– Привал на один день! – объявил Крюк.

Он ушел к себе и решил еще раз посмотреть карту. Но, сунув руку в планшет, он обнаружил там пустоту! Он растянул планшет и поднес к глазам. Пусто!

Карты не было ни в рюкзаке, который он спешно вытряхнул на койку, ни в карманах, ни где-либо еще. Перерыв несколько раз подряд все свое имущество, Крюк с перекошенным лицом ворвался в палатку подчиненных.

– Где, суки, карта? – свистящим шепотом спросил он, хватая за грудки попеременно то одного, то другого.

– Ты чего, шеф? – вылупился на него Дебил. – Какая карта?

– Моя карта, которую у индуса отняли!

– А что, она пропала? Не брали мы, – хором заверили его оба.

Удивление их было столь неподдельным, что Крюк сразу понял – они ни при чем. Иначе, зачем им было бы, сперев карту, оставаться с ним? На всякий случай, уже понимая напрасность своих действий, но еще на что-то надеясь, он обыскал обоих и пересмотрел их манатки. Карты не было. У Крюка опустились руки.

Кто мог ее взять? Он стал вспоминать и постепенно из тумана потрясения и непонимания к нему пришел ответ – карлик в тоннеле, больше некому! Типичный воровской прием – разыграть столкновение, а в это время выпотрошить карманы или сумку. А Говард-Кукольник его прикрывал. И как же удачно все обтяпал! На все согласился, денег дал на дорогу, об опасности предупредил! Ах, ты ж старый козел! Обвел, как ребенка. Хотя, он и всегда-то был хитрее Крюка. Пора положить этому конец.

Он не мог видеть себя со стороны, но по тому, как отшатнулись от него подчиненные, понял, что в этот момент его лицо стало жутким.

– Собирайтесь, идем обратно! – скомандовал он и вышел из палатки.

19

Для обратной дороги Крюк предусмотрительно купил дробовик и патроны с картечью. Продавец содрал с него за оружие двойную цену, но деваться было некуда, других дробовиков в этот момент на станции не продавалось.

На «Воксхоле» им рассказали, что из-за особенностей тоннеля между ними и «Пимлико», станция оказалась практически отрезанной от остальной линии. Ходили к ним мало. Местные в основном курсировали в другую сторону – на «Стоквел» и дальше на «Брикстон» до конца линии «Виктория», а также на станции черной и коричневой линий. В плачевное состояние тоннель пришел относительно недавно, и никто не знал, отчего это произошло. Информацию старались не распространять, чтобы она не подвигла врагов линии «Виктория» на какие-либо недружественные действия.

Когда торговое сообщение с «Пимлико» затруднилось до предела, горячие головы на «Воксхоле» даже предлагали взорвать тоннель, чтобы не платить линейные налоги, но до этого пока дело не дошло. Не в последнюю очередь потому, что линия «Виктория» вовремя сообразила снизить их до символических значений под предлогом того, что «Воксхолу» теперь и самому деньги нужны для восстановления тоннеля, хотя, что здесь можно сделать, кроме установки хлипких мостиков над провалами с водой, никто не понимал. Переход дышал на ладан и все боялись, что он обрушится сам собой. Этого момента ожидали со страхом, опасаясь, что вследствие обрушения вода из Темзы может каким-то образом попасть в подземку.

Назад они почти бежали. Крюк палил из дробовика во все, что казалось ему подозрительным, и вскоре израсходовал половину патронов. Его сжигало изнутри крайне неприятное чувство – смесь ярости, ненависти и бессилия, знакомое всем, кому случалось быть обворованным или ограбленным.

Крюку казалось, будто у него украли всю дальнейшую жизнь – слишком уж большие надежды он возлагал на эту карту. Не раз и не два он представлял себя важным господином, неспешно гуляющим в костюме от дорогого портного по просторным бункерам подметро, среди другой нарядной публики. Он видел себя сидящим в одном из их ресторанов с какой-нибудь роскошной блондинкой в бриллиантах, посещающим кинотеатры, концерты и даже оперу. Все это, по слухам, у них имелось, а еще оранжереи, бассейны и спортивные залы. Они не ютились в тесных самодельных хибарках, а жили в нормальных квартирах со всеми удобствами, коридоры между которыми напоминали широкие проспекты. Ему рассказывали, что жители подметро имели бордели высшего разряда, больницы с необходимым оборудованием, а всю грязную работу за них выполнял обслуживающий персонал. Они могли нормально жить даже сейчас, когда жизнь повсюду почти закончилась. Заветная карта Шкипера должна была принести ему право стать одним из них и обзавестись солидным золотым счетом в их банке. При этом он почему-то не задумывался, почему они, имея все это, вдруг захотели заполучить информацию о далеком и непонятном приморском убежище.

Подручные запыхавшись, бежали следом и удивлялись той перемене, которая произошла с их немолодым главарем. «Ах ты ж сволочь позорная! – мысленно обращался он к Говарду. – Ты кого обокрал, тварь вонючая? Совсем рамсы попутал! Как посмел только руку протянуть, гнус? Ты хоть знаешь, что с ней делать? Ты думаешь, она долго у тебя продержится? Ты же ничего, падла, не умеешь, кроме, как по карманам лазить и больных дурить. Отправишься на поиски убежища? Не дойдешь. Эта карта не для таких, как ты, и очень скоро я тебя это объясню. Да только это будет последнее объяснение, которое ты получишь в своей жизни!»

Крюк саданул из обоих стволов в затопленный водой провал, и смело ступил на мостик. В этот раз он шел, ничего не боясь, быстро, но не бежал. Перед переходом подчиненных он повторил выстрелы дуплетом, но те предпочли переправиться бегом.

– Не ссыте, щенки! – подбодрил он их презрительно.

Потом ему подумалось, что, пожалуй, он зря так уж уверен в безопасности этого места. Кто знает, какой оно глубины, с какими подземными резервуарами сообщается и какие еще твари в них живут.

Циклопического паука они нашли немного дальше. Тот висел безвольным мешком в технической нише и едва шевелил лапами. Все-таки они его подстрелили, и было похоже, что тварь издыхала. Несмотря на это, Крюк всадил в него дуплетом два заряда картечи. Когда дым рассеялся, стало видно, что паук сделался похожим на рваный матрац. Из него торчали клочья каких-то белесых внутренностей, а на щебенку потекло что-то тягучее и густое.

– Шеф, предупреждать надо, так и оглохнуть можно! – пожаловался Дебил, прочищая пальцем ухо.

– Заткнись, мать твою! – рявкнул Крюк.

Мокрый коснулся плеча Дебила и показал жестом, что к шефу под горячую руку лезть не стоит. А то и пристрелить может, чего доброго.

Обратный путь занял у них вдвое меньше времени, чем путь туда. Они и сами не заметили, как оказались возле ниши с проводниками. Костер там уже еле тлел и те с удивительной беспечностью спали вокруг, не удосужившись выставить дозорного.

– Задницы, что с них взять? – пробормотал Крюк и ногами грубо растолкал спящих.

Бродяги проснулись и стали с руганью и кряхтением продирать глаза.

– Ты! – Крюк указал на того, что набивался в проводники. – Пойдешь с нами!

– На «Воксхол»? – обрадовался проводник.

– На Пимлико!

Тот затряс головой.

– Нет, на «Пимлико» не пойду! Что мне там делать?

– А я тебя и не спрашиваю, – отрезал Крюк. – А что делать, я тебе объясню.

– Нельзя мне сейчас туда, – заныл тот, – правда, нельзя.

– Я разрешаю!

– Там свои начальники есть.

– Не бойся, я договорюсь.

Бродяга посмотрел на него с сомнением.

– А сколько заплатишь?

– Не обижу. Пошел!

Дозорные перед «Пимлико» покосились на бомжа и один даже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Крюк сунул ему горсть патронов и тот промолчал.

Знахаря дома не оказалось. На двери его хибары висел внушительных размеров замок, а рядом с дверью встревожено о чем-то шушукалась группа жаждущих исцеления.

Крюк стер ярость с лица и постарался придать ему смиренный вид паломника, хотя это и было нелегко. Кое-как справившись с этой задачей, он сделал подчиненным знак отстать и приблизился к страждущим. Они обсуждали исчезновение целителя.

– И ничего не сказал? – допытывался один.