Утром они долго выжидали и прислушивались, прежде чем отпереть дверь. Предосторожности оказались напрасными – в зале уже никого не было. Только сейчас Ник смог рассмотреть большие и малые пассажирские самолеты, застывшие много лет назад на летном поле. Разбитые и разграбленные, они представляли собой печальное, но все равно впечатляющее зрелище.

– А ведь они когда-то летали, и каждый мог ими воспользоваться, чтобы оказаться в любой точке мира, – сказал Ник стоявшему рядом Янусу. – Представляешь?

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, мне трудно это вообразить.

Они отправились обследовать окрестности аэропорта. В подвалы спускаться не стали – было подозрение, что там спят ночные «диспетчеры». Зато заглянули в «дьюти-фри» и рестораны, и обнаружили кое-какую еду: сардины в жестянках, печенье, вино, шоколад, газировку с осадком. Все было просроченное, но на вкус вполне пригодное.

В гараже пожарной части за закрытыми изнутри воротами стояли две красные машины.

В баках у обоих имелось немного топлива, шины тоже были целыми. Одна из них завелась сразу, и они решили не мучиться больше с дрезинами, а ехать дальше на машине. Заправившись на АЗС и прихватив запас топлива в канистрах, тронулись в путь.

Дороги были разбиты и захламлены остатками автомобилей, часто приходилось объезжать ямы и воронки, но двигаться на автомобиле все равно было комфортнее и быстрее, чем на дрезине.

Впереди показался огромный торговый центр. У Барыги загорелись глаза.

– Давай заглянем! – толкнул он Штуцера. – Там столько всего есть!

– В другой раз! – отмахнулся тот.

– Нет, правда, – не унимался Барыга. – Сам же говорил, что тебе нужны швейцарские часы. Здесь мы их точно найдем.

– Ладно, привал! – вдруг смягчился Штуцер.

– Какие часы, вы что? – возмутился Ник. – Мы за хламом сюда приехали или по делам?

Но Штуцер уже ничего не слушал. Нику пришлось, скрепя сердце, отправиться за всеми. Впереди шли Штуцер и Барыга, набивая рюкзаки часами, ювелиркой и дорогими безделушками.

– Вот это да! – восхищался Барыга. – Таких магазинов в Лондоне давно уже не осталось.

Вдруг что-то похожее на обрубок толстого шланга метнулось из темного угла, сбило Барыгу с ног, так что у того хрустнули кости, и уволокло в нору. Тварь вползла в нее задом, таща жертву за собой, и остальные не могли стрелять, хотя Барыга хрипел, чтобы они открыли огонь, потому что ему все равно конец. Но убить своего никто не решался. Еще некоторое время они слышали его душераздирающие стоны и проклятья, а потом все затихло.

Зато стало слышно, как мутант с отвратительным чавканьем пожирает свою жертву. Штуцер не выдержал и выпустил очередь в нору, но звуки не прекратились. Видимо, трапеза происходила за поворотом и пули не принесли вреда ее хозяину.

Ник бросил гранату, громыхнул взрыв, в норе все затихло. Люди с мучительным ощущением бессилия поспешили прочь, пока не подоспели другие твари.

Поначалу все были угрюмыми от первой потери, но по мере продвижения вперед, тревога стала уходить все дальше. Их охватило приятное чувство расслабленности и спокойствия. Затем появилась эйфория. Один боец начал хохотать, другой затянул песню. Ник ожидал, что Штуцер сейчас их приструнит, но тот и сам принялся подпевать.

Ник привстал и вдруг почувствовал, что сидит в чем-то влажном. Он провел пальцами по сидению и поднес ладонь к окну. Это была кровь. А под ногами, покрывая пол на несколько сантиметров, ласково хлюпала теплая коричневая жижа.

– Чья кровь? – тупо спросил Ник в пространство.

Никто не ответил. Понимание пришло из глубины сознания, где прозвучал чей-то вкрадчивый голос: «Твоя, приятель, твоя собственная. Не бойся».

– Останови машину! – приказал Ник водителю, который блаженно улыбался и почти не смотрел на дорогу.

Завизжали тормоза. Выхватив нож, Ник вспорол сидение. Внутри оказалась все та же жижа, она же находилась и за спинкой сидения. Вещество пузырилось и бурлило, как будто кипело на медленном огне, но было не горячим, а приятно теплым.

Ник оглянулся. От цистерны в кабину шел толстый шланг, по которому перетекала и клокотала мутная мерзость.

– Все вон! – приказал он.

Сталкеры высыпали на дорогу. Только что оравший песню Угол потер лицо рукой.

– Башка раскалывается! – пожаловался он.

Остальные тоже стояли, словно с глубокого похмелья. У многих руки и ноги были в пятнах крови, а на лицах проступила мертвенная бледность.

– Еще немного, и эта машина привезла бы нас в мир иной! – сказал Ник.

В покинутой кабине вдруг включился магнитофон с развеселой музыкой, и замигали фары.

– Приглашает обратно, падла! – понял Янус.

Преодолевая головокружение, которого у него никогда не бывало прежде, Ник взобрался наверх и заглянул в цистерну. В ноздри ему ударило химическое зловоние. В резервуаре водоворотом ходило коричневое месиво.

Он бросил в бак гранату, захлопнул крышку и спрыгнул на землю.

– Ложись!

Громыхнул взрыв. Бак разворотило, субстанция с визгом полилась во все стороны и выплеснулась в кабину. Теперь она поменяла цвет на мертвенно синий. Ощущение эйфории у людей пропало окончательно.

– Сдохла! – констатировал кто-то.

Дальше пошли пешком. Через пару километров вдоль дороги потянулись поля, покрытые странными растениями, похожими на квадратные подушки со слегка закругленными углами. Растения показались им подозрительными, но спускаться с дороги и преодолевать придорожную канаву с насыпью, чтобы посмотреть, что это такое, никто не захотел. Все они были настолько уставшими от езды на кровососущей машине, что еле волочили ноги.

– Я чувствую себя так, будто из меня откачали пару литров крови, – пожаловался Филин.

– Тогда бы ты уже умер, – отозвался Янус.

Чем дальше они шли, тем ближе к обочине становились странные подушки. Хотя раньше, Ник мог бы поклясться в этом, до них было довольно далеко. То же самое заметил и Янус.

– Гляди! – толкнул он Ника. – Эти хреновины подбираются к нам.

– Чушь, растения не могут двигаться! – не поверил тот.

– Если это растения.

Перед глазами у Ника все плыло, словно в тумане, голова кружилась, ноги подгибались от слабости.

Янус поднял автомат и выстрелил по ближайшей подушке, которая уже была на краю канавы. Никто не успел его остановить. Псевдо растение взвыло и перевернулось на спину. Стало видно, что снизу у него находится зубастая пасть и несколько коротких, но, видимо, сильных лап. Тварь билась в агонии. Остальные «овощи» бросили маскироваться и короткими частыми прыжками устремились к путникам. Люди, не сговариваясь, побежали вперед.

Некоторых особо прытких тварей они сбивали выстрелами на лету. Те заваливались на спину и их тут же пожирали сородичи, гурьбой наваливавшиеся на каждого сбитого, так что тот оказывался далеко внизу. Процесс проходил с неприятным вакуумными звуком, как будто живые просто втягивали убитых в себя. Насытившиеся оставались на месте, но остальные стремились к людям.

Дорога пошла вниз. Беглецы опускались в ложбину, и за поворотом их глазам открылась заброшенная фермерская усадьба. Это был единственная возможность укрыться от тварей и, если повезет, спастись. Они устремились туда.

В крепком каменном доме с забранными ставнями окнами царила разруха, но тяжелые дубовые двери уцелели. Едва они забаррикадировались внутри, как подоспели и твари. Они ткнулись в двери, убедились, что это бесполезно, и заняли все пространство вокруг дома. Теперь люди смогли рассмотреть их поближе. Это были не растения, а полноценные животные со светло-зеленой короткой шерстью, которая придавала им сходство с гигантскими патиссонами почти квадратной формы. Неподвижность их казалась абсолютной, даже дыхание ее не нарушало. Ник понял, что в таком состоянии они могут пребывать сколько угодно долго. Их защищала чудовищная вонь, висевшая над ними плотным невидимым облаком. Ее было слышно даже через закрытые окна и ставни.