Можно забрать девушку из Нового Монако, но Новое Монако из девушки – никогда. В прошлый раз, перенеся то, что для большинства людей было бы обескураживающим эмоциональным шоком, Анджела сумела быстро отстраниться от всяческих глупых животных состояний и перейти к рациональным действиям. Это был чистый инстинкт выживания. И ей предстояло ещё не раз к нему прибегнуть…

Драгоценности Анджелы хранились в гардеробной, одной из комнат, составлявших её покои в семейном особняке на Новом Монако. Она стояла там и смотрела на сотни шкафчиков вокруг. Почти как в банковском хранилище, только без замков. А теперь ещё и без систем безопасности. Незначительная угроза кражи со стороны персонала существовала всегда, так что ИИ особняка поддерживал постоянное наблюдение за комнатой с драгоценностями. Отменить его могли только она и Реймонд. Анджела так и сделала, отключила всё.

Она подошла к консоли. Там хранился реестр вместе с полезной программой, которая помогала выбирать украшения, соответствующие по стилю нарядам Анджелы. Она сунула руку в клавикуб, элка загрузила код. Её не интересовали большие и дорогостоящие штуки. Среди всех эксклюзивных предметов, которые она приобрела или получила в подарок за много лет, было множество небольших браслетов, колец, тиар и ожерелий. Сотни – она даже не знала, сколько их на самом деле.

Тихонько выдвинулись полки. По всей комнате засверкали блики, как если бы кто-то опустил зеркальный шар. Резкий свет монохромных световых панелей преломлялся, падая на безупречно ограненные бриллианты. Пока Анджела обходила гардеробную по кругу, изучая данные на дисплее, элка пробиралась все глубже в реестровые уровни ИИ, по пути стирая нужную информацию.

На сетевых линзах появилась зелёная с пурпурным иконка – её вызывал Марлак.

– Включай, – приказала она элке.

– Простите, Анджела, – сказал он. – Прибыли агенты совета.

– Ну разумеется, они уже тут, – ответила она. – Я спущусь через минуту. Переодеваюсь. В конце концов, не могу же я встретиться с ними в вечернем платье, верно?

– Разумеется. Я им сообщу.

Когда Анджела вернулась в свою спальню, там её ждала Даниэллия, горничная. Мисс Девойал тотчас же заметила перемену в служанке, но проигнорировала новообретенное отсутствие почтительности и принялась расстегивать ремешки на розовато-лиловом бальном платье.

– Соболезную по поводу вашего отца, – сказала Даниэллия.

– Спасибо. Где Лиззин? – Дерматолог Анджелы, которая должна была оказаться здесь, готовая снять с её кожи платиновые чешуйки. Встречаться с агентами совета, сияя драгоценным металлом на десятки тысяч долларов, вероятно, было бы не лучшей стратегией.

– Вернулась к принцу Матиффу, мадам.

– А, ну да, разумеется. Что ж, придется тебе помогать вместо нее. – Анджела сбросила бальное платье. – Найди растворитель, пожалуйста, будь так любезна.

Даниэллия не двинулась с места. Анджела вскинула бровь. Обычно этого хватало, чтобы превратить девушку в дрожащее мышеподобное существо. Не в этот раз.

– Мне жаль, что приходится говорить об этом сегодня вечером, – сказала Даниэллия. – Но нас всех интересует, заплатят ли нам в соответствии с договорённостью?

– Понимаю. – Анджела сняла с пальца кольцо. В бриллианте было, наверное, не больше трех каратов. – Вот. – Она бросила драгоценность Даниэллии, та проворно поймала. – Зарплата плюс премия. Теперь найди мне растворитель. Пожалуйста.

Даниэллия мгновение разглядывала кольцо, потом сунула в карман блузы.

– Да, мадам.

На Анджеле были простые строгие брюки, черный топ «Риванни» и пиджак «Моффон», когда она наконец-то вышла из частного крыла и спустилась по изогнутой лестнице. Её сетевые очки были темными, за исключением одного числа, которое светилось на краю поля зрения. Длинного числа, которое представляло собой конец её мира.

Марлак ждал её на площадке первого этажа.

– Они здесь, – сказал он неодобрительным тоном.

Адвокату было больше шестидесяти лет. Последние сорок он провел с семьей Девойал и был предан Реймонду. Он мог бы давным-давно уйти на пенсию и на заработанные деньги вести славную жизнь на Сан-Джерони, где обосновались его внуки. Но вместо этого предпочел остаться, наслаждаясь вызовом, который представляли собой взаимоотношения между современными финансами и законностью. Он знал лишь такой способ поддерживать мозг в рабочем состоянии.

– Спасибо, – сказала Анджела.

– Я считаю, с их стороны было неправильно явиться так быстро. Могу подать в связи с этим жалобу в совет.

– Сдается мне, совет чихать хотел на все, что какой-нибудь Девойал может сказать по этому поводу. Так что давай не будем делать ситуацию более унизительной, чем она есть.

– Я понимаю. Но пожалуйста, учтите, что они в любом случае обязаны следовать закону. Я отмечу любые нарушения.

– Ты такой милый.

Посреди холла с его полированными полами ждали трое. Двое мужчин и женщина, все в черных костюмах. Дорогих дизайнерских костюмах, отметила Анджела, как и следовало ожидать, но, собравшись вот так, они сумели превратить свою одежду в униформу.

– Мисс Девойал, – сказал Мэтьюз, ответственный агент. – Примите наши соболезнования.

– Благодарю. Пожалуйста, обозначьте цель вашего визита.

– Управляющему совету Нового Монако стало известно о текущем финансовом состоянии вашей семьи. Группа из тридцати двух банков и рыночных учреждений подала заявку о возврате займа вследствие сегодняшнего краха биойлевого фьючерсного рынка. Записи казначейства показывают, что стоимости вашего имущества не хватит, чтобы удовлетворить их требования. Это правда?

– То есть вы хотите услышать мое заявление?

– Да, – неумолимо ответил он.

– Сегодня у вас праздник. Такое случается не так уж часто, верно?

– Лично я никоим образом не связан с этим делом, уверяю вас. Мисс Девойал, я прошу вас ответить немедленно.

Анджела перевела дух.

– Нет. Моя семья не может сейчас выплатить долги. Уверена: если вы позволите мне начать переговоры с…

– Простите. Меня не волнует, к какому соглашению о реструктуризации долга вы в итоге придете со своими кредиторами. Я забочусь лишь о соблюдении законов о пребывании на Новом Монако. Что ж, давайте подтвердим: чистая стоимость ваших активов больше не превышает пятидесяти миллиардов долларов США?

– Верно.

«Нет никакой чистой стоимости активов – я должна два с половиной миллиарда, и ты об этом знаешь, я уверена».

– В этом случае вынужден с сожалением оповестить вас, что, согласно Конституции Управляющего совета, вы больше не соответствуете требованиям, предъявляемым к резидентам Нового Монако.

– Я тут родилась. Это моя планета.

– Нет, мисс Девойал. Эта планета была вашей. Согласно закону, у вас есть двадцать четыре часа для приведения дел в порядок, прежде чем я сопровожу вас к порталу. Однако совет с удовольствием предоставит вам дополнительный срок в сорок восемь часов, чтобы вы смогли организовать похороны отца.

– Очень мило с их стороны. Марлак?

– Я обо всем позабочусь.

– Совет просил передать, что, если ваши финансы придут в норму, обязательно подавайте новую заявку на гражданство.

– Несомненно, – надменно проговорила она. – Я это запомню.

Мэтьюз кашлянул, довольный, что она не устраивает истерик.

– Спасибо, мисс Девойал. Я останусь с вами, пока все не закончится.

Она одарила его ироничной улыбкой.

– Думаете, я попробую сбежать? Стану дикаркой и буду жить в холмах, охотясь на невинных горожан?

– Я так не считаю, нет.

– Простите, это невежливо с моей стороны. Вы просто делаете свою работу. У меня сегодня плохой день. Вы понимаете?

– Я думаю, вы отлично справляетесь. – Мэтьюз кивнул женщине-агенту. – Можете сказать им, чтобы входили.

– Кому? – резко спросила Анджела.

Мэтьюз устремил на Марлака смущенный взгляд.

– Э-э…

– Анджела, – сказал Марлак, тоже смущаясь. – Банки были на связи с комитетом по финансовому регулированию. Комитет назначил команду чиновников, чтобы они оценили оставшееся семейное имущество. Они должны извлечь как можно больше из ваших компаний и земельных участков.