– Воистину, – вставила Салли, пережившая не одну ужасную истерику по поводу поломанных Аней ногтей и смазанного лака.

– …и всегда обращаю на него внимание, – не слушала её подопечная. – Я весь урок любовалась. И она была именно в этом платье! И ещё несколько раз в нём мелькала, только насчёт ногтей я уже не убеждена…

– Но это практически нереально. Сила силой, а такая же, как у тебя…

– Такое же платье, – поправила Аня. – Откуда, кстати, платье? То есть зачем? На Луне что, все так ходили?

– Не имею понятия, – повела головой кошка. – Я присутствовала на Луне совсем недолго, когда королевство уже уничтожили, а в живых осталась только Её Величество Августа. Но… да, на ней было такое убранство.

– Евгения Витальевна – авелилонка?!!

– Это исключено, – отрезала кошка.

– Почему? Может, твоя Августа ждала двойню…

– Но учительнице не пятнадцать лет.

– Это да, – согласилась Аня, присаживаясь на дорожку. – А если она улетела раньше?

– Я, конечно, наверняка не поручусь… Однако это напоминает ужасающий бред. Учительница английского в средней школе родилась на Луне?

– Ученица девятого класса этой школы, значит, может быть с Луны, а учительница никак? – парировала Аня. – Всё, что ты мне наплела и показала, со стороны кажется околесицей.

– В любом случае с ней нужно связаться. Начнём именно с преподавательницы, ибо, если ты не напутала, – всем своим видом Салли излучала недоверие, – она знает, что обладает силой.

– Отлично. Почему нужно начинать с потенциально опасной Евгении Витальевны?

– Потому что она, по крайней мере, не будет шарахаться от говорящей кошки и считать твои истории абсурдом.

– То, что у человека есть сарафан в горошек, ещё не означает, что он с полуслова верит во всякую небывальщину, – проворчала Аня.

– Слушай, что я ей скажу?

Вновь облачённая в красную комбинацию Аня и Салли перебрались обратно в комнату, где уже час периодически жалобно пел будильник. Что это никого не потревожило, можно считать маленьким, но очень приятным чудом. Но всё равно домашние скоро проснутся…

– Предупредишь Анжелу, что хочешь с кем-то погулять, и поедешь к ней.

– Откуда я знаю, где она живёт?!

– Я знаю. Точнее, найду дорогу от твоей школы. Там недалеко. Я проследила в один из дней после того, как почувствовала магию.

– А если её не будет? Или, может быть, ты записала её телефон?

– К сожалению, нет, – съязвила кошка. – Спроси у своей классной руководительницы.

– А ей я что скажу?!

Через полчаса Аня сбросила вызов и безнадёжно подвинула к Салли блокнот с записанным номером. Пришлось поболтать с Бабушкой. Так она нежно величала преподавательницу трудов Людмилу Васильевну уже целый год, несмотря на то, что родственницей та ей ни в коей мере не приходилась. Просто в начале девятого класса была у них в школе «семья» с «папами», «мамами» и «дедушками». И «папой» Ани числился действительный внук её классной, в связи с чем она и стала называть последнюю Бабушкой. Игра в семью быстро кончилась, а прозвище прижилось. Хотя Людмила Васильевна и негодовала от подобной фамильярности, Аня упорно дарила ей на все праздники открытки «Милой бабушке» и много раз растолковывала, что зовёт так только потому, что любит как родную. Это была чистая правда, так что Бабушка смирилась. И пусть порою картинно пререкается, Аня уверена: той приятно. Да и к тому же до такой степени привыкла, что просто не смогла бы теперь иначе…

Сейчас было лето, и Бабушка удивилась звонку. Они немного посудачили, потом Аня осторожно попросила номер учительницы английского. Сочинила, что думает условиться о занятиях. Бабушка эту идею восприняла с энтузиазмом: Аня к иностранному холодна, знает его отвратительно и на уроки ходит редко, по большей части прогуливая их в кабинете труда. А тут такое замечательное рвение! Но вот номера молодой учительницы, всего два года работающей в школе, у Бабушки не оказалось. Однако она вызвалась отыскать его и через пятнадцать минут перенабрала, старательно продиктовав домашний телефон.

– Звони, – распорядилась Салли. – Представишься, извинишься и объяснишь, что тебе нужно с ней побеседовать. И что приедешь, – кошка скосилась на дисплей мобильного, лежащего на одеяле, – где-то к часу.

– Стоп. Я же не… У меня совершенно нет тёплых дружеских отношений с Евгенией Витальевной! – заупрямилась Аня. – Она одна из немногих «просто учителей». К тому же ужасно строгая, даже наших мальчиков на место поставила. Да я её почти не вижу, потому что пропускаю английский! Не уверена, что она помнит, как меня зовут! – Последнее уже было явным преувеличением. – Что значит приеду?! – не сдавалась принцесса Авелилона. – С какой стати? Это как если я сейчас припрусь к Кристине… Но к Кристине – это ещё как-то… М-да. А зачем им троим… В смысле… У меня вот, по твоим словам, украли брата. Да и вообще… Почему бы у них могло быть то, что ты почувствовала?

– Хотя бы потому, что в мире существует то, что считают неестественным.

– Это даже уже не удивительно, – пробурчала Аня.

– Звони, – велела кошка. – Скажешь, что надо встретиться. И пойдёшь прямо в своём костюме. А там посмотрим на её реакцию…

– Как я должна выйти в этой одежде?! Сейчас уже все проснутся…

– О Милитта! Превратишься потом, не тут!

– На улице?!

– Да! На центральной площади! Заодно денег заработаешь, – прошипела Салли. – В любом подъезде – что ты, в самом деле?… Звони!

– А кто такая Милитта?

– Я не знаю! Это фразеологизм! Звони немедленно!..

Аня обречённо вздохнула и набрала номер. Трубку никто не снимал, и она даже обрадовалась этому. Но ненадолго. На том конце послышался шорох, и звонкий женский голос отчеканил: «Алло!».

– Эм… Евгения Витальевна? – робко спросила Аня, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Да, я слушаю, – сурово ответили в трубке.

– Это… это ваша ученица, Аня Суханова, 9-й «Б», то есть уже 10-й, помните?

– Да, дорогая, что случилось?

– Понимаете… Мне… мне нужно побеседовать с вами. Вы сейчас не уходите? Я могу приехать?

– Ко мне?!

– Д-да…

– Но… что случилось?

– Тут такое дело… Я объясню… Если вы не заняты, конечно.

– Я не занята. Ну… хорошо. Ты уверена, что хочешь приехать ко мне, дорогая? Будет сложно, это во дворах…

– Я знаю адрес. Через два часа у вас, спасибо, – быстро оборвала Аня и нажала кнопку отбоя. Слава богу, звонить пришлось на городской и у учительницы не отобразился её номер! – Салли, это идиотизм!!!

– С кем ты разговариваешь? – заглянула в дверь мама. Аня подскочила как ошпаренная.

– С… с кошкой, – криво улыбнулась она. – Мам, я съезжу на Образцова[13]? Встречусь с одноклассницей, с Кристиной.

– Что-то не помню такую.

– Да мы не особо общаемся… Меня Бабушка попросила зайти с ней вместе… в школу… что-то нужно помочь…

– Ну хорошо. Только бери трубку, когда я звоню. И возвращайся до темноты. А сейчас идём завтракать.

– Я уже ела, – соврала Аня и встала, выуживая из груды вещей на кресле юбку. – Дай мне, пожалуйста, денег.

Она отыскала в котельной плетёную корзину с длинной мягкой ручкой, чтобы переносить Салли, и вскоре вышла с ней на крыльцо. Хотя пока кошка передвигалась самостоятельно и через кусты выбиралась на улицу, чтобы никто из родных не заметил. А вот Сонечка не преминула пошутить, что Аня – Красная Шапочка, изрядно этим взбесив. Зачем излишнее внимание? Маленькая мерзавка.

Аня встретила питомицу по ту сторону забора, подняла и, улучив удобный момент, строго-настрого запретила открывать рот. Затем она усадила Салли в корзину и пошла вниз к перекрёстку, чтобы поймать подходящую маршрутку.

Аня и её брат учатся в школе, расположенной на левом берегу Днепра[14], довольно далеко от центра города и их дома. Давным-давно это учебное заведение окончили их мама и тётя, а когда Аня была маленькая, Сухановы жили в том районе. Анжела имела предубеждения против дорогих частных образовательных учреждений, а из обыкновенных, по здравом размышлении, избрала для своих детей это, проверенное.