Элка Анджелы сообщила о получении доступа к транснету и предоставила возможные маршруты. Автопилот «скорой» предупредил, что задействованы строгие протоколы дорожного движения и всем машинам рекомендовано переключиться в автоматический режим, чтобы ехать надлежащим образом. Большой дорожный макротрал Майами занимался очисткой автомагистралей от местного транспорта, что с учетом раннего часа было относительно нетрудно. Приоритетом обладали автоколонны АЗЧ, направлявшиеся с местных баз к трем порталам; и ещё распределение беженцев. Первая задача, поставленная губернатором, заключалась в том, чтобы движение транспорта не останавливалось, чтобы вокруг портала не возникло никаких заторов. На два других портала на Новую Флориду – в Большом Майами в Кендалле и Бока-Ратоне – распространялись такие же правила контроля за дорожным движением. Съезды с автотрасс закрыли, направляя беженцев на север, где на заброшенных военных базах открывались специально предназначенные для их приема и транзита центры, готовые встретить стольких из двадцати миллионов обитателей Новой Флориды, сколько сумеют выбраться. Сострадание тут ни при чем; главы округов и губернатор штата любой ценой хотели избежать лишь одного – чтобы беженцы заполонили зону Большого Майами.

Элка нашла лучшую местную педиатрическую больницу – Центр Дэна Марино, связанный с Кливлендской клиникой[98]. Она располагалась неподалеку от трассы 75 всего-то в четырех километрах к югу от портала. Метатрал, военные и патрульные машины на шоссе перегородили все съезды к идущей в южном направлении трассе 75.

Анджела запросила разрешение, объявив о медицинском чрезвычайном случае. ИИ метатрала отказал. Пришел файл, в котором говорилось, что в приемных и транзитных центрах доступны медицинские услуги. Всех беженцев призывали ими воспользоваться.

– Дьявол! – воскликнула Анджела.

Ограничения на движение по автотрассам уже распространялись на всю 95-ю до самого Палм-бей. К тому моменту, когда она туда доберётся, запретительные меры, скорее всего, расширятся. Часть 75-й трассы, ведущая на запад, пока ещё открыта для беженцев; она могла доехать через национальный парк до Нейплса, где была неплохая больница. Но на это уйдут часы. А Центр Дэна Марино всего в нескольких минутах. Минутах!

– Как она? – спросила Анджела.

– Аппарат искусственного дыхания работает, – испуганно проговорил Сол. – Думаю, я все сделал правильно, мониторы показывают, что кислород по-прежнему поступает в кровь.

– Хорошо. Мы поедем в больницу. Держись.

Она была почти готова пойти на таран через патрульные машины, припаркованные поперек дороги, но там вооружённые военные, и с учетом того, что все устали, они бы начали стрелять, не дожидаясь особо серьезной провокации. Вместо этого она велела автопилоту повернуть по трассе 75 на запад.

– Что ты делаешь? – воскликнул Сол. – Мы должны ехать на север. В часе быстрой езды есть медицинский центр.

– А там точно есть специализированное отделение, куда смогут положить Ребку? – огрызнулась она. – Заткнись и дай мне с этим разобраться. Я должна кое-кому позвонить.

Она и не думала, что когда-нибудь снова воспользуется этим кодом доступа. Загадкой было уже то, как он сохранился в её адресном кэше. За эти восемь лет она точно могла как-нибудь взять да и стереть его. Серьезно, ей следовало так поступить. Её элка позвонила.

– Анджела? – спросил Хьюсден. – Господи, целая вечность прошла. Как ты? Где ты?

Лицевые мышцы Анджелы напряглись, она сглотнула комок в горле. Он ответил на звонок. На самом деле ответил. Она готовилась услышать, как его элка пошлет её к черту. Всё-таки не каждый житель Нового Монако был мразью.

– Я в Майами. Прости, я бы не позвонила без острой нужды. Хьюсден, мне нужна помощь.

– Майами? Вот дерьмо, Анджела, будь осторожнее. На Новой Флориде Зант-рой, я об этом узнал только пару часов назад. Вся планета постучится в твои двери.

– Хьюсден, – сказала он, – я среди беженцев.

В голове у нее была одна мысль: два часа? Разве могла она подумать о таком? Два часа назад она даже пробежку не начала. Как многое о жизни на Новом Монако она забыла.

– Ох, – сказал он, – точно. Разумеется, мне следовало догадаться. Новый мир. До чего же неудачно!

– Хьюсден, мне надо добраться до Центра Дэна Марино в Кливлендской клинике, но национальная гвардия блокирует съезды. Ты знаком с кем-нибудь в офисе губернатора?

– Нет. Но семейная машина может такое провернуть, ты в курсе. Что именно тебе требуется?

Анджела изучила карту, которую элка спроецировала на линзы сетевых очков.

– Мне нужно съехать с трассы семьдесят пять на парковую автостраду Глейдс.

– Сделано. Или будет сделано к тому моменту, когда ты там окажешься. Пошли мне регистрационный код твоего автомобиля.

– Спасибо, Хьюсден. От всей души. Ты был моей последней надеждой.

– Эй, пустяки. Ага, файл пришел. Анджела, это «скорая». Ты ранена?

– Нет, Хьюсден. Это моя дочь. Я должна доставить её к врачам.

– У тебя дети? Как же это здорово, Анджела! У меня двое. Мы должны их как-нибудь познакомить.

Она сидела в молчаливом оцепенении, ощущая, как бьётся внутри гневная мысль: «Он не понимает, он знает мое имя, но не понимает, на что похожа жизнь в реальном мире».

– Она больна, Хьюсден, очень больна.

– Если она твоя дочь, то выкарабкается. Нет никого сильней тебя, Анджела. Именно это я всегда обожал в тебе.

– Всего хорошего, Хьюсден. Ты был лучше всех.

– Всего хорошего, Анджела. Удачи.

Анджела спокойно ехала в свете ранних отблесков зари. Эта часть трассы 75 называлась «Аллигаторова аллея» и представляла собой автостраду на шесть полос, вдоль северной стороны которой бежал широкий водосток, образующий границу с обширным парком диких животных Эверглейдс.

– Кто это был? – тихонько спросил Сол.

Анджела предполагала, что говорила в полный голос, а не горловым шепотом, как обычно; он должен был услышать половину разговора, уловить эмоциональный тон.

– Старый друг, – сказала она, чувствуя, как пересохло во рту. – Я использовала последнее желание.

– Серьезно? Ты знакома с людьми, которые могут отдавать приказы губернатору штата?

– На их уровне все по-другому. Там действует взаимность.

– Но…

– Просто забудь об этом. Ребке он был нужен, и все. Остальное не имеет значения.

У съезда на парковую автостраду Глейдс были припаркованы пять патрульных машин и два больших бронетранспортёра национальной гвардии в качестве подкрепления для них. Анджела остановила «скорую», поравнявшись с первой патрульной машиной. На обочине их ждал полицейский в бронированной униформе. Она опустила оконное стекло.

– Мисс Девойал? – спросил он.

– Это я. – И она представила себе лицо сидевшего позади Сола, его боль и растерянность.

– У меня приказ проводить вас в Центр Дэна Марино, – сказал полицейский таким голосом, что любой бы понял: он не верит в реальность происходящего.

– Спасибо.

– Наверное, у вас там очень важный пациент, раз приказ пришел из самого губернаторского офиса.

– Моя дочь.

Это как будто удовлетворило полицейского, хотя ему хотелось узнать, почему она на водительском месте.

– Ладно, следуйте за мной.

Через четыре дня, когда командование АЗЧ свернуло операцию на Новой Флориде и эвакуировало остаток персонала через порталы, Анджела и Сол сидели в кабинете доктора Эльярда, старшего генетика Центра Дэна Марино. Доктор вошёл в белом халате, чем-то озабоченный, как все главы отделений. Он был невысоким и довольно грузным; редеющие волосы открывали широкий лоб, который, несмотря на включённый кондиционер, усеивали капли пота. Он сел за синий стол в стиле ретро-Коулсмит и натянуто улыбнулся им.

– Вчера мы получили результаты генетических анализов Ребки из Пекинского института геномики. Извините, что у нас ушло так много времени, чтобы с ними разобраться. Половина моих младших сотрудников работают волонтёрами в центрах для беженцев. Однако я просмотрел результаты сам. Должен признаться, я впервые в жизни увидел подобное.