы очутились между Сциллой и Харибдой и явно были здесь лишними. Часть людей снизу поднялась наверх.

Разговор монстра с маяком длился около получаса. Всем уже начало казаться, что, наговорившись, тот уплывет восвояси. Но получилось не так.

До твари начало доходить, что что-то здесь не так. Ее ответы ревуну стали медленно менять тональность, в них появились новые интонации и звуки сделались длиннее, иногда они были сдвоенными. А ревун издавал все те же ровные сигналы через равные промежутки времени – каждые тридцать секунд. Монстр начал впадать в раздражение, его спина заходила ходуном.

Внезапно из воды взвился исполинский круглый хвост с жалом на конце и хлестнул по маяку. Все незакрепленные предметы в комнате попадали. Тварь замолчала, а ревун продолжал работать.

Монстр еще раз словно бы задал маяку какой-то вопрос серией из трех мощных звуков.

Ответ ревуна был все тем же – он издавал короткие однообразные сигналы, слушать которые монстр больше не хотел.

Хвост из воды еще раз обрушился на маяк. Теперь удар был гораздо сильнее. Стекла треснули и осыпались. Сам собой включился прожектор.

Удары стали следовать один за другим, стены заходили ходуном, по ним побежали трещины.

– Быстро вниз! – крикнул смотритель.

Но до всех и так уже дошло, что они погибнут, если здесь задержатся. Все побежали по гудевшей от ударов бестии винтовой лестнице.

Кто-то отодвинул засов и распахнул входную дверь. Был прилив, и вокруг до самых скал плескалась вода. У основания болталась на цепи та самая лодка.

– Надо уходить! – решил Штуцер.

Они погрузились в лодку, но смотритель никак не мог найти нужный ключ, чтобы отомкнуть цепь. Ник отодвинул его и выстрелил в замок из автомата. Хвост монстра в очередной раз обрушился на маяк, и верхушка того рухнула вниз, вместе с ревуном и прожектором. Они едва успели укрыться в маяке от падающих обломков.

Хоть ревун и умолк, но разъяренного монстра это не успокоило. Он продолжил свои атаки на маяк.

Боб оттолкнул лодку, но сам в нее не прыгнул.

– Гребите к берегу! – крикнул он и метнулся обратно.

Только сейчас Ник заметил, что и дочери его в лодке нет. Через секунду Боб выскочил наружу с чем-то тяжелым в руках. Он прыгнул на спину монстра, вздымающуюся из воды. Все замерли.

Скользя и временами падая, Боб направился по спине к голове чудовища. Пока он до нее добирался, следующий удар хвоста снес еще половину маяка. Боб едва не скатился в воду, но удержался, воткнув в спину твари нож и ухватившись за него.

Наконец он добрался до отверстия, из которого монстр выбрасывал фонтаны воды, поджег бикфордов шнур и швырнул туда свою ношу. Затем кинулся прочь. Но далеко отбежать не успел.

Громыхнул взрыв. Ник видел, как взрывчатка разворотила спину монстра, образовав на месте фонтана кровавую воронку около двух метров в диаметре. Монстр издал леденящий душу рев смертельно раненного животного. Он оставил в покое наполовину разрушенный маяк и поплыл в море. Делал он это очень медленно, и было видно, что теперь его смерть – всего лишь вопрос времени. Смотрителя у него на спине не было.

– Надо бы вернуться за его дочерью, – предложил Ник.

– Она так завалена обломками, что нам до нее не добраться, – остановил его Штуцер. – Если она вообще жива.

– Я возвращаюсь! – заявил Ник. – Нужно проверить.

– Отставить! – приказал Штуцер и направил на него автомат.

То же самое сделали и его люди.

– Мы уходим! – распорядился Штуцер.

– Шкура ты! – сказал Ник.

Штуцер сделал вид, что не расслышал.

На веслах они двинулись вдоль берега. Найдя лестницу, поднялись по ней наверх. Машины стояли на прежнем месте.

– Вот и переночевали, – вздохнул Алистер. – Жили, себе, люди жили, а тут явились мы и все разрушили.

– Разрушил монстр, – поправил Штуцер.

– А кто его привадил? – напомнил Ник.

Штуцер бросил на него недобрый взгляд исподлобья, но ничего не ответил.

Светало. Вдали темной громадой маячил уплывающий в море монстр. С его спины время от времени поднимались фонтаны воды, смешанной с кровью, которые становились все ниже и ниже. Монстр издыхал. Они смотрели на эту мрачную и величественную картину, как зачарованные.

Наконец, фонтаны прекратились вообще, и монстр стал тонуть. Когда он полностью погрузился под воду, возникла вращающаяся воронка, но через минуту исчезла и она. К месту его гибели тут же устремились, рассекая воду плавниками, разнообразные морские твари.

34

Все расселись по машинам.

– Ну, – Штуцер повернулся к Нику, – твоя очередь. Куда нам теперь? Давай, командуй.

Ник включил навигатор, ввел первую пару координат и стал ждать, пока гаджет поймает сигнал со спутника.

– Что там? – Штуцер нетерпеливо заглянул ему через плечо.

Ник отстранился.

– Погоди, дай прогреться!

Результат его обескуражил – прибор показывал вход в убежище в море, левее разрушенного маяка.

– Фигня твоя игрушка! – пренебрежительно скривился Штуцер. – Быть такого не может. Либо она врет, либо…, – он сделал красноречивую паузу.

– Либо, что? – с вызовом переспросил Ник.

– Либо ты! – жестко ответил тот.

На щеках у Ника заиграли желваки.

– Ты, земляк, говори да не заговаривайся! – осадил он. – А то…

– А то, что?

– Придется держать ответ.

– Ответ? – насмешливо переспросил тот. – Я готов отвечать за все хоть сейчас!

– И за маяк тоже? – напомнил Ник.

– Надо будет – отвечу и за него. А вот ты не отвечаешь ни за что.

– За что же это?

– За убийство на «Грин-парке»! – брякнул тот.

– Вон ты что вспомнил! – удивился Ник.

– Я никогда об этом и не забывал.

– Тот тип был вором, это раз, – возразил Ник. – Его убил не я, это два. А вот теперь ты объясни мне кое-что.

– Что?

– Кто перерезал веревку, которая держала воздушный шар мо мной?

– Она оборвалась сама, – сказал Штуцер.

– Как же, сама! Я видел конец веревки и пока еще могу отличить, где оборвано, а где отрезано.

Штуцер набычился.

– Ты хочешь знать правду? – вдруг спросил он притворно вкрадчивым голосом.

– Да.

– Ладно – это сделал я.

– Почему?

– За убийство Ветерка.

– Но с меня сняли все обвинения! – воскликнул Ник.

– Их не снял я! – прорычал в ответ тот.

– А ты тут при чем? – удивился Ник.

– Он был моим братом, – признался Штуцер.

– Вот как?

– Да. Непутевым, но все-таки братом. Родная кровь, понимаешь. И никто мне не доказал, что ее пролил не ты!

– А кто тогда убил Марвина?

– Не знаю, – отмахнулся Штуцер. – Возможно, твои дружки, чтобы выгородить тебя.

– Я вижу, ты совсем дурак! – заключил Ник.