К счастью, он еще не появился. Или уже? Если так, тогда дни нынешнего человека сочтены. У ютящихся в метро и подземельях не останется никаких даже призрачных шансов уцелеть. Собственно, их и так нет. «Все мы уже умерли, только отказываемся это признаться», – вспомни Ник слова Бивня, который в свое время открыл ему глаза на многие вещи.

Несколько раз рельсы перед дрезиной перебегали одиночные твари. Ни одна из них, благоразумно оценив превосходство людей, не сделала попытки напасть на них.

Однажды наперерез дрезинам из какого-то переулка бросилась стая шестилапых собак, но люди успели проскочить вперед и собаки отстали – скорость у сцепки оказалась больше, даже стрелять не пришлось.

Глядя на то, как привычно и властно распоряжается Штуцер, Ник чувствовал уколы самолюбия. Он был уязвлен тем, что командование экспедиции доверили не ему – владельцу карты, отбившему ее у бандитов, а поставили над ним непонятного Штуцера, только потому, что так захотелось главному спонсору.

Когда ревность одолела Ника вконец, он прибег к доводам разума: «Спокойно, – говорил он себе, – наши интересы на данном этапе совпадают. Разногласия могут начаться тогда, когда убежище будет найдено и начнется дележка, но до этого еще далеко. Нужно переживать неприятности по мере их поступления».

Словно почувствовав его мысли, Штуцер подсел к нему.

– Ну что, заместитель, – спросил он с показным дружелюбием, – сверим часы?

Ник механически глянул на циферблат.

– Не эти, – засмеялся тот, – согласуем еще раз наши планы.

– Зачем?

– Для лучшего понимания. Итак, что мы должны сделать?

– Найти убежище.

– Не только. Совет метро поставил перед нами задачу дойти до Истборна, обследовать местность на предмет радиации, осмотреть убежище, а затем, если получится, найти лодку или яхту, проплыть вдоль побережья и вернуться в Лондон морем.

О возвращении морем Ник слышал первый раз.

– Почему нельзя вернуться назад тем же путем? – спросил он с недоумением.

– Потому, что они хотят знать, что творится в других местах, – терпеливо разъяснил Штуцер.

– А не пошли бы они к черту? Это дополнительные опасности и мы можем потерять гораздо больше людей. Пусть плавают сами.

– Нет, так не пойдет! – твердо сказал Штуцер. – Кто платит, тот и заказывает музыку.

– А ты, значит, представитель заказчика? – уточнил Ник.

– Да, так и есть.

– Не так уж много они заплатили.

– Много или не много, а без их помощи этой экспедиции не было бы.

– Была бы другая, – возразил Ник.

– Но образовалась эта. Ты ведь не собираешься менять правила по ходу игры?

– Нет, – буркнул Ник.

– Вот и хорошо, – кивнул Штуцер. – Идем дальше.

Но покрасоваться в роли стратега ему не удалось.

– Впереди завал! – доложил Янус.

Все взглянули на рельсы. Метрах в ста перед ними громоздились набросанные шпалы и куски ржавого железа.

Штуцер повернулся к Динамиту.

– Тормози!

Тот поставил двигатель на холостые обороты и нажал на тормоз. Дрезина остановилась.

И тут же из окружающих развалин к ним бросились странные существа. Грязные, наполовину покрытые шерстью, с уродливыми наростами на головах и телах, рычащие от ненависти и голода, они то бежали на четырех лапах, то становились на задние, и тогда путешественники могли видеть, что передние когда-то были руками с длинными пальцами, а теперь пальцы почти срослись и увенчались звериными когтями.

– Огонь! – скомандовал Ник.

– А если это люди? – усомнился Штуцер.

– Тогда это еще хуже! – отрезал тот.

Пока бойцы медлили, передние мутанты добрались до дрезин и принялись раскачивать их, ухватившись за прутья. В глазах нападавших не было ничего человеческого, а из оскаленных пастей неслись только рычание и вой.

Некоторые из них, те, что еще были способны передвигаться на задних лапах, тащили с собой куски труб и арматуры. Ими они принялись колотить по клеткам и совать внутрь.

– Стреляйте же, идиоты! – закричал Ник и сам открыл огонь первым

Мутантов было с полсотни. Пули быстро проредили их ряды, и они обратились в бегство. Ник выскочил наружу, остальные последовали за ним. Развивая успех, они некоторое время преследовали беглецов – больше для вида, чем из желании их добить.

Оказавшись на недосягаемом для пуль расстоянии, мутанты остановились. Крупный косматый вожак встал на задние лапы и потряс в воздухе кулаком, издав ужасный вой, в конце которого прозвучало несколько невнятных человеческих слов. Они были косноязычными и почти неузнаваемыми, но люди все-таки разобрали их.

– Будьте вы прокляты! – проклекотал вожак голосом, начисто лишенным человеческих интонаций.

У всех мороз пробежал по коже. Впечатление было таким, как если бы внезапно заговорили кот или собака. Вожак встал на четвереньки и потрусил прочь, стая потянулась следом.

Расчистив завал, путешественники продолжили путь.

– За что он нас проклял? – тихо спросил Алистер.

– За то, что мы убили его соплеменников, – охотно пояснил Янус.

– А может, за то, что мы остались людьми, а они – нет? – предположил Алистер.

– И такое возможно, – согласился Штуцер.

– Не надо было этого делать, – сказал Алистер.

– Не надо? – удивился Штуцер. – Ты, наверное, хотел стать их едой на сегодня?

Алистер посмотрел на него диковатым взглядом.

– Но они же люди. Или были ими когда-то.

Ник положил руку ему на плечо.

– Мы избавили их от мучений.

Алистер сбросил его ладонь.

– А ты бы хотел, оказавшись на их месте, избавиться от мучений таким способом? – неприязненно спросил Алистер.

– Каждый из нас находится на своем месте.

– А все-таки? – настаивал тот.

Ник пожал плечами.

– Не знаю, может быть.

– А вдруг среди них были твои родственники?

Ник вспомнил сны о Шкипере, и у него кольнуло сердце.

– Здесь нет места таким мыслям. Они остались в прошлом. Если хочешь выжить, стреляй во все, что движется, и ни о чем не думай.

Янус протянул Алистеру фляжку.

– Выпей, приятель – это помогает.

Тот глотнул и молча вернул фляжку обратно. На дрезине воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом работающего двигателя и стуком колес.

«Так даже лучше, – подумал Ник. – Меньше болтовни – больше внимания дороге».

Время от времени им приходилось останавливаться, чтобы убрать с путей мешающие предметы. Иногда они переносили дрезины на другие рельсы, если перед ними стоял поезд.

– Эх, сколько добра пропадает! – вздыхал Барыга, глядя на окна и скелеты за ними.

– Какого добра? – не понял Ник.

– Обычного: часы, кольца, зажигалки, гаджеты всякие, ноутбуки, – охотно пояснил тот.

– Что, обыскивал бы трупы? – брезгливо осведомился Ник.

– А ты, небось, не стал бы? – окрысился тот.

– Нет!

– Не верю! – нагло заявил Барыга. – Все мы, сталкеры, время от времени это делаем.

– За себя говори, шкура! – отрезал Ник

– Да ладно, уж мне-то не втирай! – нагло заявил Барыга.

Ник смерил его презрительным взглядом.

– А в морду? – спросил он и сжал кулаки.

Барыга посмотрел ему в глаза и стушевался.

– Я пошутил, приятель, – выдавил он.

– Ты мне приятель, – отрезал Ник.

Тот отвернулся.

Под вечер они устроились на ночлег в большом придорожном доме с крепкими металлическими ставнями. Все вещи забрали с собой, а дрезины из-за их большого веса сковали цепями и оставили на рельсах. Часовые в доме сменялись через каждые два часа.

Ник спал неспокойно. Ему все время казалось, что снаружи кто-то ходит, скребется по стенам, шлепает по черепице на крыше.

Среди ночи вдруг начала орать какая-то тварь, издававшая то утробные, то хохочущие звуки. Все проснулись и прислушивались к ней некоторое время.

– Хорошо бы ее пристрелить, – предложил Янус. – Я схожу.

Он встал и принялся искать автомат.

– Не вздумай, – остановил его Ник – другого моториста у нас нет.