Они ушли, девки понуро и смирно разбрелись по углам, некоторые примостились на одну-единственную скамейку, другие остались стоять или присели на карточки.

– Ой, мутанты мои вы, мута-а-анты… – вдруг громко запела грудастая калмычка на мотив «Туманов». – На хрена затащили сюда-а-а-а…

– Заткнись, – миролюбиво попросила ее полненькая брюнетка. – Хора Пятницкого тут не хватало.

– Могу ансамбль «Березка». – Калмычка поднялась, задвигалась, довольно пластично замахала руками.

– Друг степей калмык!.. Слыхала, чего сказала?

– Ничего не слышу, ничего не вижу, никому ничего не скажу, – продолжала петь и кружиться калмычка.

– А если копытом?

– У тебя копыта?.. Интересно. Не знала. – Танцующая подошла к брюнетке, заглянула под платье. – Девки, правда копыта!.. Лошадиные!.. Сороковой размер! Она конь, девки!

– Сучка косорылая…

Девицы сцепились, стали пинать друг дружку, рвать патлы, визжать от боли.

Те, что в камере, бросились их разнимать. Образовалась куча-мала, крикливая, размахивающая руками, по-своему жестокая.

Круглова не вмешивалась, забилась в угол, смотрела на происходящее со страхом и прорывающимся истеричным смехом.

В коридоре показались двое полицейских, один из которых тащил за собой гибкий пожарный шланг.

– Прекратить! – орал сержант. – Черта с два отсюда выйдете, биксы!

Второй полицейский мигом открутил кран на шланге, направил тугую струю на дерущихся.

Девицы завизжали, бросились врассыпную, две самые безбашенные вцепились в решетку, вызверились на полицейских:

– Совсем осатанели?.. Чего делаете, уроды?

– Назад, шмохи! – кричал полицейский со шлангом, продолжая поливать. – Давно не мылись, акошевки?.. Бесплатный душ!

К полицейским подошел капитан Акулов. Девки притихли, стали ждать его распоряжений.

– Что здесь происходит? – спросил Акулов.

– Вот, товарищ капитан, банный день девочкам устроили, – объяснил второй полицейский, закручивая вентиль. – Сами пожелали.

Акулов хмуро взглянул на задержанных, кивнул ментам:

– Хватит упражняться. Сейчас будем составлять протокол.

Круглова узнала его, кинулась к решетке.

– Товарищ капитан!.. Это я, Круглова!.. Надежда! Надя! Здравствуйте!

Акулов остановился, удивленно взглянул на нее, не до конца понимая, кто это.

– Ну, которая из ресторана!.. Обманутая! Которую кинули!.. Узнали? Круглова!

– Вот те на, – усмехнулся тот. – Теперь узнал… С тебя и начнем. – Кивнул сержанту: – Приглашай вот эту пеструху.

Полицейский открыл дверь, выпустил Круглову. Она поправила мокрые волосы, одернула прилипшее к телу платье, зашагала широким шагом за капитаном.

Акулов, уставший, с воспаленными глазами, закончил что-то писать в протоколе, полистал паспорт Кругловой, отложил его в сторону, поднял на нее глаза.

– Оказывается, Круглова, вы не такая уж и овечка… Серьезным бизнесом занимаетесь.

– Первый раз, товарищ капитан, – прижала руки к груди Надя. – Подруга уговорила… Вместе в магазине работаем.

– Днем в магазине, ночью на панели?

– Честное слово, первый раз.

– Будем считать, что поверил. – Акулов снова полистал паспорт. – Последствия представляете?

– Выгонят с работы?

– Не исключено. Но это потом. А сейчас протокол, штраф, и вы у нас на учете. В картотеке.

– Как это?

– Вы теперь наш клиент, уважаемая Надежда Васильевна. Любое правонарушение, милости просим в отделение.

– А я больше не буду правонарушать. Клянусь!

– Посмотрим. Каждая из твоих подружек говорит примерно то же.

– Они не мои подружки!.. Первый раз вижу. Даже шмотки не мои!

– Слышали, знаем, стараемся верить.

– А вы не старайтесь!.. Вы поверьте! Я не хотела идти. Боялась!.. Даже мамка не знает.

– Теперь узнает.

– Плохо, – прошептала Круглова. – А штраф большой?

– Учитывая ваш долг перед рестораном, приличный.

– У меня вовсе нет денег… Были, правда, заведующая выписала. Пять тысяч. Но я отдала Кириллу.

– Кому?

– Кириллу. Который обманул меня.

– Вы его видели?

– Ночью явился, побитый, покоцанный… Еле на ногах держался. Попросил денег, я дала.

– Кто ж его побил?

– Не знаю. Какие-то люди караулили возле подъезда. – Надежда достала мобильник. – Вот даже эсэмэску прислал. – Нашла текст, протянула полицейскому. – Вот, глядите. Прочитала, чуть не разревелась. Видать, совсем плохо парню.

– А вам хорошо? – спросил капитан, прочитав текст.

– Тоже плохо. Особенно сейчас… Мать жалко. Да и Кирюшу тоже. Как бы не убили!

– Кто?

– Почем я знаю?!. Людей теперь злых больше, чем даже в войну.

– Вам откуда знать про войну?

– Читала… Про Сталинград. Ночь не спала. Фашисты как звери.

Капитан потер пальцами в задумчивости, взглянул на девушку.

– А вы не замечали в вашем «Кирюше» какие-либо странности?

– Какие?

– Ну, неожиданные реакции… истеричность… необъяснимая веселость.

– Бывало… Нам всегда было весело.

– Без всяких вспомогательных воздействий?

– С выпивкой, что ли?

– С выпивкой… или, скажем, наркотики. Не обязательно тяжелые.

– Да вы чего?.. Какие наркотики?.. Вино да, пили. Немного. А наркотики?.. Не дай бог!

– Хорошо. – Капитан переписал телефонный номер Кирилла, пожевал пересохшими губами. – Все время меняет симки… Похоже, действительно темная история.

– Я ж говорю!.. Мать кинулась его лупить, соседи орут, а внизу его ждут какие-то парни и машина.

– Быки – это парни?

– А кто ж еще?.. Шкафы! От таких не вырвешься.

Акулов откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на задержанную.

– Гляжу на вас и не понимаю: верить вам или нет. То ли полный наивняк, то ли талантливая актриса.

– Наивняк, товарищ капитан… Дура! Все так и говорят: ты, Круглова, круглая дура. Честное слово!.. Поэтому верьте! Я врать совсем не умею, даже зло берет.

Полицейский рассмеялся, дописал что-то в протоколе, положил на него сверху паспорт, пододвинул все это Надежде.

– С уплатой штрафа рекомендую не затягивать. Вам не нужен очередной привод в полицию.

– Поняла, товарищ капитан. Как заработаю, так сразу… И с девками больше никогда. Клянусь. – Круглова поднялась, поклонилась ему. – Благодарю… И мать тоже будет рада. Сначала будет орать, потом плакать. – Дошла до порога, поинтересовалась: – А с Кириллом чего? Может, поможете?

– Как только найдем, сразу поможем, – двусмысленно улыбнулся капитан, предупредил: – Вас одну не выпустят. Сейчас проводят. – Взял трубку местной связи, набрал короткий номер. – Свиридов, зайди!

– А других девчат как? – спросила Надежда.

– Со всеми разберемся.

– Там Ксюшка есть… Завьялова. Вместе в магазине работаем. Вы тоже с ней подушевнее.

Капитан искренне рассмеялся:

– Иди с богом, Круглова!.. Без советов справимся. – И кивнул вошедшему рослому красивому лейтенанту: – Проводи, Свиридов, девушку. Паспорт при ней.

– Слушаюсь, товарищ капитан.

Вышли в коридор, пошли к лестнице, Надя бросила взгляд на интересного полицейского.

– А вы тут работаете?

– Служу, – улыбнулся тот.

– Вам нравится?

– По-разному. Сегодня, например, нравится.

– Почему только сегодня?

– Много красивых девушек, – рассмеялся Свиридов.

– Любите красивых?

– А кто их не любит?.. Вот вы, например… Смотрю и любуюсь.

– Я вам понравилась?

– Очень.

– Вы тоже красивый. Даже не думала, что в полиции такие бывают.

– В полиции разные бывают, – снова засмеялся лейтенант.

– А вы здесь кем?

– Опером.

– Звучит как опера… Музыкально.

– Музыки у нас тоже хватает. – Свиридов остановился, внимательно посмотрел на Надю. – А хотите глянуть, как я работаю?.. На мое рабочее место?

– Разве это можно?

– Можно, если я предлагаю.

Свиридов остановился возле одной из дверей, открыл ее ключом, впустил первой Надю.