Глава 362.
Невезучий по жизни, литературный критик Бодний А. А. в абстрагировании достигает высот земного блаженства. Всероссийское зло - коррупция - на этой высоте ...
Исчезает с лика Земли как вчерашний день. Литературный критик Бодний А. А. делится открыто моделью этого преобразования ... По мановению волшебной палочки литературный критик Бодний А. А. обретает статус ... верховного земного бога, не наделяясь правом ежегодно быть не переизбираемым. Воссевшись на престол, верховный земной бог Бодний Александр Андреевич издаёт первый указ, по которому надолго-надолго-надолго выпадает из экономического лексикона такое понятие, как коррупция. Время выветривания действенности этого понятия из умов коррупционеров примерно равно ... минуте, что соответствует времени прочтения указа. Гарантом невозврата этого понятия будет ... соматический эффект, равный по силе удару серпом по деторождающему органу. Вот текст этого указа: "Верховный земной бог Бодний Александр Андреевич категорически запрещает, вплоть до посадки на чингизханистый кол, малейшие проявления агитации в период предвыборной кампании за свою персону при ежегодном переизбрании на престол со стороны властных структур разных мастей: начиная от поселкового администратора и кончая федеральным чиновником!!!" Вот он - побудитель соматического эффекта - потеря верховного покровительства!!! Только психопатическая личность, объятая коррупционно-пылающей страстью, может играть с огнём. Возможен вопрос не столько для прояснения, сколько для подтверждения: "после выборов идёт волна смещения с должностей губернаторов не по причине ли наличия у них ... достоинства - антикоррупционности?" Это - неприкрытая наглость. Литературный критик Бодний А. А. не будет каждому разжёвывать и в рот ложить. Одно скажет определённо - опальные эксгубернаторы (львиная доля их) ближе остальных стоят к ... "бедному рыцарю".
Глава 363.
Достоевсковед Гуральник У. А. (в сочетании с выдержками из публицистики Достоевского Ф. М.) цитирует: "Реформа Петра I, скажет Достоевский несколько позднее, нам слишком дорого стоила: " ... она разъединила нас с народом. С самого начала народ от неё отказался". И поэтому на протяжении ста семидесяти лет народ жил отдельно от образованного сословия "своей собственной особенной и самостоятельной жизнью". (Достоевский Ф. М. Собр. соч. т. XIII, стр. 497); (Гуральник У. А. "Достоевский Ф. М., славянофилы и "почвенничество" в кн.: Сборник статей. "Достоевский - художник и мыслитель". М. 1972 г. стр. 436).
Вставка достоевсковеда Гуральника У. А. ("слишком дорого стоила... ") созвучна с результативностью ... коррупции, но не по вложенному в вставку общесмысловому содержанию первоначального текста, а по лексической отвлечённости. Речь идёт о бумеранговом последствии реформы, которая резонансировалась со структурной властью, создавая отрицательный эффект. Достоевский Ф. М. преклонялся перед громадьём реформирования Руси, которое коренным образом меняло экономический, военно-индустриальный и культурно-зодческий лик страны в сторону позитивного обновления. Это - лицевая сторона медали. Тыльная сторона - ... секретит образовавшиеся в результате капиталоёмкого реформирования трансформирование материальных и денежных средств целевого назначения в коррупционные потоки, пополнявшие изобилие аристократии ... Уличённому в коррупционных махинациях обер-прокурору царь Петр I в гневном порыве и с кулаками хотел было устроить самосуд. Но лисьей уверткой обер-прокурор обкрутил царя Петра I, положив в конец инциденту посредством дележа взятки пополам. Этот инцидент дал новый прилив коррупционной волне.
Достоевский Ф. М. знал подковёрные игры царского двора при Петре I лучше, чем литературный критик Бодний А. А.. Когда Достоевский Ф. М. говорит о том, что "она (петровская реформа - прим. Б. А. А.) разъединила нас с народом", то он имел в виду не столько факт отчуждения народа от передовой интеллигенции, сколько наличие головокружительной пропасти между богатыми и бедными. Достоевский Ф. М. дедуктивно понимал, что не могут во времени ив пространстве в логической обусловленности существовать параллельно два парадоксально-тенденциозных процесса - усугубление зияния головокружительной пропасти и сближение (до стадии единения) просветительской потребности передовой идеологической интеллигенции с убогостью народа. Сам Петр I был мудр как великий градостроитель, но как идеолог он был не столько бесхитростным, сколько прямолинейно необузданным.
Можно с уверенностью утверждать, что в сравнительной сопоставимости христопродажные перевёртыши второго пришествия капитализма в Россию намного-намного-намного превосходят Петра I, нет, нет и ещё раз нет, не в мудрости, а в подковёрной хитрости. Такую ещё идеологическую хитрость не знало цивилизованное человечество, когда одновременно активизировались (и по горизонтали и по вертикали общества) два обозначенных выше полярных процесса. А может быть это возможно потому, что у христопродажных перевёртышей совпадает с Петром I оценочный взгляд на народ? Но этот вопрос не столько осмысления, сколько риторики. Одно можно определённо сказать, что Петр I изъяснялся в основном полилогографически, а христопродажные перевёртыши целиком погружались в псевдополифонию
Глава 364.
Достоевсковед Благой Д. Д. цитирует: "В чрезмерно "широкой" натуре Дмитрия Карамазова ("широк человек, слишком даже широк, я бы сузил", - говорит он сам о себе) это совмещение выражено с наибольшей силой. Но оно присуще в той или иной степени всем наиболее характерным героям и героиням Достоевского, включая даже Алёшу Карамазова, в душе которого тоже таится "сладострастное" карамазовское "насекомое". (Благой Д. Д. "Достоевский - художник и мыслитель". М. 1972 г. стр. 403-404).
Сопоставляя метафорически Алексея Карамазова со "сладострастным" карамазовским "насекомым", Достоевский Ф. М., сам того ... не ведая, создаёт философскую тенденцию к знаковой психологически нравственной концепции.
Дмитрий Карамазов наделён маятниковый притягательностью к нравственно-полярным крайностям - идеалам, обусловленной его менталитетом натуры. Маятниковый ход отражает непостоянство морально-нравственных ценностей Дмитрия Карамазова, о чём красноречиво свидетельствует и сюжетность его в обобщённости и, в частности, эпизодичность романа. Слепая интимная любовь Дмитрия Карамазова к женщинам, с одной стороны, и слепая ненависть к родному отцу, с другой стороны, - это эмоционально-понятийные крайности полярных идеалов. Они показывают степень эстетической силы без сопровождения резюмирующее-целевой сути её. Здесь трудно сказать - насколько человек благороден, будучи подлецом, или, наоборот, насколько человек подл, будучи благороден. Модулирование Дмитрием Карамазовым превышение значимости самообвинения в краже у родного отца денег, с одной стороны, и занижение значимости в обвинении в отцеубийстве, с другой стороны, - это факторная совокупимость, определяющаяся термином - этическая фальсификация. Этическая фальсификация переводит ... кощунство в аффект покаяния, по малому счёту, и в акт благородства, по большому счету. Дмитрий Карамазов может в крайнем случае считать себя подлецом в глазах общества, но перед своим самосознанием он - непорочен. Такой двоякий вердикт кроется в детерминической обусловленности между историческим сознанием и оперативно-абстрагированным мышлением. Дмитрий Карамазов в первой части двоякого вердикта ближе стоит к антиэкзистенциалистскому миропониманию. Во второй части - он тяготится к экзистенциалистическому сознанию.
