Круглова не ушла. Остановилась в сторонке смущенно и растерянно.

– Мне сегодня нельзя, – отступила от Алишера Анжела.

– Почему?

– Я не в форме… Критические дни.

– Шутишь, что ли?

– Серьезно.

– Э-э, какие критические дни?.. Денег дам, сразу про все критическое забудешь. Сколько хочешь?

– Сейчас Мамку спрошу… Мария Павловна!

Мария Павловна почти бегом покинула лесочек, улыбнулась клиенту:

– Какие проблемы, уважаемый?

– Упирается, не хочет, – объяснил тот.

– Кто?

– Вот эта, длинная… Жирных не люблю, люблю худых. Они очень злые в кровати.

– А вы считаете, Сусанночка жирная?

– Сами не видите?.. Как дыня, круглая!

– А по-моему, очень даже аппетитная. К тому же она у них новенькая. Вам будет интересно. Научите тому, чего она еще не знает.

– Не хочу никого учить. Пусть меня учат! Я плохо в школе учился.

– Мария Павловна, – подала голос Надя, – я правда жирная.

– Тебя не спрашивают, заткнись! – оборвала ее Мамка и снова обратилась к клиенту: – Значит, вам Анжела понравилась?

– Оччень!

– Может, других девочек посмотрите? Там есть даже прекраснее!

– Правда, посмотрите, – неуверенно поддержала Анжела. – Есть худые, с большой грудью.

– Не хочу большую грудь!.. Дышать мешает. Тебя хочу! – взорвался Алишер. – Или едем, или я больше не разговариваю.

– Собирай вещи и вперед, – жестко приказала Анжеле Мамка.

– Мария Павловна…

– Я сказала. И никакого базара.

– Я очень хороший мужчина, – с улыбкой пообещал клиент. – Сама будешь бегать потом. Бесплатно!

Уходя, Мамка отвела Круглову чуточку в сторонку, зло распорядилась:

– Будешь стоять вместо Анжелки!.. И убери жуть с морды! Скалься во все имеющиеся!

Она с Анжелкой ушла, Надя подчеркнуто отошла подальше от азиата, стала озабоченно вертеть головой по сторонам.

– Слушай, как тебя? – позвал клиент.

– Клава!

– Недавно было другое имя… У меня друг есть, любит таких, как ты. Хочешь позвоню, приедет?.. Хороший человек, веселый, не жирный!

– Сам жирный!

– А я разве говорю, что нет?.. Утром гляну на себя в зеркало, тошнить хочется.

Анжела быстро, вприпрыжку вернулась, послала Кругловой воздушный поцелуй.

– Чао! – нырнула на переднее сиденье, иномарка резво взяла с места.

Надя осталась одна. Выдвинулась поближе к проезжей части, чтоб было заметнее, уперла руки в бедра, нацепила улыбку до ушей.

Поток машин проносился мимо, никто пока интереса не проявлял.

Вдруг из крайнего левого ряда резко взял вправо хоть и подержанный, но все-таки «Мерседес», подрулил прямо к девице. Чуть погодя сзади припарковался небольшой минивэн, из него, правда, никто не вышел. Двое широкоплечих парней выбрались из «Мерседеса», вразвалочку направились к Кругловой.

– Привет, красавица! – улыбнулся первый. – Кого ждем?

– Вас, наверно, – продолжала держать улыбку на лице Надя.

Оба заржали.

– Неужели нас? – подключился второй. – Зовут тебя как?

– Надя… Точнее, Сусанна.

– Имя свое забыла! – продолжали веселиться парни. – Так Надя или Сусанна?

– Для вас Сусанна.

– Одна держишь оборону, Сусанна? Или имеем подкрепление?

– Имеем. Вот в том лесочке.

– Пошли, глянем.

– А тебе эта не нравится? – удивился второй.

– Вполне!.. Полненькая, аппетитная. Но ты же тоже хочешь?!

– Только такого же размера!

– Двинулись!.. Вперед, Сусанин!

– Точнее, Сусанна!

Парни опять заржали.

– Теперь ты моя, Сусанна-Сусанин!

– Правда?.. Ты мне тоже приглянулся.

– Значит, судьба! – рассмеялся первый парень, прижимая к себе Надю.

К ним навстречу уже спешила Мамка.

– Боже, какие красавцы, какие молоденькие! Девочек захотелось, любви?

– Без любви, как без ножек птичка-а! – дурашливо пропел первый. – Показывай, Мамка, товар.

– Так ведь с радостью!.. Увидите – умрете!

– Не-е, мы, Мамка, жить хотим, – продолжали веселиться парни. – И любить!

Двинулись дальше, по пути Мария Павловна быстро набрала в мобильнике номер.

– Вован, подгоняйте транспорт. Нужно показать девочек.

Девицы увидели приближающихся парней, привычно стали выстраиваться в шеренгу.

– Темно, как у негра в хижине! – заметил второй парень. – А вдруг это не девки, а какие-нибудь трансвики! Юбку поднимешь, а там ого-го-го!

– Девочки, девочки… Самые лучшие, самые нежные. Других таких во всем городе не найдете!

Подкатили «Жигули», заняли позицию, направили на девичью шеренгу фары. Девицы от яркого света морщились, прикрывались ладошками, хихикали.

Парни двинулись вдоль красавиц, приглядывались, чмокали губами, оценивали.

– Товар вполне… И правда, как на подбор кобылки… Не обманула Мамка.

– На том стоим, мальчики, – топталась сзади Мария Павловна. – Один раз обманешь, второй раз в глаза глядеть будет стыдно.

– Не темни, Мамка, – оглянулся первый парень, все еще придерживая Надю. – Стыд не дым, глаза не ест!.. Был бы стыд, таким делом не занималась бы.

– А чем еще заниматься, родной? – всплеснула руками та. – Это ж цветочки!.. Розочки! Скоропортящийся товар! Сегодня она нужна, а завтра тьфу, хоть на помойку!.. Тут, главное, не упустить момент.

И вдруг сзади послышался шум двигателя, хлопанье дверей, топот ног, крики:

– Стоять!.. Не двигаться!.. Полиция!..

Девки бросились врассыпную. Надя тоже выкрутилась из рук парня, кинулась в темноту, но он догнал ее, сбил с ног, поднял, крепко прижал.

– Стоять, Сусанин… Теперь никуда не денешься!.. Стоять!

– Но я новенькая!.. Первый раз здесь! Отпустите!

– Все вы новенькие и все первый раз. В полиции расскажешь.

Полицейские в темноте ловили убегающих девиц, сбивали в кучу, вели к подъехавшему автобусу.

Мамка металась между полицейскими, что-то доказывала, в чем-то убеждала. От нее отмахивались, обходили стороной, смеялись.

– В отделении!.. Все вопросы в отделении, мадам!

Круглова перед самой дверцей задержалась, нашла взглядом парня, задержавшего ее.

– Может, все-таки отпустите?

– Вперед!

– Успокойся, Круглова, – дернула ее за рукав Ксюша. – Делов-то… До утра подержат, выпишут штраф, прочитают мораль, и дуй на все четыре стороны.

– Опять на точку?

– А куда деваться, если попрут с работы?

– Думаешь, попрут?

– Без вопросов.

Погрузка закончилась, полицейские расселись по своим машинам, включили сирену, и автобус тронулся.

Девиц загнали в просторную ментовскую клетку, дежурный сержант повесил на дверь замок, с веселым сожалением подмигнул.

– Эх, мне бы такую компашку!

– Так давай, начальник! Какие проблемы? – под общий хохот пригласила Мамка. – Приголубим, приласкаем!.. Хором!

– Не положено. Служба.

Мент ушел, Мария Павловна обвела медленным взглядом свое «стадо», разъяснила:

– Не дергаться, не психовать, не гнать волну!.. Все корочки у меня – и краснокожие, и синеглазые, – взглянула на стройную негритянку, подмигнула, – и даже черножопые!.. Менты – тоже люди. Поговорю с ними, кой-чего объясню, кой-кому подмажу, и все вопросы будут сняты. Главное, повторяю: не наглеть. Наглых оставлю на сутки на всеобщее ментовское растерзание.

– А если в клозет? – спросила одна из девиц.

– По очереди. Туда и обратно. Без всяких путешествий по коридорам и кабинетам!.. Самим же дороже станет!

Подошел все тот же сержант, почему-то громко выкрикнул:

– Кто старший?

– Угадай с трех раз, – выступила вперед Мамка.

– Давай к начальству.

– К Василию Павловичу?

– Сегодня другой. – Полицейский открыл скрипучую дверь, выпустил Марию Павловну, привычно предупредил: – Кто в сортир, через десять минут!

– А если невтерпеж? – кокетливо, со смехом спросила полненькая брюнетка. – Может, лично сопроводите, господин генерал?

– Генерал явится, его и попросишь, – под общий смех ответил сержант. – А нет, дуй под себя!